Выкорчеванная (ЛП)

Я мысленно их произнесла, пытаясь почувствовать важность слогов, но они оставили меня равнодушной: ничего не складывалось.

— Итак? — нетерпеливо произнес Рагосток.

Я неуклюже, сломав язык, произнесла все заклинание и начала бросать по очереди щепотки порошка в воду. Волшебство заклинания собиралось вяло и с большой неохотой. Наконец, просыпав на юбку все три вида порошка, у меня получилась коричневая жижа, с которой я отчаялась что-либо еще сделать. Я зажгла порошок, покосилась на образовавшееся облако дыма и нащупала колокольчик.

Наконец, я дала волю силе, и колокольчик звякнул в моей руке. Из такого небольшого колокольчика излилась долгая звучная нота: она была похожа на удар настоящего церковного колокола, отбивавшего заутрени в городе. Его звук наполнил комнату. Под моими пальцами гудел металл. Я положила колокольчик и выжидательно огляделась по сторонам. Но имя не появилось ни на пергаменте, не загорелось в воздухе, и вообще нигде.

Все волшебники выглядели несколько взволнованными, хотя и не из-за меня. Отец Балло раздраженно обратился к Алёше:

— Что за глупые шутки?

Она нахмурилась, потом взяла колокольчик и перевернула. В нем вовсе не было язычка. Они все уставились внутрь, и я вместе с ними.

— А откуда должно появиться имя? — поинтересовалась я.

— Его должен был прозвенеть колокольчик, — кратко объяснила Алёша. Она опустила его на стол. Он снова тихо звякнул, вновь отбив эхо того звука, и она снова на него посмотрела.

Никто не знал, что со мной делать после всего происшедшего. После того как все некоторое время простояли молча, отец Балло начал возмущаться из-за всех неправильностей, тогда Сокол… его определенно веселило все, что было связано со мной, тихо сказал:

— Быть может наша новая ведьма должна сама выбрать себе имя?

Рагосток ответил:

— Думаю, будет более правильно, если мы сами выберем его для нее.

Ни за что бы не позволила ему принимать в этом участие, а не то до конца жизни станут называть Пяточком или Земляным червяком. И все равно, мне это казалось абсолютно неправильным. Я согласилась на все эти сложные пляски, но внезапно поняла, что вовсе не хочу менять свое имя на какое-то с магической аурой, как не хочу оставаться в этом глупом платье, с длинным шлейфом, собирающим пыль из всех коридоров. Я набрала воздуха в грудь и сказала:

— То имя, что у меня есть ничем не хуже.

Так и вышло, что я была представлена ко двору как Агнешка из Дверника.

Во время представления я почти пожалела о своем решении. Рагосток упомянул, я так думаю из вредности, что вся церемония сущий пустяк, и что у короля попросту нет времени на подобные вещи, когда они случаются не в подходящий момент. Кажется обычно новых волшебников вносили в реестр одновременно с посвящением новых рыцарей весной или осенью. Если он говорил правду, мне оставалось лишь радоваться, стоя на противоположном конце огромного тронного зала на краю красного ковра, который казался высунутым мне навстречу языком какого-то монстра. По обе стороны от него собралась вся местная блистательная знать, все разглядывали меня и шептались между собой, укрывшись за пышными рукавами.

Я чувствовала будто я это вовсе не я. Мне бы пригодилось какое-нибудь иное имя, чтобы скрыться за ним, как за моей неуклюжей, широкой юбкой. Я сжала зубы и пошла через бесконечный зал, пока не добралась до подножия трона и поклонилась к ногам короля. Он по-прежнему выглядел усталым, как в тот первый день во дворе замка, когда мы прибыли. На его голове была надета корона из темного золота. Должно быть она была невероятно тяжелой, но не она была виной его усталости. Лицо короля под поседевшей каштановой бородой было покрыто морщинами как у Кристины, как у человека, который не находит себе места, беспокоясь о завтрашнем дне.

Он взял мои руки в свои, и я, запинаясь, пропищала слова клятвы. Он без запинки ответил длинной заученной в долгой практике фразой, отнял руки и кивнул, отпуская меня.

Из-за трона мне начал делать знаки паж, но я вдруг поняла, что это мой единственный и последний шанс, когда я смогу попросить что-нибудь у короля.

— Если позволите, Ваше величество, — произнесла я, изо всех сил стараясь не замечать огромное негодование со стороны всех стоявших рядом с троном, кто меня слышал. — Не знаю, прочли ли вы письмо, которое написал вам Саркан…

Один из высоких сильных гвардейцев рядом с троном схватил меня за руку, поклонился королю с застывшей улыбкой на лице, и попытался оттащить меня прочь. Я встала на ноги, прошептала кусочек заклинания Яги, и перестала обращать на него внимание:

— Сейчас у нас появился настоящий шанс уничтожить Чащу, — продолжила я, — но у него нет солдат, и… да-да, уже иду! — шепнула я солдату, который вцепился в меня обеими руками и пытался сдвинуть меня прочь от возвышения. — Я просто хотела объяснить…

— Все в порядке, Бартош. Не надрывай спину, — сказал король. — Мы можем уделить нашей новой ведьме секундочку. — Сейчас он действительно разглядел меня впервые за все время, и выглядел слегка повеселевшим. — Мы действительно прочли письмо. В нем могло бы быть и побольше строчек, включая о вас. — Я закусила губу:

— Так чего вы хотите от своего короля?

Мои губы дрогнули, пытаясь было попросить о том, чего мне в самом деле очень хотелось: «отпустите Касю»! — хотела выкрикнуть я, но не смела. Я знала, что не смогу об этом попросить. Это было бы эгоистично. Этого хотелось лично мне, ради моей сердечной боли, а не из-за Польни. Я не смела просить об этом короля, который не мог даже королеву освободить без суда.

Я опустила глаза с его лица на позолоченные кончики его сапог, которые были видны из-под отороченного мехом края его мантии.

— Людей, чтобы бороться с Чащей, — прошептала я. — Столько, сколько сможет выделить Ваше величество.

— Нам не так-то просто это сделать, — ответил он. Когда я втянула в грудь воздух, он поднял руку: — Однако, мы подумаем, что можно сделать. Лорд Спытко, разберитесь. Возможно мы сумеем выделить отряд. — Стоявший у трона человек, свидетельствуя полученный приказ, склонил голову.

Я уковыляла прочь словно на крыльях от облегчения. Когда я проходила в дверцу позади трона мимо гвардейца, он с подозрением на меня покосился. За дверцей оказалась крохотная комнатка, в которой сидел королевский секретарь — строгий пожилой джентльмен с выражением крайнего неодобрения на лице, который чопорно попросил меня произнести мое имя по буквам. Кажется, он слышал часть сцены, случившейся за дверью.

Он записал мое имя в огромной книге с кожаным переплетом наверху страницы. Я внимательно проследила, чтобы все было записано без ошибок, не обращая внимания на его раздражение. Я была настолько рада и благодарна, что мне было все равно. Король показался мне рассудительным. Разумеется на суде он помилует Касю. Было бы здорово вернутся обратно к Саркану в Заточек вместе с отрядом солдат, и выступить на войну с Чащей.

— А когда начнется суд? — спросила я у секретаря, когда он закончил.

Оторвавшись от письма, которым он уже был поглощен, секретарь лишь одарил меня недоверчивым взглядом:

— Определенно не могу ответить на этот вопрос, — сказал он, указывая мне глазами на дверь. Неприкрытый намек сродни торчащим из сена вилам.

— Но разве… он начнется не совсем скоро? — допытывалась я.

Он уже снова уткнул нос в письмо. На этот раз он поднял голову еще медленнее, словно не верил, что я до сих пор здесь:

— Начнется тогда, — ответил он с презрительной точностью, — когда прикажет король.

Глава 19

Три дня спустя суда не было в помине, и я начала ненавидеть окружающих.

Саркан рассказывал, что находиться при дворе означает обладать некоей властью, и я думаю, для тех, кто разбирался в придворных вопросах, так и было. Я и сама видела, что внесение моего имени в королевский реестр обладало своего рода магическим эффектом. После разговора с королевским секретарем, я вернулась в свою крохотную каморку, озадаченная и неуверенная, что делать дальше, и за полчаса, пока я сидела на своей постели, в дверь успело постучать целях пять горничных, приносящих визитные карточки с приглашениями на ужин и на светские приемы. Получив первое приглашение, я решила, что случилась ошибка. Но даже после того, как я поняла, что столько людей сразу не могут прислать приглашение по ошибке, я все равно не знала ни того, что с ними делать, ни того, почему я их получила.