Джарка Руус (ЛП)

Он воспользовался шансом, рискуя всем. Он не был ни обрадован, ни опечален этим обстоятельством, не чувствовал ни вины, ни удовольствия. Все это не имело значения для мальчика, который думал, что влюблен. Важно было только то, что его ждала Синнаминсон, и мысли о ней отгоняли из его головы все остальное. Его возбуждение придало ему смелости и решительности. Он чувствовал себя неуязвимым. Что бы ни произошло, он с этим справится. Его уверенность настолько охватила его, что он даже не сомневался, а не окажется ли эта его храбрость ошибочной. В эту ночь в его сердце не было места для рационального мышления.

Он дошел до набережной и продолжил свой путь по докам. Прибывали новые корабли, некоторые из них были такими большими, что он не мог себе представить подобное. Он тщательно осмотрелся, нет ли «Галафила», но нигде его не увидел. А также он не заметил ни Терека Молта, ни других друидов. Вокруг него шла разгрузка и погрузка, нескончаемая и неутихающая, и все шло, как обычно.

Когда он добрался до «Скользящего», то встал в тень, отбрасываемую этим кораблем, чтобы оставаться незаметным. На борту не было никаких признаков жизни. Были потушены даже штормовые лампы. Бортовой трап был поднят, сигнализируя о том, что здесь не рады посторонним посетителям. На причалах с обеих сторон, как отдыхающие, спящие птицы в ожидании рассвета, стояли другие такие же затемненные корабли.

Пен потихоньку прошел вдоль стены склада, который соседствовал со стапелем, затем перешел на край света, падавшего от ламп, висящих перед входными дверями. Там он и стоял в нерешительности, высматривая в контурах «Скользящего» какие–нибудь признаки жизни.

Потом он увидел ее. Она появилась внезапно, махая ему рукой, каким–то образом зная, что он тут. Он рискнул, его горло сдавило от нетерпения. Он вышел на свет, пересек док к стапелю и остановился прямо под тем местом, где она стояла.

— Синнаминсон, — позвал он.

Ее невидящий взгляд переместился, а волосы при этом блеснули в лунном свете.

— Подожди, — прошептала она. Подобрав лестницу, она перебросила ее через борт. — Поднимайся. Они все ушли в город, где просидят в таверне и вернутся к рассвету. Мы одни.

Он сделал так, как она сказала, поднявшись по лестнице на борт. Он стоял на палубе перед ней и она взяла его за руки.

— Я знала, что ты придешь, — сказала она.

— Я не мог поступить иначе.

Она отпустила его руки и подняла лестницу.

— Посиди тут со мной, в тени. Если они придут, им понадобится, чтобы я спустила им лестницу. К тому времени, ты уже будешь за бортом.

Она подвела его к дальней стороне пилотской кабины, где тени были темнее всего, и они присели плечо к плечу, облокотившись спинами о низкую стену. Ее молочные глаза повернулись к нему.

— Давай сегодня ночью не будем лгать друг другу, — прошептала она. — Давай говорить только правду.

Он кивнул:

— Ладно. Кто начнет первым?

— Я. Это моя идея. — Она наклонилась поближе. — Папа знает, кто вы такие, Пендеррин Омсфорд. Он узнал, что Арен Элессдил является друидом, после случившегося во время нападения флитов, а все остальное из разговоров в доках. Он не выдал вас, и не рассказал, что вы пассажиры на «Скользящем», но он знает.

Ее мягкие черты лица напряглись от волнения и неуверенности, подбородок поднялся, как бы отводя удар. Пен коснулся ее щеки:

— Арен сказал нам, что это может случиться. Так что, не так уж это неожиданно. Но ему пришлось раскрыть себя, чтобы спасти нас.

— Папа это понимает, и не забудет такую помощь. Я не думаю, что он намерен навредить вам. Однако, я не всегда понимаю, что у него на уме. — Она снова взяла его за руки. — Ты скажешь мне, где вы остановились? Чтобы, если я обнаружу, что вам грозит опасность, я смогла вас предупредить?

Он замялся. Это было единственное, что ему приказали не раскрывать, и неважно, по каким причинам. Он обещал хранить это в тайне. А теперь Синнаминсон просила его нарушить свое слово. Это был ужасный момент, и его решение было импульсивным.

— Мы поселились во «Лжи Рыбака», примерно в полумиле отсюда. — Он сжал ее пальцы. — Но как ты нас найдешь, если понадобится? Тебе придется обратиться за помощью, а это слишком опасно.

Она улыбнулась.

— Позволь мне рассказать тебе еще одну правду, Пендеррин. Я могу найти тебя в любое время, когда захочу, потому что хоть я и слепа, но у могу видеть своим умом. Я всегда могла это делать. Я так родилась — с другим способом зрения. Я летаю с папой, потому что я лучше его вижу в темноте и тумане, при плохой погоде, во время любых штормов. Я могу прокладывать курс у себя в голове, хотя он не может видеть этого своими глазами. Именно поэтому он может летать в такие места, куда остальные не могут — через Лазарин, в Шлаках, в местах, где царствует непогода и мрак. Это как картина, которая появляется за моими глазами, всего, что меня окружает. При дневном свете мое зрение не так хорошо работает, хотя я могу видеть достаточно, чтобы найти дорогу. Но ночью они чистое и четкое. Сначала папа не знал, что я могла так делать. Когда умерла мама, он предпочел брать меня с собой в море, нежели оставлять с ее родственниками. Он никогда их не любил, а они — его. Ему доставляло меньше хлопот брать меня в путешествия, чем искать кого–то, кому он мог доверить растить меня дома. Я была еще совсем юная. Я думала, что мне выпал шанс доказать, что ему стоит держать меня при себе. Я хотела, чтобы он полюбил меня так, что ни за что бы никому не отдавал. Поэтому я показала ему, как я могу читать небо, когда никто больше не мог. Он понял мой дар, и начал пользоваться мной, чтобы прокладывать курс. Я позволила ему так поступить, потому что чувствовала себя при этом в безопасности. Я была полезной, и поэтому верила, что он сохранит меня при себе.

Она немного помолчала.

— Папа не хочет, чтобы кто–то узнал об этом. Только два человека, которые являются членами его экипажа, знают, а они его двоюродные братья. Оба поклялись хранить тайну. Он мой защитник; я его дочь и помощница. Но я также и его талисман удачи. Иногда он не совсем понимает разницу. Я думаю, что он любит меня, но не понимает, что на самом деле означает любовь.

Она оторвала свои руки и обхватила ими свое лицо:

— Ну вот. Я дала тебе подарок — правду, которую больше никто никогда не слышал.

Он взял ее руки в свои и нежно их пожал.

— Ты долгое время держала это в себе. Почему теперь ты говоришь об этом кому–то еще, спустя столько времени? Почему ты решила ослушаться отца? Я бы не возражал, если бы ты продолжала хранить этот секрет.

Она освободила свои руки и ее пальцы пробежались по волосам и лицу крошечными крылышками.

— Я устала от того, что не могу ни с кем поговорить об этом. О том, что мне приходится притворяться кем–то еще, а не тем, кем я на самом деле являюсь. Я искала, с кем бы об этом поговорить. Я выбрала тебя, потому что считаю, что мы похожи. Мы оба храним секреты.

— Думаю, так и есть, — произнес он. Он уперся спиной о стену пилотской кабины. — Теперь, в свою очередь, я поделюсь с тобой секретом. Мне трудно решить, с чего начать, так много нужно сказать. Ты знаешь, кто я, но не знаешь, что я тут делаю.

— Могу лишь предположить, — сказала она. — Ард Рис — твоя тетка. Ты здесь из–за нее. Но друиды говорят, что ты в опасности. Они говорят, что случившееся с ней, может произойти и с тобой, если они тебя не найдут и не доставят к себе в крепость. Это правда?

Он покачал головой:

— Я в опасности, но, главным образом, из-за них. Некоторые из них виновны в том, что случилось с ней. Если они меня найдут, то я закончу так же, как и она. Я сбежал от них, когда они явились за мной в Патч Ран. С тех пор я в бегах.

— Ты ищешь своих родителей?

— Я ищу свою тетю. Это сложно. — Он сделал паузу. — Мы обещали сегодня ночью говорить друг другу только правду, поэтому я расскажу тебе еще одну. У тебя есть кое–какая магия, которой больше нет ни у кого. У меня тоже. Как и ты, я был рожден с ней. Вероятно, это часть наследственной магии моего отца, которая передавалась многие поколения в роду Омсфордов. Только, моя магия совсем другая.