Заколдованный остров

ски, пошедшие, видимо, на эти самые «всякие надобности». Впрочем, материала для изучения было вполне достаточно.

Хозяин неторопливо прошествовал к окну, отдернул штору.

– Так-то светлее будет, чего глаза-то почем зря портить? Пригодятся еще глаза-то. А если еще бумаги нужно, ты поспрашивай у смотрителей, у квартальных. У квартальных много чего набирается, я знаю. Бывал я у нашего, видел.

Влад просматривал газеты – и его азарт исчезал, и будоражащие голосистые звонкие трубы, зовущие в путь, теряли свой бодрый тон; они вдруг осипли и теперь хрипели растерянно и недоуменно. Отложив последний надорванный лист, Влад посмотрел на хозяина кафе, клевавшего носом в кресле сбоку от стойки, и задумчиво перевел взгляд на окно.

Все газеты походили одна на другую. Если верить в то, что там было написано, рабочие коммунальной службы каждое утро начинали замену труб в одиннадцатом квартале. Если верить газетам, скульптуры музыкантов ежедневно сползали с обрыва. Если верить газетам, каждый день походил на предыдущий. Словно повторялся, без конца повторялся один и тот же день, всегда один и тот же день – ну, разве что, с небольшими вариациями.

Правда, не каждый день на улицы Города вторгалась Вода. И не каждый день приходил к пристани Черный Корабль.

Он беспомощно сидел, чувствуя, что совершенно запутался, что не может понять и объяснить происходящее. Вокруг, оказывается, творилось нечто странное, а он все это время был слеп и ничего не замечал. Теперь наступало прозрение, но картина не становилась ясней. Происходящее представлялось нагромождением беспорядочных пятен и линий, переплетением загадочных фигур, как на холстах Дилии…

«Дилия помнит, – внезапно подумал он. – Я не помню, а Дилия помнит. И Альтер… Неужели они не замечают этого повторения? Или газеты не отражают истинных событий? Или и Дилия, и Альтер, и кто-то еще все знают и понимают, и видят свет там, где для меня все скрыто мраком – только не говорят об этом мне? Почему? Почему я не такой?..»

Он опять захлебывался в вопросах. У него не было никакой уверенности в том, что он когда-нибудь отыщет ответы на эти вопросы. Но он знал, что отныне жизнь его пойдет совсем по-другому. Пусть он набьет себе шишек, пусть даже расшибет лоб, пытаясь проломить стену, за которой скрывается неведомая истина, но стена должна рухнуть, непременно должна рухнуть!

«Должна, как бы не так! – осадил он себя. – Это мне так хочется. А стене-то совершенно все равно, чего мне там хочется: стена и есть стена…»

Вислощекий хозяин кафе продолжал посапывать в кресле, в сером небе за окном не видно было никаких направляющих знаков. Влад ожесточенно разглаживал ладонью помятые газеты и хмурил брови, не зная, как ему выбраться из этой пучины неведения.
* * *

Уходящая к горизонту поверхность Воды была совершенно неподвижной и казалась гигантским зеркалом, созданным неведомо кем и когда только для того, чтобы в нем отражалось пустое небо. Влад перегнулся через ограду, прикинул расстояние до Воды: ее уровень был