Афоризм обмана (СИ)

 — Я могу посмотреть? Тебя это задело?

 — Да, оно на полке. Хотя стоит ли тебе читать, если там все равно все очень гадко.

 — Что это значит?

 — Вместе с письмами Фалис передал мне обрывки писем Мэри, которые она посылала нашей Медузе. Фалис открыто сознался мне, что он хотел повышения в должности, так как ее отец был очень высокого положения в той сфере, которой интересовался наш любимый друг. Более того, у этого командира было достаточно много набито шышек, и Фалис обо все знал. Неплохой повод для шантажа, не правда ли?

Кирик смотрел на своего брата, широко раскрыв глаза. После последних сказанных Греем слов, мальчик озадаченно склонил голову, а потом задумчиво стал стучать по столу.

 — Не плохой, — продолжил Грей, так же как и Кирик, начав беспокойно стучать пальцами, — А для Мэри, с ее стороны, очень выгодно было выйти замуж за такого богата юношу, чья семья очень знатна и высока. Ты мне не веришь, наверное, Кирик. Да и сам я, сознаюсь, сначала не поверил Фалису и хотел даже бросить читать письмо, однако великолепные бумаги с почерком Мэри, неожиданно попавшие ко мне на глаза, заставили мои руки взять их, прочитать и все всем самому убедиться. Они до сих пор там лежат. Я узнал, с их помощью, что Мэри все-таки хотела стать его женой, и даже, к моему удивлению, общалась с ним, как с любовником, посылала ему такие пламенные письма… Мне было настолько отвратительно, что я при первом же ее слове выбросил их в камин. Такие нежные письма она посылала ему с самой первой их встречи. И продолжала посылать до тех пор, пока не вышла за меня замуж. В этом и вся главная мерзкая суть, что мисс Литл, даже когда встретилась со мною, продолжала нагло скрывать от меня все. От этого она и пострадала, в итоге.

 — Да, но ведь если ее влекли в Фалисе деньги, тебя-то она любила!

 — Не отрицаю, возможно. Но не будем забыть, что я был не беднее Фалиса! Однако девушка прислала ему письмо, прямо в день нашей свадьбы, и рассказала, что выходит за меня замуж, потому что знает истинное значение любви, питаемое к ней у Фалиса. То есть, она обо всем знала, намеренно издевалась над Медузой, притворяясь, что все также любит его, а потом раз и обманула нашу рыбку. В своем дневнике Мэри писала, что делала это из тех мер, чтобы не дать навредить Фалису ее отцу. Тот предпоследний расседился, ясное дело, ты же знаешь его характер, ну и убил ее в порыве гнева, когда обо всем узнал. Возможно, он это сделал еще и из-за того, чтобы никто не донес случайно на нашего друга, ведь она знала, что Фалис собирался шантажировать ее отца, — заключил Грей, небрежно взмахнув рукой.

 — Я поражен, — еле выговорил медленно Кирик после того, как его брат вздохнул и сел в кресло. — Но это не повод теперь впадать в новую меланхолию.

 — Да ты издеваешься! — засмеялся Грей. — Какую меланхолю! Я так, вспомнил просто…

 — А все-таки пора тебе забыть о мисс Литл. У тебя новая жена. Влюбился в Мэри, а полюбил Флаффи.

 — А ведь правда, — тихо сказал Грей.

Флаффи же относилась к приближающимся торжественным дням проще — она каждый день дошивала свое свадебное платье, не забывая посоветоваться с мадам Веир, потом ходила рвать цветы в поле, делала изящный букетик, тихонько пробиралась в комнату своего жениха и ставила их в вазу на столе. Потом она бежала назад и повторяла те же самые действия и для других свои друзей, не забыв даже о маленькой голове. Грей иногда случайно ловил ее на этом милом занятии на свежем воздухе и тогда привлекал к себе, что-то говорил ей очень ласковое, а девушка улыбалась, брала его за руки, подводила к цветам, показывала их ему, и тогда улыбаться начинал он.

 — Ты мой цветок, ты. Разве ты до сих пор не догадалась?

 — Какой вы странный человек, Грей! Ну какой же я цветок, я птица!

 — Перестань говорить это слово. Оно мне раздражает.

 — Хорошо, тогда я буду цветочком, как вы и хотите, — кристально засмеялась девушка.

 — Что ж, миссис Кью, не пройдете ли вы со мною в замок? У нас скоро свадьба, а вы нечего не делаете!

 — Миссис Кью? — покраснела девушка.

 — Да, мой цветочек.

Флаффи залилась лучезарным светом и побежала в замок.

 — Люблю! Люблю это солнце, люблю Даркфилл, люблю это гостиную! — она кружилась по дому, и казалось, что нет человека счастливое ее. — Люблю этот огонь в камине, люблю пушистый ковер, светлячков, горячий чай! Люблю собирать цветы! Люблю просыпаться по утрам и чувствовать свободу! Люблю петь песни о счастливой жизни! Люблю каждого человека, люблю мадам Веир и мистера Рида! Люблю Чарльза! Люблю и уважаю Софию! Люблю Джулию, капитана! Люблю дорого душе Кирика! Люблю Грея, его задумчивость, его улыбку, его глаза, его голос, его холодные руки, его комнату, его дом, его сад, его родителей! Люблю каждого и всех! — Она кружилась и порхала по всему замку, как балерина, танцующая не по воли учителя, а по воли души.

 — А я люблю тебя, — каждый раз говорил молодой человек, обхватывал руками ее талию и начинал кружится вместе с ней, как когда-то на балконе вечером. Они никого не замечали, все было для них счастьем. И их счастье заражало других — мадам Веир так и кружилась следом за ними с мистером Ридом, а Кирик весело хлопал в ладоши, потом перхватывал цветок из рук брата и тоже начинал танцевать с нею.

К порывам счастья нужно относиться очень серьезно, ведь кто-то даже не знает, что это… Наконец настал день свадьбы. За ночь до этого торжественного дня девушка смренно молилась, но утром ее лицо озярало такое счастье, что если бы всякий соизволил взглянуть на ее лицо, их бы настроение надолго оставалось самым радостным. Это был поздний вечер, когда Флаффи в закрытом белом платье подъезжала к церкви для венчания, Грей сделал тоже самое, только в другом экипаже и своём великолепном чёрном костюме. Молодожены вошли в церковь, затаив дыхание. О это чувство они испытали впервые, ведь каждый ни разу не вступал за порог церки с такой целью, с какой пришли они, держась за руки Сейчас я врятли начну описывать все то, что там происходило, так как все шло приблизительно так, как происходит и по сей день. В этом плане моя вслеленная от нашей не отличается, за исключением того, что все происходило тайно, никаких балов и пиров не было. Флаффи вошла в церковь с букетом, приготовленным доктором Лорном, и опираясь на его руку. Помимо него в церкви находился и Кирик Кью. Больше никаких друзей, никаких знакомых там не было. Вот Грей и Флаффи уже стоят перед священником, который читаем им молитвы. Флаффи не отрывает глаз от своего возлюбленного, глаза которого также, сияя, очень часто останавливаются на ней. Она чувствует, что это начало новой жизни, в неё вселяется какая-то таинственная жажда взлететь на небеса, более того, с лица девушки ни на секунду не сходила улыбка. Она стояла возле своего суженого и мечтала о дальнейшей жизни, о счастье, о будущей семье. Священник начал благословлять их… Но вдруг… Двери в церкви распахнулись:

 — Остановите венчание! Остановите! Это незаконно! — закричал какой-то новый голос.

Кью, побелев, обернулся и увидел маленькую предательскую голову с каким-то документом.

 — Продолжайте, не слушайте этого сумасшедшего, — спокойно повернулся молодой человек к священнику.

Флаффи, нечего не понимая, с бешено колотившимся сердцем теперь не отрывала взгляд от священника, который молчал.

 — Почему вы молчите?! — начал злиться Грей.

 — Пусть гость объяснит своё вторжение.

 — Че-ерт! — Грей схватил за руку свою невесту и сильно сжал ее.

 — Говорите! — сказал священник, рассматривая маленькую голову.

В этот самый момент Грей заметил, как густо побледнело лицо доктора Лорна, чьи глаза недоуменно уставились на него. Кирик пытался всячески успокоить слугу Грея, но тот не слушал его.

 — Это незаконно! Все что здесь происходит, должно немедленно прекратиться! Данное существо в виде женщины, — он указал пальцем на Флаффи, — уже имеет своего хозяина.

 — Что-о?

 — Да как вы смеете такое утверждать?! — с трудом сдерживал гнев хозяин Даркфилла.