Злато-серебро (СИ)

Серп отлично заметил сочувственное выражение, появившееся на лице радужного. Сами братья лучились довольством, их наряды и украшения Бризы говорили о достатке. Палача так и подмывало снять с шеи платок, предусмотрительно повязанный прежде чем идти вниз, и распустить пошире ворот рубахи. Что б тогда сделали близнецы? Небось, прогнать постеснялись бы после всех уговоров. А уж как Бризку перекорежило б...

Палач тряхнул головой, отгоняя злобные мысли. Да что он, как мальчишка, в самом деле! Сыграл уже такую шутку с Крестэлем, и что? Парень оказался не так плох, положиться на него можно. Вот и с братьями разумней мирно побеседовать. К тому же живот от голода подвело не на шутку.

-- И что же вы знаете о моих невзгодах? -- чародей уселся за стол, не удержавшись, отщипнул кусок от свежего каравая и принялся жевать.

Бриза сморщила носик, неожиданный гость ее явно не радовал, но промолчала.

-- Так тебя ж вроде Нетопыри повязали. Точно никто ничего не знал, но разговоры ходили. Мы с Аби чуть головы не сломали, все думали, что ты такого мог выкинуть. Всегда ж нудный был и законопослушный. Ни пошутить, ни посмеяться! Одни деньги да связи полезные на уме.

-- Мне запрещено говорить об этом, -- чародей чувствовал, что братья искренни. И не видел нужды откровенничать с ними.

Разговор грозил заглохнуть, но тут вовремя подвернулась подавальщица, которую Серп успел ухватить едва ли не за подол. Девица выслушала, чего желает посетитель, и убежала на кухню, оставив страждущему кружку пива, почему-то оказавшуюся лишней.

-- И кого же из вас поздравлять с обретением семейного счастья? -- Серп как следует приложился к ароматному напитку, и улыбка в этот раз вышла почти искренней.

Братья переглянулись с несколько смущенным видом, хмыкнули. Бриза откровенно просияла.

-- Вообще-то, обоих, -- ответил Седрус.

-- А-а, у одного уже прибавление в колыбели, -- понимающе кивнул Серп. -- А супруга рядом, всклокоченная, с красными от недосыпа глазами.

-- Я же говорила, он черный чародей, -- безмятежно произнесла молодая женщина, насмешливо посмотрев на палача. Братья помрачнели.

-- Простите, если что не так, -- спохватился Серп, в планы которого не входило быть выкинутым из-за стола. -- Вы же шутки уважаете, вот я и попытался...

-- Лучше не пытайся. Не получается у тебя, -- проворчал Абис. -- Давай-ка, я лучше прямо скажу, без прибауток. Бризочка -- наша общая жена. И ребенок будет общий. И этот, -- не удержавшись от улыбки, бросил взгляд на живот супруги, -- и все последующие.

Серп поперхнулся пивом и закашлялся так, что Седрусу пришлось прибегнуть к чарам, дабы прочистить ему дыхательное горло.

-- Поздравляю, -- выдавил палач, отдышавшись. -- Если б ты не предупредил, что шуток больше не будет, я б сказал, что это твоя лучшая.

-- Тебе не понять, -- прощебетала Бриза, со счастливым видом захватывая в свои маленькие ручки здоровенные лапищи мужчин. Пальцы всех троих переплелись так, что Серп всерьез забеспокоился, смогут ли они расцепиться.

-- Куда уж мне, -- пробормотал он, прогоняя мерзкое видение Иволги, хлопочущей на кухне дома Боровика и между делом одаривающей поцелуями его и Крестэля, ожидающих ужина.

Услужливое воображение не желало сдаваться, нарисовав еще и толпу ребятишек, половина -- чернявых, половина -- кучерявых русых крепышей. Только у одной девчушки были тоненькие золотистые косички. Серп махом осушил кружку и долбанул ею по столу так, что посудина треснула.

Троица переглянулась и разразилась глупейшим смехом.

-- Расскажите, Светлого Солнца ради, совершали над вами обряд или нет? -- взял себя в руки чародей.

-- Конечно, совершали! -- заверили братья чуть ли не хором. -- Сам Альнус, он все еще главный чародей Региса. Убедился, что мы не лжем, вправду любим друг друга, повздыхал о падении нравов. Потом сказал, что радужные всегда отличались чудачествами. Это, мол, понятно, их Госпожа чересчур причудлива и многоцветна. И скрепил союз, -- троица предъявила правые запястья, вокруг каждого из которых мерцало отливающее светлым серебром (Госпожой Альнуса была луна) изображение травы-завилики, символа единения. В причудливых завитках на руках мужчин читалось имя Бризы, на руке их супруги -- имена Абиса и Седруса.

-- Ох, Госпожа моя Луна, -- вздохнул Серп, налюбовавшись на брачные знаки. -- Не зря наставник отговаривал меня от жизни в столице. Нравы здесь царят на редкость свободные.

Радужные братья и их жена снова рассмеялись.

Тут подоспела подавальщица с подносом кушаний, щедро оделила Серпа, плеснула пива в срочно "исцеленную" с помощью чар кружку. Абис и Седрус ничуть не печалились, что не узнали о злоключениях Серпилуса. Они с радостью предавались воспоминаниям о беззаботных деньках и удачных шутках да умеренно перемывали косточки общим знакомым. Только Бриза поглядывала на опального чародея недобро и не упускала случая уколоть в разговоре.

В конце концов Серп, несмотря на хмель, вспомнил слова Илекса.

-- Бриза, я чем-то обидел пять лет назад твою сестру? -- решил спросить напрямик.

-- Если тебя это и впрямь волнует, сам у Розы узнавай, -- отрезала супруга чародеев.

На следующий день Серп снова очутился неподалеку от дома Илекса. Роза, как поведала ее сестра, четыре года назад вышла замуж за кузнеца и теперь проживала в том же небогатом районе.

Чародей постучал в дверь маленького аккуратного домика. Внутри послышался детский плач, успокаивающий женский голос. Через некоторое время дверь открылась. Прежняя подружка, несколько располневшая, держала на руках спеленатого младенца, одновременно пытаясь отцепить от подола капризничавшего трехлетнего малыша, пухлого, светловолосого. Светло-русые волосы женщины покрывал красивый узорчатый платок.

-- К кузнецу в ворота нужно стучаться... -- начала она, не глядя на посетителя, продолжая бороться с мальчишкой. Тот, видно, сполна унаследовал отцовскую силу и с упрямым видом комкал материнский подол, не желая отцепляться. -- Ты?! -- подняла, наконец, голову.

-- Здравствуй, -- Серпу не понравилось испуганное выражение, промелькнувшее на лице женщины. -- Извини, что тревожу. Просто оказался в Регисе, решил проведать.

-- Как ты узнал, где я живу? -- Роза совладала, наконец, со старшим ребенком, но тут захныкал младенец. Женщина пощупала пеленки, убедилась, что они сухие, и принялась укачивать дитя.

-- В дом не пригласишь? -- чародею не нравилось разговаривать на пороге, наверняка привлекая внимание местных кумушек.

-- Нет, Серпик, не обессудь. Не хочу, чтобы ты к нам заходил, -- окинула недовольным взглядом окна домов на противоположной стороне улицы.

-- Челный чалодей! -- провозгласил вдруг мальчик, обличающе выставив палец в сторону Серпа.