Время Крылатых(СИ)

засов.

- К ночи вернись! - строго сказал он.

Мрита беспечно отмахнулась и, поправив лямки мешка, лёгкой бесшумной походкой

направилась в низину. Проводив глазами мелькнувший в тёмном ольховнике её белый хвост,

Галар запер ворота, мощным щелчком прибил севшего ему на нос комара и отправился спать

под навес.

Перебравшись по упавшей осине через ручей и обойдя болотце, Мрита покинула

неприветливую, кишащую комарьём низину и очень скоро вышла на знакомую тропу,

ведущую сквозь густой орешник. По пути олениха срубила себе прочную орешину локтя в

четыре длиной. Очистив орешину от коры, Мрита заткнула её за пояс, убрала нож и

прислушалась.

Тихая, прозрачная по осени роща всегда пугала её.

Вон и старая кривая берёза над оврагом. Тем самым оврагом.

"Не будешь слушаться - нукарх заберёт".

Пёстрый дятел пролетел над Мритой и примостился на кривой ствол страшного дерева.

Ковырнул его клювом, затем выбил короткую звонкую дробь. Стряхнув с себя оцепенение,

Мрита свернула с тропы и направилась на восток, к дубраве.

Когда роща скрылась за склоном холма, оленихе стало заметно легче, как будто она клетку

ворону почистила, а он ей пальцы клювом не раздолбил.

Разувшись и подвернув сакаши, олениха перешла в брод мелкую речушку, взобралась на

скользкий после дождя глинистый берег и оказалась в долине Пяти Холмов.

Мрита побежала.

Свежий утренний ветерок забрался за ворот салакаша, ласково гладил её бурый мех, трава

ласкала двупалые ступни. В низине Мрита выхватила из-за пояса струганную орешину и на

бегу ловко срубила ею высокий стебель рогоза. Затем другой. Третий. Подыхай проклятый

нукарх! И ты! За Хортаг!

Усталость нагнала олениху на опушке дубравы. Изрубив "мечом" последнего "нукарха",

Мрита перехватила орешину как дротик и, взвизгнув от натуги, метнула её в растущий шагах

в двадцати старый дуб. Врезавшись в могучий ствол, палка с треском разлетелась надвое, а

довольная собой Мрита перешла на шаг.

Мышиный камень. Большой валун с незапамятных времён гревший здесь свои шершавые

бока, поди помнил эту дубраву ещё молодой порослью. Мышиным его прозвала Мрита из-за

обилия мышиных нор у подножия. Сняв с плеч мешок, олениха забралась на валун,

перекусить и отдохнуть. Она развязала мешок. Четыре солёные ржаные лепёшки, пучок

свежей зелени, горсть орехов. Скромно, но бывало и хуже. Прошлую весну и вовсе с

осиновой корой встречали. А уж позапрошлую...

Мрита ненавидела это болото.

Родилась она пятнадцать лет назад, в маленьком безымянном селении, затерянном в

дубравах у истока реки Керли. Там прошло её детство, там остались её друзья, любимыми

играми которых были "Поход в Белые земли" и "Обретение Хортага", в которых Мрите

неизменно отводилась роль воительницы Грессы, подруги великого Вульфа Бурого. Игры

заключались в том, что они разрозненными группами долго бродили по лесу, а когда

встречались - жестоко дубасили друг друга деревянными мечами.

Тилл, Ахур, Вегар... Она потеряла их всех за одну ночь, когда от чёрной язвы, выпущенной

из древнего кургана, вымерли все жители посёлка на северном берегу Керли. На южном, где

жили они, смерть выкосила лишь молодняк. У Ареса на всю жизнь остались рубцы на

правом предплечье. У Мриты - ничего. Старейшина рода и местный вудул не стали

разбираться, почему именно её пощадила смерть. Её, единственную из всех, кто отважился в

том кургане примерить шлем неизвестного воина. Ей с матерью, приказали покинуть

посёлок до рассвета.

Четыре месяца скитаний по голодным и негостеприимным предгорьям, привели их

сюда, в Форн. Затем... Мрита негромко фыркнула и тряхнула головой, прогоняя

воспоминание о смерти матери. А вот Аресу повезло. Долгих пять лет служил он во славу

Форна на севере, в далёком Хортаге. После он много рассказывал ей о крепости, о ледяном

дыхании севера, о конунге Хангаре и кузнеце Варге. Об охотниках и Ловцах чёрной форели,

что приносили в Хортаг всякие диковины. О шайке манула Сога, которую они выслеживали

целый месяц, а уж когда выследили...

Хортаг запал Мрите в душу. Запал так, что последние две зимы, когда Олений Двор

погружался в скованное морозом оцепенение, и жители его коротали невыносимо долгие

вечера за починкой одежды и утвари, разговоры в доме Ареса велись только о северной

крепости. Временами брату приходилось усиленно чесать между рогами, вспоминая имя

четвёртого конунга Хортага, или где находится выход в малый крепостной двор. Арес

недоумевал: зачем всё это понадобилось его сестре, но терпеливо отвечал на расспросы,

подозревая, что увлечение Хортагом, как и возня с птицами просто помогают ей перенести

свалившуюся на их семейство череду несчастий. Ведь горевать и впрямь было от чего...

Клич ястреба прозвеневший из кроны дуба, отвлёк её от воспоминаний. Прикрыв

ладонями глаза от солнца, олениха посмотрела вверх. Где ты? Вот где.

Спустившись на ветвь ниже, хищник стрельнул в Мриту своим острым жёлтым взглядом,

расправил широкие крылья, перелетел на соседнюю ветку и скрылся в листве.

Как же ей хотелось добыть такого. Арес рассказывал, ходившую тогда в Хортаге легенду, о

том, как однажды к Даргу Лютому, отцу нынешнего правителя севера, пришёл гонец с

востока от одного очень богатого сунафа и принёс в подарок ручного кречета, обученного

доставлять послания из крепости в одну усару на плато Орфа. Правда, сам Арес за все пять

лет ни одной учёной птицы не видел.

На этот раз, воспоминания прервал слепень, больно куснувший Мриту за ухо. Что ж, пора

идти дальше, она и так порядком засиделась. Собрав в ладонь крошки, Мрита стряхнула их в

траву под валуном - пусть мыши порадуются, подхватив мешок, сползла с камня и

углубилась в лес.

Ещё в роще у Мриты возникло предчувствие, что кто-то идёт по её следам. Ей удалось

оторваться, устроив хорошую пробежку в низине, и вот опять.

Спрятавшись за поваленной сосной, олениха решила проследить за орешником, росшим в

полусотне шагов от неё. Именно там ей только что почудилось движение.

Так и есть. Только теперь преследователь, видимо поняв свою ошибку, принялся обходить

орешник слева. Поздно. Ветер уже выдал его. Мрита нашарила в лесной подстилке сосновую

шишку. В самый последний момент, когда среди листьев папоротника она заметила её

бурую макушку, Мрита передумала бросать.

- Выходи, Лирна! Я тебя вижу.

Папоротник качнулся. Из него осторожно выглянула олениха, ровесница Мриты, в

коричневой кожаной хурке.

- Не подберёшься к тебе... - обиженно проворчала Лирна, подходя и присаживаясь рядом с

Мритой на поваленную сосну, - Почему?

- Просто в детстве у меня были правильные игры а не "Гарем Великого Сунафа", как у

некоторых.

- Ну да, конечно. - с обидой ответила олениха, - Арес рассказывал.

Мрита промолчала. Она уже была не рада, что так легко позволила себя выследить. Сейчас

расспросы начнутся...

- А правда, что вы тогда достали из гробницы меч самого Рада?

Началось.

- Лирна, мне нужно...

- Что?

- Я ещё долго бродить буду, мне ещё силки проверять. Может горлица попадётся. Какая?

Такая, с тёмным колечком на шейке. Ладно, я возьму тебя с собой, если не будешь болтать.

Птицы не любят шума.

Лирна молча кивнула, соглашаясь, но хватило её не надолго.

- Зачем тебе горлица, Мрита?

Так...

- Нравятся мне они. Птицы настолько свободны, что даже гадят где захотят.

Лирна фыркнула.

- Мрит... В посёлке такое болтают.

- Например?

- Одни говорят, что ты Агоса Белобородого почитаешь, а не Кайсара. Другие, что ворон твой