Герцог грозового мира (СИ)

Однако… что, если через него и пустить информацию к прочим меранам, уверенным, что они действуют по приказам начальника тайной полиции и в его интересах. Это помогло бы выявить ещё небольшую частичку шпионской сети врага в Грозовом Мире. Правда, Юнари не следовало знать подробности, а потому Хор ограничился коротким:

- Это действительно выгодно. Я попробую все организовать. - И добавил, видя радость собеседницы: - Вы не желаете сами в этом поучаствовать?

- Нет, - замотала головой Юнари. - Я не участник, я лишь скромный наблюдатель, да и дара у меня нет.

- У меня тоже нет, - с усмешкой напомнил Мальс.

В ответное усмешке Юнари виделось нечто странное.

- Зато у вас есть власть, - с чувством произнесла она. - А это самое главное. Кроме того, вы неплохо стреляете из пистолета.

Мальс только хмыкнул. Итак, вместо организации административного совета и постепенного налаживания мирной стабильной жизни в регионе Маршал Грозового Мира гонялся за опасным преступником, грозя при том разрушить половину Хаса. Байонису Эссентессеру такое не понравилось бы, но тот вообще считал Хора покровителем Кея, так что мнение бывшего учителя стояло сейчас на последнем месте. А Мальс строил собственные планы, желая тоже стать для некоторых неожиданностью.

- Здесь интересный набор книг, - вдруг произнесла Юнари. Чуть развернувшись, она провела пальцем по толстым корешкам на полке. - Эйце, Тимхельдан, Бирроуз. Человек, который жил тут до меня, видел жизнь не в розовом свете.

- По долгу службы ему было положено видеть мир в темных тонах, - произнес Мальс, отметив скептические нотки в её голосе. - А вам не нравятся Эйце и Бирроуз?

- Я просто считаю, что их невозможно читать в большом количестве, - протянула Юнари, переводя взгляд с книг на Хора. - В каком-то смысле это концентрированное страдание, а его лучше не употреблять в больших дозах.

- Вы любите лишь истории с хорошим концом? - приподнял бровь он.

- Я люблю, чтобы все было в меру, - пожала плечами Юнари. - Порой трагические истории бывают просто чудесными, глубокими, цепляющими, но наиболее красивы они тогда, когда наиболее полно отражают саму жизнь. А в жизни существует все - и боль родов, и боль агонии. Есть те, кто упиваются страданиями, находят в них некое удовольствие, - Эйце и Тимхельдан как раз к ним относятся, с Бирроузом чуть посложнее. Их литературу нужно потреблять дозированно, а если человек только такое и читает, значит, он разделяет их взгляды на страдания. Что ж, я не мешю никому иметь свое мнение. Если людям нравится описывать красоту агонии - пусть. Но меня больше привлекает красота рождения нового человека. В ней есть что-то, что может воздвигнуть и тебя. А если делать акцент на эстетике боли - то ж, получится красивая картинка, которой я не прочь восхититься, но находиться среди таких картин постоянно - увольте.

- Каждому свое, - пробормотал Хор. - А почему вы сказали, что с Бирроузом в этом плане посложнее?

- Потому что он видел все то, о чем писал свои книги, - вздохнула Юнари. - И мог только смотреть. Не имел права вмешиваться. Это сильно его угнетало, и потому он постарался описать все в красках, чтобы сподвигнуть на действия других людей, которые как раз-таки могут. В его работах атмосфера тоски и безысходности идет именно из-за состояния беспомощного свидетеля. И его красота боли - красота страшная, которую хочется стереть. Бирроуз подталкивает своими произведениями, ну а Эйце и Тимменхольд… Эти двое так и остались свидетелями, не желая это менять. Потому что они не знают, насколько это страшно: просто смотреть.

- и откуда вы столько знаете о Бирроузе? - поинтересовался Хор. - Не потому ли вы так увлечены этой личностью, что сами любите роль наблюдателя?

- Люблю? О нет, не совсем. Я просто на ней нахожусь, - загадочно улыбнулась Юнари. - Есть те, кому суждено только смотреть. Бирроуз относился к ним. Я читала его дневник - многим исследователям он кажется непонятным, но я сразу все осознала, потому что наши судьбы параллельны.

- Вас сложно понять, - вздохнул Мальс, проходясь взглядом по корешкам книг с вытисненными на них именами великих писателей. - Вы говорите так, словно сама судьба вас назначила смотреть за всем, что важного происходит в мире.

- А если так и есть? - прищурилась Юнари.

- Но зачем? - нахмурился он.

- А вы разве не помните, как через все того же Бирроуза предсказатель восстановил события прошлого, детали так называемого “рэгетского убийства”? БЫли и ещё несколько людей, которые умудрялись участвовать почти во всех важных событиях своего времени, и впоследствии предсказатели, двиаясь по их линиям жизни в прошлом, вяысняли ценнейшие факты. Вы же знаете, что дар видения прошлого может наблюдать жизнь лишь одной души. В те года, когда рождается слишком много тайн, желательно, чтобы имелся человек, знающий как можно больше. Этим мы сохраним историю для наших потомков.

- И таким вот человеком вы назначили себя? - теперь Хору стало ясно, откуда все эти её слова о наблюдательстве и странности в поведении.

- Я не назначала себя, так вышло, - серьезно и грустно ответила Юнари. - Вы, конечно, можете относиться к этому скептически - ваше право. Но я именно такой человек.

- Нет, я не считаю это какими-то нелепыми бреднями, - покачал головой Мальс. - Я просто хочу знать, откуда вам стало известно о вашем призвании? Мне доводилось встречаться с причудами судьбы и некоторыми невероятными совпадениями, так что я не стану высмеивать вашу теорию.

- Я просто начала это осознавать, и все, - Юнари наморщила лоб, и в её лице проступила напряженность на грани боли. - Не случилось эффектного откровения. Ничего.

- А Рондер Мистераль случайно не из-за вашей роли наблюдателя поменял свои планы на вас? - Хор задал этот вопрос, ожидая отрицательный ответ: он сомневался, что настолько циничный и практичный человек, как глава семьи Мистераль, способен серьезно верить в подобные вещи.

- Именно из-за этого, - произнесла Юнари настолько твердо, что у Хора не возникало никаких поводов ей не верить.

- То есть Рондер Мистераль счел это правдой? - брови Мальса снова приподнялись. - Странно…

- Может, странно, - с легкостью согласилась Юнари. - Однако вышло так, что он поверил, а потому меня не отправили в Центр Одаренных - захотели выдать замуж за Хоуэрса Эссентессера, чтобы обеспечить неплохое положение в обществе, но затем все так запуталось… Когда я узнала, что я должна стать вашей женой, меня это просто взбесило, а почему - хоть убейте, не могу сказать. У меня возникает порой что-то необъяснимое. Возможно, это связано с моим необычным положением.

- Выходит, это что-то вроде предсказательства? - Мальс постепенно путался в этом. Наверное, стоило заглянуть в ту книгу, чтобы попытаться прояснить странности.

- Нет, но это вплотную связано с предсказательством, - взгляд Юнари стал слегка озабоченным. - Порой я сама не понимаю, чего от себя ожидать… Впрочем, чего уж об этом говорить, - с легким раздражением оборвала себя она. - Все равно мне пока что лучше, чем Бирроузу, но кто знает, как повернется дальше…

Сделав глубокий выдох, Юнари Мистераль прошествовала мимо Хора к двери, даже не прощаясь. Разговор немало её задел - вряд ли это назначение на пост наблюдательницы было просто фантазией, превозношением над прочими людьми. Даже Рондер признал это серьезным. Однако Мальс впервые слышал о столь необычной роли человека, а потому все вышло для него непривычным. Ещё одна загадка в череде всех прочих.

Пообедав в доме Ричарделей, Хор снова поехал в правительство, поскольку после разговора с Юнари намеревался сообщить о своих идеях Эстилису и вместе с ним выяснить, как применять дальше полученное преимущество против Эскеранса. На половине пути вдруг заныла спина, и Мальс запоздало осознал, что после той сумасшедшей ночи совершенно позабыл об ударе от мерана, вряд ли хорошо повлиявшем на позвоночник.

Больше всего утомляло то, что против этих болей не существовало действенного быстрого средства - об этом с прискорбием сообщил Тэйр. Да, их можно было устранить или ослабить с помощью лекарской магии, но из-за каскада не самых мягких воздействий на это место энергетическое вмешательство рекомендовалось проводить лишь в самых крайних случаях, кода наступал риск ухудшения.