Магия крови

— Ты врешь! — закричала я так громко и так уверенно, словно надеялась, что от этого мое утверждение станет правдой, и выхватила из кармана свой нож.

— О, Силла! — Джозефин злобно улыбнулась и прижала руку к груди. Тусклое лезвие было отчетливо различимо на фоне черной кожаной куртки. — Ты великолепна!

Риз крепко держал меня за плечи.

— Пусти! — Я попыталась вырваться, но он удержал меня.

— Не надо драться, дорогая. — Брат и Джозефин произнесли это одновременно.

О нет! Я резко повернула голову, и Риз сильно тряхнул меня. Мои колени подогнулись, и я упала на землю, больно ударившись. Я взмахнула ножом, но они в один голос закричали:

— Не здесь!

Их голоса слились — один высокий, другой низкий, но такой знакомый — слились в единое звучание. Неужели я смогу драться с братом?

Риз подтащил меня к могиле, возле которой уже стояла Джозефин, прислонившись бедром к камню с той стороны, где были выгравированы имена мамы и отца.

Я сопротивлялась брату изо всех сил, упираясь каблуками в землю и вырываясь из его рук. Я пыталась раскрыть свой ножик, но он снова тряхнул меня — так сильно, что у меня помутилось в голове, а потом швырнул на землю. Нож выпал у меня из руки и затерялся где-то в траве. Я с трудом приподнялась, опираясь на ладони и колени. Риз в это время искал нож.

Джозефин, схватив меня за волосы, повернула мою голову к себе. От боли у меня потекли слезы. Я не знала, что делать. Из-за приступа паники меня бросало то в жар, то в холод, все тело дрожало.

Риз опустился возле меня на колени и сжал мои руки. Я ощущала его запах, запах моего родного брата, уже, наверное, навечно въевшийся в его кожу: сено и машинное масло.

— Вот если бы ты не сопротивлялась, а помогла… — проворчала Джозефин, склонившись ко мне и размахивая ножом перед моим лицом.

Риз закончил фразу вместо нее, прошипев мне в ухо:

— …в этом не было бы необходимости.

Зажатая между братом и Джозефин, я закрыла глаза и стала лихорадочно думать, как выбраться из этой ситуации. Мне нужна была кровь. Немного крови, для того чтобы изгнать ее из Риза и… избавиться от нее.

— Пожалуйста, — пролепетала я, радуясь, что слезы, капающие из моих глаз, делают эту сцену более правдоподобной. — Пожалуйста, прекратите, я сделаю все, что вам нужно. — Маска, под которой я скрыла лицо, была болезненно желтого цвета, похожего на рвоту. — Пожалуйста, не делайте мне больно, — умоляла я, прижимаясь к куртке Джозефин.

Наши глаза встретились. Ее — голубые, с серой окантовкой — горели злобой. Они были красивыми, но это была красота приливной волны, которая в следующую секунду покончит со всем живым. Они сузились, изучая меня внимательным взглядом хищника. Я старалась удержать на лице маску ужаса — пусть Джозефин видит боль и страх, которые я испытываю за Риза; пусть видит мои сомнения из-за Ника; пусть знает о том, что я ненавижу ее за убийство моих родителей.

Джозефин заулыбалась. Улыбка смягчила черты ее лица, сделав его почти дружеским.

— Ну что ж, Силла, — ласково, почти слащаво, сказала она. — Будет лучше, если ты согласна помогать. — Резким движением она полоснула ножом по моей груди.

Боль пронизала меня, и кровь, заливая одежду, потекла из раны над ключицей. Я отпрянула, но Риз подхватил меня:

— Ну, Силла, пусть твоя кровь льется и смывает заклятие, наложенное тобой на эту могилу.

Запах крови обжег мне ноздри, заставив открыть глаза. Джозефин стояла надо мной, но теперь немного дальше.

Повернувшись в хватке Риза, я оттянула вниз ворог его футболки и положила свою окровавленную ладонь на несмываемую руну, которую нарисовала над его сердцем сегодня утром.

— Будь свободен, Риз! — закричала я, передав брату всю магию, которой обладала моя кровь, всю энергию.

Нас обоих отбросило назад; и я, и Риз, отпрянув друг от друга, упали на землю, разделенные несколькими футами. Глаза брата, раскрывшись, встретились с моими, и я сразу поняла, что он вернулся. Он вскочил, зарычал и бросился на Джозефин. Лицо его исказила страшная гримаса.

Я с трудом отползла в сторону, проводя рукой по груди, по которой все еще текла кровь. Вдвоем с братом мы прикончим ее.

С воинственным кличем Риз бросился на Джозефин. Она замахнулась на него, но он перехватил ее руку, сжав запястье. Во второй его руке был мой нож, найденный им в траве.

— Больше ты меня не используешь, Джозефин, — произнес он. — Мое сердце защищено, и тебе до него не добраться.

Джозефин сунула руку в карман куртки, вытащила пригоршню чего-то черного, похожего на землю, и, размахнувшись, резко бросила это Ризу в лицо. Пытаясь увернуться, он выпустил запястье Джозефин. Зловеще улыбнувшись, она вонзила нож ему в грудь, проткнув руну у сердца.

Земля покачнулась. Крик ужаса застрял у меня в горле.

Джозефин сжимала рукоятку ножа, вошедшего в грудь Риза. Она смеялась. Брат медленно опустил голову и какое-то мгновение смотрел на рану. Мы с Джозефин смотрели туда же.

Я не могла сдвинуться с места. Не могла дышать. Мое тело словно окаменело. Все вокруг было нереально. Да оно и не могло быть реальным.

Риз сделал глубокий, какой-то наигранный вдох, а затем, вдруг размахнувшись, всадил мой нож в бок Джозефин. Она широко раскрыла рот и выпучила глаза.

Они оба, ринувшись друг к другу, сцепились в кровавой схватке.

Джозефин удалось вырваться, и она обеими руками ухватилась за нож, торчащий у нее в боку. Отшатнувшись, она упала на каменное надгробие.

Риз опустился на колени и ухватился за рукоять, торчавшую из его раны, обеими руками.

— Нет! — что было сил закричала я, обретя наконец способность двигаться. Я приблизилась к брату и накрыла его руки своими. — Нет, не вынимай нож из раны.

— Сил… — Его шепот был слабым, словно шелест падавших с дерева сухих листьев. Брат не послушался и одним движением вытащил нож из раны.

Его черная футболка мгновенно пропиталась кровью и голова упала на грудь. Я едва успела встать позади него, чтобы подхватить его, когда он начал заваливаться вперед. Риз закашлялся, лицо его исказилось от боли. Я обвила его руками и, нащупав дыру в футболке, расширила ее, чтобы осмотреть рану.

— Я смогу залечить ее, Риз. Твоя рана затянется. Я смогу сделать это.

Металлический запах почти душил меня, перед глазами красными вспышками замелькали воспоминания: ковер, пропитанный кровью, алые пятна на гравии, месиво на месте того, что раньше было лицом моего отца. Я крепко зажмурилась и накрыла руками его скользкую, кровоточащую рану, чувствуя, как струи жизненной субстанции вытекают из-под моих пальцев. Сердце Риза еще билось.

У него на губах появились кровавые пузыри. Я вывернулась из-под его тела и осторожно опустила его на землю. Встав на колени, я провела своей грязной рукой вдоль раны на моей ключице, отчего волна боли, пройдя по моему телу, сдавила все внутренние органы. Затем я прижала руку к кровоточащей ране брата.

— Сил, — прошептал Риз. Приподнявшись, он коснулся моего лица и сказал: — Пусть у тебя все будет хорошо.

Эти слова прозвучали как прощание, но на самом деле о прощании не было и речи.

Это была магия.

Очередная волна боли захлестнула меня. Сила и мощь исходили от земли, из воздуха, от Риза. И проникали в меня. Листья вокруг нас носились, как безумные, подгоняемые ветром, закручиваясь в целые торнадо.

Риз вздрогнул. А затем его рука бессильно упала, ударив по сухим листьям, устилавшим кладбищенскую землю.

Черная пелена постепенно рассеялась, и я смог открыть глаза. Голова раскалывалась от боли, в ушах стучало, сердце готово было вырваться из груди, снова и снова падая и погружаясь в пучину дикого шума.

Кладбищенская земля, на которой я лежал, была холодной и твердой. Я, запустив пальцы в густую траву, вцепился в нее с такой силой, словно от этого зависела моя жизнь.

А ведь так оно и было.

Я был наедине с кладбищем.

Я мог слышать все. Шелест травы под моими ладонями, безмолвие камней, шуршание ветвей над головой, свист ветра где-то вдалеке. Миллиарды насекомых роились вокруг, и их стрекот казался мне громче любой сирены.