Царская руна (СИ)

- Рад видеть тебя, Улли? – Приветствовал Рорик идущего навстречу норга. - Надолго к нам?

Ухорез обнял Рорика. Они хорошо знали друг друга по старым временам.

- И я рад Хендрикс. – Улли похлопал Рорика по спине. – Слышал про твоего брата. Прими мою искреннею печаль. Решишь отомстить, только позови. Порвем Гаральда на куски.

- Всему свое время Ухорез. – Улыбка слетела с лица конунга. – Не только Гаральд, каждый Ларсен на этой земле ответит.

Улли внимательно посмотрел прямо в глаза Рорика.

- Понимаю. Надо поднакопить силенок, деньжат и уж потом… - Лицо норга вновь расплылось в радушной улыбке, и он потыкал указательным пальцем в грудь конунга. – Вы, Хендриксы, всегда были мудры. Мне это нравится. Мудрый и смелый вождь. Хочу пойти с тобой на тонгров весной. Ну как, примешь?

Что-то во всем этом показалось Рорику странным. Вернее все было странным. Сейчас осень, набег может быть, еще не решили точно, будет весной.Да и как он вообще узнал о походе. Вопросов было много, но конунг решил не обижать гостя недоверием.

- Мы лишним мечам всегда рады. – Рорик наконец высвободился из цепких объятий норга.- Сколько людей с тобой.

- Двадцать отличных бойцов. – Улли улыбался во все тридцать два зуба.

- Двадцать. Хорошо. – Рорик изобразил радость. – Заводи своих ребят. Всех расселим.

Конунг дал знак Озмуну заняться.

- Вечером накроем большой стол. Поговорим за кувшином пива. – Конунг наклонился к своему ближайшему помощнику, и шепнул тому на ухо. – Вот и повод для праздника. Зови всех.

Озмун понимающе кивнул, и как только Рорик с Улли поднялись на крыльцо, со всей торжественностью объявил.

- Вольные люди Истигарда слушайте. Конунг приглашает дружину и гостей города сегодня на пир по случаю приезда наших друзей.

Народ, заполнивший площадь перед главным домом воспринял новость бурными криками радости. Люди уже давненько не наедались досыта, да и по запаху пива соскучились. Прибывшие с Ухорезом бойцы пока еще стояли особняком, но весть о пире их тоже обрадовала.

Последнее время охота была неважной, зерна тоже не хватало. И дело не в жадности конунга, отчего то в этом году венды неохотно везли хлеб на север. Доходил слух о купцах с юга, гребущих все на корню. Озмун, чуть ли не каждый день тревожил Рорика, пересказывая ворчание дружины. Но вот вчера боги послали удачу, и ладья с зерном пришла и охотники вернулись с добычей. Людей надо было срочно взбодрить, и повод подвернулся как нельзя кстати.

К пиру готовили главный дом. Рабы выметали пол, скребли столы и лавки. Тушу кабана жарили целиком, дело это не простое, но у Рорика были настоящие умельцы. Похлебку и пироги доверили женщинам. Город вдыхал аромат жареного мяса и с нетерпением готовился к вечеру. Народ побогаче доставал легкую парадную бронь, или рубахи из дорогущего имперского сукна. Не успевшая еще скопить добра молодежь чистила и чинила старую одежду, ударить в грязь лицом никому не хотелось.

Ольгерда, как и всех отроков посадили на самом краю стола, у самого входа. Места поближе к конунгу и куски послаще им еще предстояло заслужить верностью и отвагой. Ольгерд сидел мрачный, обильная еда и пиво не радовали.

- Чего ты такой угрюмый? – Пробурчал Фрикки, засовывая в рот очередной кусок.

- Отстань. – Раздраженно бросил Ольгерд. Говорить не хотелось. Злость и напряжение после разговора с Ираной не отпускали.

В зале главного дома стоял гул. Почти две сотни бойцов собрал за своим столом Рорик. Пиво не жалели, нет хуже молвы для конунга чем скупость. Кольдин Долговязый, третий человек в Истигарде распоряжался за столом. Если Озмун был у Рорика воеводой, то Кольдин ведал делами дома. Сейчас он поднялся с лавки и вытянул руку с кубком. Все присутствующие замолчали.

- Выпьем друзья за хозяина дома! За хозяина земли Суми, великого конунга Рорика!

Гости в ответ восторженно заревели.

Озмун наклонился к уху Фарлана.

- Вот умеет же задницу вылизать.

Черный улыбнулся как можно нейтральней. Влезать в местные дрязги и вставать на чью-либо сторону, в его планы не входило.

Все уже хорошо набрались, языки развязались и здравицы шли одна за другой.

- За гостеприимного хозяина.

- За друзей дома Хендриксов. За Улли сына Фергюса.

- За будущий поход.

Две пожилые женщины едва поспевали разливать и разносить кувшины с пивом.

На Ольгерда пиво подействовало не так как на других, он стал еще молчаливее и мрачнее. Разговор на озере не шел у него из головы. Ирана вела себя странно, да и знак на руке вряд ли вызвал бы у нее смех. Юноша маялся сомнениями, как поступить. Выбросить гордячку из головы, или попробовать подойти еще раз. Если в начале он был так зол, что практически не сомневался в выборе первого пути, то по мере выпитого пива мнение постепенно менялось на прямо противоположное.

Пир тем временем перешел в ту стадию, когда гости встают, куда-то выходят, потом возвращаются и так постоянно. Этакий круговорот гостей за столом. Ольгерд заметив, что его компания тоже значительно поредела, решил воспользоваться этим и сходить к жрецу. Это он так сам себя обманывал, говоря к жрецу.

Выйдя из главного дома, Ольгерд тут же натолкнулся на компанию сверстников, которая попыталась, с пьяным хохотом, затащить его обратно. Получив с десяток дружеских шлепком и дурацких шуток в свой адрес ему удалось вырваться, только сославшись на переполненный мочевой пузырь.

Освещенный факелами главный дом остался позади, впереди стояла непроглядная осенняя тьма. Он завернул за угол, прошел между сараями почти на ощупь и вышел к дому, где Кольдин отвел угол под импровизированную лекарню. Подойдя к двери, Ольгерд почувствовал присутствие постороннего. Оружия при нем не было, но рука автоматически скользнула к поясу. Он замер и прислушался. В темноте у поленницы послышалось характерное журчание.

- Загадят весь город, паразиты. – С этими словами Ольгерд толкнул низкую, тяжелую дверь.

Сложившись почти вдвое, юноша вошел вовнутрь. С порога в нос ударил спертый воздух с запахом крови и сухой травы. В комнате горела свеча, поэтому Ольгерд не наступил на лежащее у входа тело. Это был Вяйнерис. Из разбитой головы жреца сочилась кровь. Юноша выпрямился и поднял взгляд. У противоположной стены, в полумраке шла молчаливая возня. Догадка привела его в бешенство. В три гигантских скачка он достиг лавки, на которой Улли Ухорез придавив Ирану своим мощным телом, пытался задрать ей юбку. Борьба происходила в полной тишине, раздавалось лишь яростное сопение норга. В свете свечи блеснули голые ноги девушки и валяющейся на полу нож. Ольгерд схватил Ухореза за шиворот и всадил его башку в деревянный косяк. Что-то хрустнуло. Тело норга обмякло. Ирана яростней заработала ногами, брезгливо скидывая с себя тяжелую ношу. Парень вошел в раж и ударил Улли головой о стену еще раз, потом еще и наконец, рванув на себя, сбросил грузное тело Ухореза на пол.

Насладиться победой и благодарностью спасенной жертвы ему не пришлось. Страшный удар в голову опрокинул его и послал на пол. Сознание почти полностью покинуло Ольгерда, но рефлексы попытались сгруппировать тело. Он увидел громадную надвигающуюся тень, замах и… Какая то внутренняя сила сжала его тело как пружину и катнула в темноту. Хрясь. Дубина сломалась от удара об лавку. Ольгерд вскочил. Ничего не соображая, с откуда-то взявшейся в руках лавкой, он бросился на тень.

-А-а-а! – Услышал Ольгерд свой крик.

Он несся, выставив скамью перед собой как таран. Впереди выросла фигура телохранителя Улли. Лавка врезалась норгу в грудь, и юноша потащил здорового мужика через всю комнату. Добротная толстые бревна выдержали мощный удар двух тел. Ольгерд впечатал противника в стену, тот ударился затылком и на мгновение отключился.

Юноша сделал шаг назад, скамья выпала из его рук. Воздух с шумом вырывался из легких, сердце бешено колотилось. Он обернулся, пытаясь найти Ирану, но натолкнулся взглядом на Ухореза. Улли держался левой рукой за разбитую голову, а в правой блестел халидадской сталью кинжал. По шороху за спиной Ольгерд понял, поднимается телохранитель, путь к двери отрезан. Не выпуская из поля зрения обоих норгов, он стал отходить в глубь комнаты. Ольгерд двигался спиной вперед, пока не наступил на что-то мягкое. Он отпрянул, а за спиной взвизгнули.