Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры (СИ)

Глава 22. Ионнель

Царевна наслаждалась ночной прохладой. Редкие капли приятно били в лицо, свежий воздух колол легкие, озябшие пальцы покраснели.

Небо залито светляками звезд, по чернеющему полотнищу совершает свой путь одинокая комета.

– Ах, как величественно творение Высшего!

Башенная мансарда, на которой находилась Ионнель, возвышалась над всеми башнями небольшого замка на юго-западе Царства. Восьмиугольная площадка, вымощенная синим кирпичом, по краям возвышаются изгибающиеся массивные рога, отчеканенные бронзой, медью и железом.

С башни город открывался как на ладони. За замковой стеной темнели дома ремесленников, на ветру колыхались шатры бродячих артистов и цирковых трупп. Сейчас, в тусклом сиянии звезд и мерном горении сфер все флаги были одинаково серыми.

«Осталась ли я той маленькой девочкой, которая любит праздники?» – она задавала себе этот вопрос снова и снова. Не так давно она веселилась на праздниках, устраиваемых отцом, танцевала под изысканные мелодии менестрелей, дарила цветы победителям в турнирах.

Скоро завершится её прецарствие и она станет владычицей Третьего Веллоэнса. Первым правит Андор, старший брат. Он сделает из него великую военную державу. Его воины надежно будут защищать мирные земли от мятежных кеттинов и тварей, обитающих за красными горами. Близнец Лавьен уже вовсю посылает стригов к властителям, заключает союзы, выторговывает земли и умы. «Феанор…» Ее любимый младший никогда не стремился к власти. Это правильно, что ему досталось лишь родовое гнездо. Из него выйдет отличный мудрец, вектир, советник. Он снова отправился в Обитель Шестнадцати Рук постигать премудрости мироздания во всей глубине.

«После воцарения стоит собраться с братьями и отцом в замке, будет, о чем с ним поговорить». Нет, она уже не та маленькая девочка, которая беззаботно плясала под рожок паяца. Пиры и представления – лучшее место для политики. Если Андор берёт силой, а Лавьен – умом, она – Ионнель, установит в своем Царстве власть искусства! Девушка вздохнула – до празднества осталось не так уж долго, а приготовлений ещё невпроворот – и отправилась в опочивальни.

Обитель царевны преобразилась. Стены замка очистили и выбелили, расписали витиеватыми узорами – в строгом соответствии с рисунками Дарилиона – волшебного зеркала, увезённого царевной с Осдерна. Анфилады блестели мозаикой, вместо строгих гобеленов повесили приятные мягкоцветные полотнища. Факелы заменили на сияющие люмены – благо в местных хранилищах их нашлось достаточно. Главная восьмистенная зала – просторный атриум с высоким куполом – претерпела самые значительные изменения. Каменный пол застелили кондовым белым дубом, отполировали и покрыли лаком. Потолок сделали из сорока тысяч осколков цветного хрусталя, приторочили по краю две сотни и шестнадцать сфер, а для ухода за этим сооружением Дарилион месяц обучал двух немых парнишек, гордо нареченных «осветителями». Осветители из своей каморки легко управляли сферами – снизу казалось, что само небо меняет цвет, переливается, показывает знамения. Стены зала выбелили серебрянкой, разрисовали тридцатью двумя изображениями – символами тридцати двух искусств.

Преобразился и сад под стенами замка – пересаженные деревья образовывали замысловатый узор, который Ионнель могла созерцать часами. Рощи и палисадники наполнились новыми деревьями – грабами и вязами, лохами и кедрами, эбеном и ольхой. Садовники даже поляны по настоянию царевны выжгли и засадили особым разнотравьем – выросшая зелень оказалась мягкой на ощупь, после опыления распустилась желто-синими, красно-зелеными и черно-оранжевыми цветами, источающими свежий медово-пряный аромат. Даже короткая прогулка по такому лугу наполняла силами и дарила благое расположение духа. Среди зелени прогуливались ручные карликовые олени, деловито чистили рыбу в протоках еноты, заливались трелями соловьи.

Для знатных гостей приготовляли комнаты – вычищали, белили, смазывали жиром дверные петли. Оконные рамы пропитали маслами – свежий ветер приобретал едва ощутимые нотки корицы, мяты и мелиссы. Для простого люда в садах и рощицах натягивали полупрозрачные тенты и раскидывали шатры – хоть солнце всё ещё припекало, но к празднику воцарения ветер может быть прохладным.

Ионнель поутру решала все царские дела, а после скромного обеда и занятий с Энталлой спешила к Дарилиону. Вот и сейчас она поднялась по винтовой лесенке, отворила узенькую дверь и оказалась в комнатушке под площадкой царской башни – самой высокой в её замке.

Царевна погладила старое зеркало. Темная поверхность замерцала и по ту сторону появился смуглокожий юноша в шелковом халате и желтом колпаке:

– Приветствую, владычица.

– Ах, Дарилион, к чему эти преферансы. Зови меня Ионнель.

– Слушаюсь и повинуюсь, владычица Ионнель.

«Раз тебе так хочется, зови как угодно».

– Мне нужен твой совет.

– Я к твоим услугам, – юноша поклонился.

– Мы собираем замечательных артистов и влиятельных гостей. Благодаря твоей мудрости, представления пройдут на славу. Многое уже готово. Но мне нужно что-то, что запомнится правителям надолго.

– Программа великолепная, так же как и ты, моя госпожа, – Дарилион учтиво улыбнулся, во рту блеснул синий зуб. – Яства насытят желудки приглашенных, а зрелища напитают их взор.

Ионнель поправила фероньерку – красный агат на лбу тяжеловат, убор все время норовит сползти на нос:

– Да, твоя… программа… прекрасна. Вот только, – царевна помедлила, подбирая слова. – Всё это господа могут себе позволить. Артистов можно переманить, рецепты яств достать или подобрать самим. Празднества пройдут отлично, но я хочу что-то исключительное, чего нет ни у кого. И не будет. Я хочу построить лучшее во Второй земле царство и прошу тебя помочь.

Смуглокожий сложил ладони, притронулся пальцами ко лбу. Ионнель знала, что в этот момент Дарилион размышляет – или молится? Она все время гадала, кто же этот юноша по ту сторону зеркала. Джинн? А как же желания? Да и, насколько она помнила старые предания, джинны жили в лампах, среди знойных пустынь – но никак не в Осдерне, земле лугов, полей и лесов. А спросить – вдруг ответ разжалобит её – глядишь, дарует узнику свободу, – а ей такой советник сейчас, ой, как нужен. Вот через три-четыре года, когда царство укрепится…

– Я готов, царица. На третий день гуляний, после вечерних представлений, произнеси – «Да славится новое Царство – Веллоэнс прекрасный!». Все гости убедятся в величии и красоте твоего замка, а молва распространит весть о пристанище искусства до краев земли. Я не скажу, что задумал, ибо и малую мысль птица может перенести завистникам. И ты никому не говори обо мне, иначе злые языки и зависть испортят наши труды, как малая закваска квасит огромный таз с тестом.

Девушка кивнула:

– Замечательно. Теперь приступим к учению. Хочу знать, как вести беседы со знатными господами. Я молода и должна предстать перед правителями достойной владычицей.

– Смотрите, слушайте и запоминайте, Ваше величество.

– Как твои занятия? – Ионнель нашла Энталлу в яблоневом саду.

Девчушка изящно поклонилась:

– Всё болит, моя госпожа, но мастер Крэг доволен.

– Крэг научит тебя всему, о чем ты попросишь, Змейка. Он отличный учитель и не дает больше, чем возможно.

«Бездушный». Ионнель не могла избавиться от чувства смущения рядом с этими творениями. Кошки, собаки, кони – любая живность имеет душу, чувства, боится боли, жаждет ласки. Бездушные – лишь инструмент. Они не размножаются, стареют очень медленно, не учатся новому, но и не забывают того, что в них вложили. Мудрец Суфий рассказывал, что их создают в тайных обителях школы Летаа. Ткачи собирают тончайшие волокна, превращая их в кости, сухожилия, связки. Волшебницы вдыхают в созданные тела жизнь и знания. Создание такого существа требует многих сил. Крэга ей подарили на тринадцатилетие – как телохранителя и слугу – Ионнель подозревала, что его принялись делать задолго до её рождения. Бездушный обучил царевну фехтованию и стрельбе из лука – остального беспечной Генриетте не требовалось – да и зачем, если всю свою жизнь царевна собиралась провести на пирах и балах?