Царская руна (СИ)

- Я и забыл про нее. – Парень поднял удивленный взгляд.

- Это ты деду спасибо скажи. Без его заговора орал бы сейчас как резаный.

- Да не стал бы я орать. – Ольгерд поймался на провокацию

Ирана довольная успехом своей маленькой манипуляции. Улыбнулась.

- Спасибо то все равно скажи, хотя бы за то, что он позвал Фарлана в ту ночь. Без него нас бы с тобой сегодня хоронили, а Ухорез у могилы стоял.

- Так это он, а я думал, как же Фарлан узнал, где я. - Юноша спустил ноги с лавки. – Надо же. Спасибо ему. Я ведь про него даже не вспомнил.

Ирана криво усмехнулась.

- Конечно, куда нам. Вот уедем сегодня, так ты больше и не вспомнишь.

- Как? Куда уедете? – Всполошился Ольгерд.

- Твоя нога заживает, охотники выздоравливают. Нам здесь больше нечего делать. – В глазах девушки впервые появился легкий налет грусти. – Да и конунг после вчерашнего, мягко посоветовал нам убираться.

Юноша так расстроился, что все слова вылетели из головы. Он оказался не готов к такому повороту. Что говорить? Можно ли все изменить? А надо? Вопросы роились в его голове без ответов. Ирана постояла, еще немного и натужно улыбнувшись, взялась за дверь.

- Ладно, пойду я. Собираться еще надо.

Повернувшись в проеме, она махнула молчащему парню рукой.

- Прощай. Может, еще свидимся когда.

Дверь за Ираной захлопнулась, а Ольгерд по-прежнему молча сидел уставясь в стену. Он сам не мог сказать чего хотел и почему так расстроен, но ощущение, будто его поманили, а потом не дали было таким реальным. Ощущение потери чего-то очень важного и ценного. Не хотелось вставать, идти, да и вообще шевелиться. Воспользовавшись своим состоянием больного, Ольгерд закинул ноги обратно на лавку, и замер, свернувшись калачиком и укрывшись медвежьей шкурой.

-

Зима полностью вступила в свои права. Озеро замерзло. Сугробы местами доходили до колена, при том, что основные снегопады были еще впереди. Дружина была полностью готова к большому, ежегодному походу. Рорик оставлял в городище десяток ветеранов для охраны, все остальные уходили с ним на полюдье. Сбор дани с окрестных племен требовал демонстрации силы во избежание ее применения. Такой поход можно было осуществить только зимой. Поскольку добраться до городищ суми спрятанных между болот и непроходимых лесов можно было только по замершим рекам. Реки были мелки, порожисты и не судоходны. Зимой же они представляли отличные дороги, без которых, в этих лесах можно было плутать годами.

Выход из города начали с первыми лучами солнца. Погода стояла солнечная и морозная. Снег хрустел под ногами обутыми в меховые унты. Впереди весело шла молодежь и протаптывала дорогу в снегу, за ними старшая дружина и уж потом с десяток ближников конунга верхами и обоз. Туда везли в основном еду для воинов и сено для лошадей, а обратно, по мере освобождения места в санях его заполняли данью с суми. Меха, мед, вяленое мясо и рыба, вот чем откупались суми от назойливого присутствия рокси. Кроме сбора дани Рорик также вел торговлю с местными, выменивая железо и зерно на самые ценные меха и серебро. Эта взаимовыгодность и была основной причиной, почему за столько лет, несмотря на стойкое неприятие, суми ни разу не попытались избавиться от вымогательства рокси.

Несмотря на мороз от Ольгерда валил пар. Овчинный тулуп распахнут. Шагать по колено в снегу работа не из легких. Рядом пыхтел Фрики, они шли по четыре человека в ряд, чтобы за ними могли проехать сани.

- Да не взбрыкивай ты так ногами. – Фрики на правах опытного походника одернул товарища. - И дыши ровнее.

Ольгерд зло посмотрел на Молотобойца, тот казалось, совершенно не напрягался, только громкий выдох говорил о тяжелой работе.

- Учителей развелось. – Пробурчал парень, но совету последовал.

Фрики не обратил внимания на ворчание товарища.

- До городища Куйвасту еще дня два топать, потом привыкнешь.

- А что большой поселок этот Куйвасту? – Поинтересовался Ольгерд.

- Да, селение не маленькое, но живут бедно. Землянки да шалаши. Суми живут охотой, на одном месте не сидят.

- Мы там долго пробудем?

- Если у них все готово, то не задержимся. – Фрики задумался. – Прошлой зимой переночевали и дальше пошли.

Через два дня Ольгерд уже настолько привык к глубокому снегу, что мог уже поднять голову и смотреть по сторонам на ходу. Река петляла между высоких берегов заросших дремучим сосновым лесом. Тяжелые набухшие от снега облака, исполинские сосны на обрывах. Земля суми встречала чужаков не ласково. Вскоре левый берег стал более пологий, и из-за поворота показалось городище. Селение Куйвасту стояло в двухстах шагах от берега на невысоком холме. Снизу с реки была видна только стена из вкопанных в землю заостренных столбов примерно в два человеческих роста высотой.

Рорик недовольно морщась, остановил дружину у подножья. Никто его не встречал, и ворота были закрыты. Конунг дал указание разбивать лагерь, а сам в сопровождении ближников поехал к городу. Они не доехали шагов тридцать, когда на вершине стены показались суми.

- Ближе не подходи Рорик, если не хочешь получить стрелу. – Эльвис Куйвасту говорил медленно и степенно. Рядом с ним собралось еще с десяток суми в дорогих меховых одеждах. По всей стене выросли головы вооруженных воинов.

Озмун склонился к конунгу.

- Что-то больно много людей на стенах. Бьюсь об заклад в городище не только куйвасту.

- Я вижу. – Рорик остановил коня. – Вон лисьи хвосты юхани и бобровые шапки ильмари. Как минимум три племени. Это война.

Рорик оставил своих людей, а сам подъехал ближе. Подняв взгляд на стену, и не обращая внимания на лучников готовых спустить тетиву, он обратился к вождю.

- В чем дело О́лави? Разве мы не можем договориться без войны?

Куйвасту гордо вскинул голову.

- Нам не о чем говорить рокси. Народ суми не будет платить дань никому.

- Подумай О́лави, твой народ велик и богат, ему есть что терять. Зачем ты слушаешь злобных и нищих юхани. Им терять нечего. Глупо думать, что они помогут вам, когда загорятся ваши дома, ильмари и юхани разбегутся по лесам, оставив вас умирать.

Крепкий высокий суми с непокрытой головой натянул большой лук и нацелил его на конунга.

- Убирайся Рорик, пока я не спустил стрелу. Мы все знаем твой лживый, поганый язык.

Конунг, делая вид, будто не замечает смертельной угрозы, ласково потрепал гриву своего коня.

- Давно не виделись Ильмаринен. – Рорик издевательски усмехнулся. – Наверное, с тех пор как мы загнали тебя и твоих трусливых собак в болото.

Щелкнула тетива и стрела воткнулась в мерзлую землю перед копытами лошади.

- Последнее предупреждение. Следующая твоя. – Ильмаринен вытащил новую стрелу и наложил на тетиву.

Конунг мрачно посмотрел на торчащее оперенье и развернул коня. Прежде чем пустить его в галоп, он развернулся и зло бросил наверх.

- Значит война. Помни О́лави, ты сам выбрал такую судьбу для своего народа.

-

Лагерь разбили быстро. Поставили шатры, расседлали лошадей. Огораживать стеной было не в традиции руголандцев, но в этот раз Рорику было отчего-то неспокойно. Он приказал насыпать и наморозить снежный вал между городищем и лагерем. Сам лично осмотрел и приказал выставить круглосуточные посты. Теперь взглянувшему с высоты птичьего полета открылась бы такая картина. Река, делающая петлю вокруг основания пологого холма. На вершине обнесенное частоколом городище племени куйвасту. На берегу у подножия расположился лагерь рокси. Между ним и городскими стенами вырос ледяной вал защищающий лагерь руголандцев от внезапной атаки с фронта. Конунг, объехав посты, остался доволен. Несмотря на ворчание он заставил работать всю дружину. Лепить снежную стену и заливать ее водой из реки. Старые вояки были недовольны, но спорить с Рориком никто не решился.

Ольгерд набегавшись с ведром, вверх вниз еле добрался до шатра. Войлочное полотнище обтягивало конусообразный каркас. Снег внутри утоптан и завален еловым лапником. Одна палатка на всю младшую дружину, даже если треть всегда на посту все равно тесновато. Юноша откинул полог и, встав на колени, пополз внутрь. Среди спящих тел поднялась голова.