Альбус Поттер и Турнир Четырех (СИ)

- Ты меня удивляешь.

- Я вообще такой. Удивительный, - фыркнул Скорпиус и тоже рассмеялся, - Ал, я просил в восемь, - добавил он укоризненно.

- Ну, извини. Я не видел причины.

Скорпиус внимательно на него посмотрел, хмыкнул и снова уставился в окно.

- Прекрати, - начинать день с ссоры не хотелось, - Скорп, перестань. Я забыл.

- О, даже так. Ты научился признавать ошибки, Альбус Северус. Взрослеешь.

- А не пошел бы ты, Скорпиус Гиперион, - сказал Альбус, чувствуя , как гнев закипает внутри, и так и хочется врезать по нахальной физиономии напротив.

Скорпиус спокойно выдержал его гневный взгляд и улыбнулся:

- Я рад, что ты меня нашел.

- Еще бы ты не был рад, - фыркнул Альбус, - ты бы в жизни не пошел меня искать сам. Ну и ладно. Зато теперь мне есть, кому рассказать про каникулы.

- Только не это, - вздохнул Скорпиус, зевая, будто ему невыносимо скучно, но зажегшийся в глазах интерес говорил совсем об обратном. И, конечно, Скорпиус Малфой никогда бы и никому не признался, даже под Kруциатусом, что ждал, когда Альбус станет рассказывать свои истории…

Глава 3. Он придет

Гарри внимательно посмотрел на лежащего человека. Присел на корточки, чтобы вглядеться в лицо, и невольно отшатнулся. Потому что на щеке уже мертвого мага были вырезаны буквы. «He will come» («он придет»). Не при помощи заклятий, таких как Сектумсемпра, не при помощи чар подобия, а простым магловским ножом с очень острым лезвием. Главный аврор провел по запекшейся царапине пальцем, поморщился и поднялся на ноги.

- И что теперь? – рядом с ним стоял мрачный донельзя Тедди Люпин и, скрестив руки на груди, тяжелым взглядом осматривал место происшествия.

- Ничего, - глухо проговорил Гарри, - найду – изрежу на кусочки и буду резать долго. Очень долго, - прибавил он, задумавшись.

- Ведьме не было и двадцати лет. Ты должен ее знать, вы учились вместе в Хогвартсе.

- Откуда мне ее знать? Она же чистокровная. Со Слизерина. Мы с ними не очень ладили, знаешь ли, - Тед передернул плечами и уставился в темноту, будто пытаясь что-то там разглядеть.

- Ну а мне предстоит один очень неприятный разговор. Это Саманта Флинт, Тед. Дочь Маркуса Флинта, которого я, в отличиe от тебя, помню. Его дочь была старостой факультета и училась на седьмом курсе, когда я отправил Ала в Хогвартс. Мне жаль ее, она не замечена в чем-то плохом или противозаконном.

- Никто из них замечен, - усмехнулся Тед, - они - детки Пожирателей, они должны быть ниже травы тише воды, и они прекрасно это осознают.

- Тед Люпин! – прикрикнул на крестника Главный, - кем бы ни был отец этой девчонки, она всего лишь девчонка. Это - человеческая жизнь! Это сердце и душа. И никто не имеет права отбирать ее вот так.

Волосы Теда приобрели пурпурный оттенок, он побледнел и попытался вырваться из цепкого захвата Гарри. Но Главный аврор умел взять за горло и в прямом и в переносном смысле. В глазах Теда всколыхнулась неконтролируемая ярость, он вздрогнул и судорожно всхлипнул.

- Тед? – встревожено спросил Гарри, разжимая пальцы, - Тедди?.. нет, нет, ну что ты…

Он протянул руку к лицу Теда и тут же отдернул, когда острые, длинные зубы почти впились в его ладонь.

Колдомедики предупреждали, что волчья природа в конце концов возьмет свое. В последнее время Тед был раздражителен, плохо спал. Гари неоднократно отмечал, что крестник является на работу с темными кругами под глазами, а цвет его волос – пепельно-серый, что означало сильный упадок сил. Но они все устали. Эти убийства выбили их из колеи. Гарри сбился с ног, бегая по пятам сумасшедшего с магловским ножом, и каждый раз бесился от осознания того, что снова опоздал.

Тед дернулся и согнулся пополам, его руки вытягивались, кости трансформировались, причиняя мучительную боль. Гарри видел такое, когда Римус Люпин, отец Тедди, бесконтрольно перевоплощался. Гарри очень надеялся, что крестника минет эта участь, он записал Теда на прием колдомедика, но тот только развел руками и сказал, что отец-оборотень и мать-метаморф – гремучая смесь, и трансформаций не избежать.

Гарри отступил на шаг, лихорадочно соображая, вызывать ли оперативную группу или справиться с Тедом самому? Вызывать группу – это означало регистрировать всплеск незаконной анимагии. Это означало поставить крест на карьере Люпина. Ведь оборотень не может быть аврором. Это клеймо, пятно на всю жизнь, как это было с его отцом.

- Тед… - осторожно позвал Гарри крестника, чуть пятясь.

Огромный оборотень, уже полностью трансформировавшийся, поднял морду кверху и призывно завыл. Потом он повернулся к Гарри и оскалился.

- Тедди, - предупреждающее произнес Гарри, думая, не нанесет ли Ступефай излишнего вреда. Выбора не осталось:

- Ступефай! – огромный волк прыгнул, выбивая палочку из рук Главного аврора, целясь острыми клыками прямо в беззащитное горло.

***

Первокурсники с восторгом пялились на плавающие в воздухе свечи, старшие спокойно ужинали, привычные к такому представлению. Директор Макгонагалл произнесла приветственную речь, представила всех преподавателей, и Альбус с видимым удовольствием отметил, что профессор Малфой остался на месте и так же будет преподавать зелья. Подтянутый, всегда строгий, предельно сдержанный профессор Малфой очень нравился Альбусу, именно таким, по его представлению, и должен быть преподаватель.

Однако, его мнение разделяли не все. Когда профессор зельеварения был представлен, то по залу прошел шепоток, ведь все знали, что Драко Малфой обвинялся в убийстве Слагхорна, но был оправдан. Макгонагалл стоило больших усилий убедить попечительский совет в том, что без такого грамотного зельевара школе никак не обойтись.

- Хогвартс перестал быть безопасным… - сказал кто-то совсем рядом. Скорпиус обернулся, опасно сощурившись, словно высматривая того, на кого можно обрушить недовольство сплетнями вокруг. Но рэйвенкловцы моментально замолчали, отворачиваясь. Прячете взгляд? Прячьте. Не стоит смотреть в глаза слизеринцам – там слишком много боли и невысказанной ярости. И так было всегда.

Макгонагалл взяла в руки Распределяющую шляпу. Шляпа дернулась и вдруг запела. Все моментально замолчали – шляпа давно ничего не пела, предпочитая заниматься распределением студентов. Хотя сегодняшнее ее выступление было сложно назвать пением. Скорее зловещим предзнаменованием:

He will come.

It will be darkness.

He will dry your souls and tears.

He will come.

Your only nightmare,

You’ll remember all your fears.

(Он придет.

И будет тьма.

Что иссушит ваши души.

Он придет.

Кошмар из сна,

Чтобы этот мир разрушить.

Шляпа замолчала и задумчиво прибавила:

- И не спрашивайте, почему. Ничего не знаю.

Макгонагалл, явно ошарашенная подобным заявлением, легонько встряхнула древний артефакт и, предварительно откашлявшись, чуть скрипучим голосом стала называть фамилии первокурсников.

Альбус поймал себя на мысли, что вот уже несколько минут пялится в свою тарелку, не двигаясь. Он покосился на Скорпиуса, сидящего рядом: тот задумчиво пережевывал праздничный ужин и вроде даже не был напуган, как большинство в этом зале.

- Отец говорит, что шляпа давно в маразме – и теперь я в этом убедился лично, - сказал он в ответ на вопросительный взгляд Альбуса.

Альбус усмехнулся и решительно поднялся из-за стола, направившись к выходу. Скорпиус не пошел за ним, как обычно, скорее просто не понял, куда и зачем направляется Поттер. А тот вышел из зала и прислонился к холодной стене, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Он не знал почему, но слова Распределяющей шляпы каким-то образом подействовали на него. Альбус, конечно, не мог знать кто такой «он» и когда этот таинственный "он" придет, но чувствовал каждой клеточкой своего тела непонятное волнение, оно душило, скручивало тело мучительной судорогой: он упал прямо на пол и, обхватив руками колени, затрясся в лихорадочном ознобе. Ему показалось, что он теряет сознание, что тьма наплывает, окутывая разум непроницаемым полотном, и, сквозь нарастающий шум в ушах, Альбус различил зловещий шепот: