Магия крови

— Ты столько успела сделать в своей жизни. Ты одна объехала весь мир. В тот год ты была хиппи.

У Джуди вырвался громкий короткий смешок:

— Это совсем не легкая жизнь. Намного более тяжелая, чем воровство трупов.

С этими косами по обеим сторонам лица Джуди походила на престарелую воинственную королеву викингов.

— Жаль, я не такая смелая, как ты, Джуди, — со вздохом заметила я.

— Да что ты, дитя мое. Тебе пришлось столько испытать, да и твоему брату тоже. Больше, чем достаточно.

Взяв ее руки в свои, я сказала:

— Не знаю, надо ли говорить об этом, но мы с Ризом очень рады тому, что ты приехала к нам.

— Так поступил бы любой на моем месте.

Конечно же это была неправда, и мы обе это знали. Но разве обращаешь внимание на ложь, известную каждому.

Глава сорок первая

Апрель 1972 года

В прошлую пятницу Филипп взял меня за руку и сказал:

— Джозефин, давай состаримся, ты и я.

Я засмеялась, но он был серьезным. Диакон дал ему кармот, который мы смешали с костями и кровью чародеев, подобных нам. Эти тридцать лет вот-вот закончатся. У меня остается немного времени на то, чтобы приготовить еще снадобья и уговорить Филиппа выпить его вместе со мной.

Глава сорок вторая

НИКОЛАС

Перед тем как отправиться па кладбище, Риз разжег костер, а я воткнул длинный шест рядом с треногой, установленной в кострище. Пламя, потрескивая, поднималось по шесту, выстреливая в воздух снопами искр. Я стоял над костром, и дым клубился у моего лица. Горький запах затруднял дыхание, но при этом действовал на сознание. Этот огонь сильно отличался от того, который горит за каминной решеткой, удерживавшей пламя в плену. Здесь стоит только зазеваться — и огонь вырвется на свободу и сожрет траву и деревья вокруг, а может, доберется и до жилищ. Здесь, в дикой природе, он способен на многое.

Достав из кармана джинсов фото мамы и Робби Кенникота, я поднес его близко к огню — так, что бумага начала плавиться. Лицо матери скривилось. Мне хотелось швырнуть карточку в огонь и наблюдать, как она побуреет и свернется. Но вместо этого я запихнул ее обратно в задний карман джинсов.

Лучше бы Силла и остальные поторопились. Вокруг дома пели птицы, и от этого звука у меня по коже бегали мурашки. И хотя до заката солнца оставалось еще время, низко летящие облака создавали ощущение сумерек. Я огляделся: передо мной был дом, а позади — колючий кустарник. У меня было ощущение, будто я угодил в западню. Вздохнув, я открыл шкатулку с ингредиентами, вынул перо и проткнул себе палец, на котором тут же выступила кровь. Задняя дверь дома резко распахнулась, ударив о стену.

Во внутреннем дворе появилась Силла.

— Привет, — сказала она.

Облегченно вздохнув, я устремился к ней. Ее волосы были полностью скрыты ярко-красным платком. Я поцеловал ее. Она, должно быть, ожидала чего-то еще, поскольку, застонав, обхватила руками мои бедра.

— Ты в порядке? — спросила она. Ее губы находились в дюйме от моего рта.

— Готов приступить к задуманному, — ответил я и снова поцеловал ее.

Она с силой прижалась губами к моим губам, но почти сразу отступила на шаг:

— Тогда приступим. Где Риз?

Кивком головы я указал в сторону кустов:

— На кладбище. Он сказал, что скоро вернется.

— Пойдем за ним.

Силла взяла меня за руку и повела к плотной стене кустов. Так же, как тем вечером после праздника, она точно знала, куда ступать, чтобы избежать острых шипов. Я, закрыв глаза, позволил ей вести себя. Когда мы приблизились к стене, я помог ей перебраться через нее. Стоя на вершине холма, Силла сделала глубокий вдох и обвела взглядом кладбище. Я перелез стену и встал рядом с ней. Я никогда до этого не обращал внимания на всю панораму. Разные по цвету и форме надгробия, разбросанные в пространстве между нами и дальней стеной, за которой начинался лес, казались игрушками. Несколько одиноко стоявших деревьев склонились над небольшой группой массивных каменных крестов и надгробий. Их ветви склонялись в южную сторону — видимо, приняли такое положение из-за ветра.

С этого ракурса место казалось очень мрачным и печальным.

— Я его вижу, — сказала Силла.

Я не шевелился. Я тоже мог рассмотреть Риза, стоявшего почти в центре кладбища, где были похоронены их родители. Пройдя несколько шагов, Силла заметила, что я не следую за ней.

— Ник?

Я, сощурившись, посмотрел на нее:

— Может, мне лучше подождать здесь? Я не хочу… ну… прерывать.

Сейчас Риз, вполне вероятно, говорил с родителями, и это было очень личным действом, в которое я не хотел вмешиваться.

Лицо Силлы сразу помрачнело, и несколько секунд она выглядела так же печально, как и все на кладбище. На фоне буйных зарослей высокой, уже пожелтевшей травы и разбросанных среди них мраморных надгробий ярким красным пятном выделялся ее платок.

— Ну хорошо, — пробормотала она. — Я скоро вернусь.

Она пошла вперед. Я окликнул ее:

— Силла?

Негромко засмеявшись, она снова обернулась:

— Да?

— Будь осторожной.

Она кивнула, вняв моему предостережению. Я поднял голову и с тревогой посмотрел на небо.

Все кладбище купалось в серо-розовом свете, испускаемом отраженными от низко висящих облаков закатными солнечными лучами. Это время стало моим любимым с того момента, как я впервые открыла книгу заклинаний и вернула к жизни опавший увядший листок. Минуты, когда природа затаилась, ожидая наступления темноты, были самыми подходящими для занятий магией.

Я медленно приблизилась к Ризу, стараясь не потревожить его. Мне хотелось увидеть его возле родительских могил. Ведь прежде он никогда не приходил сюда по своей воле, я знала это. Поэтому я осторожно ступала, стараясь не наступать на сухую листву и траву.

Брат стоял, немного наклонившись и низко опустив голову. Локтями он почти касался коленей, а его руки безвольно висели. Увидев его ссутулившиеся плечи и закрытые глаза, я сразу почувствовала, как сжалось от жалости сердце. Я никогда не видела его таким беззащитным и уязвимым: склоненным и неподвижным, подобным статуе печального ангела. Я тихонько стояла, пристально глядя на брата и борясь со слезами, выступившими на глазах.

Нежный ветерок щекотал мне лицо и раскачивал ветви деревьев. Лягушки и цикады, казалось, распевались, готовясь устроить ночной концерт. В воздухе ощущалась сырость — верный признак того, что ночью будет дождь. Риз все еще не двигался. Волосы его растрепались.

— Риз? — осторожно окликнула его я, положив руку на большой каменный крест возле меня.

Он выпрямил плечи и посмотрел на меня:

— Привет. Ну что, пора?

Я кивнула, подошла к нему, взяла его за руку и сжала ее.

— Тебе надо побриться, — тихо заметила я.

— Спасибо, что напомнила, Сил, — ответил он, скривившись.

— Мама не одобрила бы твой неряшливый вид.

Я склонила голову на грудь, боясь, что не выдержу взгляда его печальных глаз.

— Она наверняка не пришла бы в восторг и от твоей прически, — усмехнулся Риз и бесцеремонно притянул меня к себе. — Когда все это кончится, может, нам вообще стоит уехать.

— Уехать из Йелилана? — уточнила я, сцепив пальцы рук за его спиной.

— Да. Мне надо учиться в колледже, а ты поедешь со мной.

— Я не хочу жить ни в Манхэттене, ни в Канзасе. Ни в Малом яблоке, [33] — капризным тоном протянула я, представив себе, будто этот разговор мы ведем за столом в нашей кухне, а мама с отцом нас слушают. Мама ласково треплет меня за волосы и журит за то, что я подшучиваю над братом, а отец улыбается, не отрываясь от проверки домашних заданий по латыни.

Но Риз не распознал в моем ответе шутки. Он вздохнул. Я водила руками по его выступающим ребрам.

— А мне не обязательно поступать в Канзасский университет. Мы можем поехать куда угодно. Туда, где ты тоже будешь счастлива. Куда-нибудь, где будет возможность благополучно и с хорошими знаниями закончить выпускной класс, а главное, подальше от всего этого. И начать новую жизнь.