Сыны Амарида

— А-а, пытаетесь произвести впечатление. Напрасные усилия. И потом, вы меня не обманете: вы пришли обвинить меня в преступлениях против страны и предупредить их продолжение. Убеждением, если возможно; силой, если придется. Так?

Тон его был полон презрения, но что-то подсказывало молодым магам, что в ближайшее время смерть им не грозит.

— Да, — признал Джарид, — так оно и есть.

Магистра было не обмануть, но, возможно, честный разговор...

— Дурачье! — сплюнул Терон. — Если столько веков спустя вы собрались отомстить мне, неужто вы думаете, что горстка смертных магов может остановить меня? Посмотрите вокруг. Я — воплощенная власть; таковы все Неприкаянные. Мы все — воплощение Волшебной Силы. — Он ткнул в них пальцем. — Разве не видите? — От его громового голоса дрогнула земля. — Вы ничто против меня, Сыны Амарида!

Столб зеленого света, исторгнутый его рукой, прошел между Элайной и Джаридом и с шумом врезался в дерево. Джарид замер, не в силах вымолвить ни слова и ожидая смерти. Но Магистр продолжал:

— Мои заслуги в открытии Волшебной Силы и основании Ордена не меньше, чем его. А они посылают говорить со мною детей с ястребами Амарида. — Он пронзил взглядом Элайну. — Так ведь их называют, да?

— Правда.

— И уж конечно, вас обоих считают особенными и поэтому взяли в отряд, да? А ведь у кого-то есть такие птицы, как мой Джевлар? Ну разумеется. Однако их не называют ястребами Терона.

— Все помнят твое проклятие, Магистр, — сказал Джарид, удивляясь собственной смелости, — и то, как ты издевался над жителями Рольде. Твое имя стало в Тобин-Сере синонимом ужаса. Разве ты не этого добивался?

— Тихо! — прогремел Терон, сверкая глазами. Джариду снова показалось, что пришла погибель. Но Магистр вдруг расхохотался — все громче и громче, запрокинув голову, хотя в его изумрудных глазах не было веселья. — Да, сказал он наконец, язвительно усмехнувшись, — этого я и добивался. А вы, значит, решили, что этого страха мне уже мало и я решил нападать на людей, — так?

Джарид и Элайна переглянулись.

— Возможно. Или чтобы привлечь наше внимание.

— Ах да, я ведь так ценю его.

— А у тебя не было другой причины? — спросила Элайна. — Той, о которой мы не догадываемся?

Терон молча посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Джарида.

— Скажи мне, маг, — спросил он неожиданно тихо и как-то уклончиво, почему это у тебя такой странный посох?

Джарид уставился на палку с наполовину скрытым в ней цериллом. О церилле-то он как раз и не думал — времени не было. Но теперь, размышляя над вопросом Терона, он собрал смутные воспоминания воедино. Сартол убил Джессамин и Передура. Почему? Чего он добивался? И чем он был занят? Джессамин послала его за факелами. Нет! Она предложила работу всем троим, и за факелами он вызвался сам!

— Это сделал Сартол! — взволнованно сказал он, глядя в глаза Терону. Потом повернулся к Элайне. — Этот сук был вроде как факел, и он вложил туда церилл!

Элайна поняла ход его мысли и закивала.

— Вот почему он убил Джессамин, — предположила она. — Она пошла его искать и застала за этим занятием. Вот поэтому церилл и виден: работу не удалось завершить.

— А где он нашел церилл? — спросил Джарид. — У магов же только по одному.

— Ну, считается, что по одному. Они же берут их в пещере на Цериллоне и могут вообще-то набрать сколько угодно, просто это вопрос чести. По крайней мере так Сартол объяснял. — Она иронически усмехнулась.

— Зачем тогда этот сук? — раздраженно спросил Терон, словно требуя внимания.

Джарид снова повернулся к призраку:

— Мы не хотели брать цериллы в рощу. Мы полагали, что без доступа к цериллу ты не сможешь навредить нам. А Сартол, должно быть, хотел, чтобы ты нас убил.

— Зачем ему это?

— Причин немало, — ответила Элайна. — После смерти Джессамин он оставался основным кандидатом на пост главы Ордена. Он убрал Джессамин с дороги и хотел взвалить вину на тебя. — Она остановилась и долго смотрела на Магистра, потом откинула с лица длинные мокрые волосы, сосредоточенно нахмурив брови. — Вот и все. Тебя обвиняли в нападениях, а Сартол добавил и эти убийства.

— А если бы ты перебил остальных, — продолжил Джарид, — Орден расценил бы это как подтверждение твоей вины.

— Прекрасно, — фыркнул Терон. — Вы решили реабилитировать меня. И к этому выводу я должен был вести вас, как послушных волов. Детям да откроется истина!

— Ну и что? — спросил Джарид, не обращая внимания на насмешки. Учитывая то, что мы тебе сообщили, ты бы использовал этот церилл, чтобы убить нас?

— Возможно. — Холодная улыбка искривила губы Терона. — Могу и сейчас попробовать.

Джарид замялся, но лишь на мгновение.

— Не думаю. — Он знал, что отчаянно рискует, но слишком много успел передумать о Тероне со времени рассказа Бадена. — Вы с Амаридом создали Орден, и не думаю, что ты хочешь увидеть его гибель. Ты наверняка не хочешь, чтобы тебя напрасно обвиняли. Ты не убьешь нас хотя бы потому, что только мы можем помочь тебе остановить Сартола.

— Не следует переоценивать мою любовь к Ордену! А Сартола я понимаю.

— Это потому, что он тоже брал плату за услуги, да? — спросила Элайна.

Впервые Магистр выглядел удивленным.

— Я не знал об этом, — признал он. — Я имел в виду его недовольство слабостью и апатией нынешних магов. Даже если я все еще горжусь основанием Ордена, то в нем самом уже больше не нахожу причины для гордости. Он не заслуживает того, чтобы пережить этот кризис.

— Ты говоришь, что понимаешь Сартола, — возразил Джарид, — но ведь ты сам назвал его предателем. Если бы тебе было наплевать на Орден, ты бы не расценил его действия как предательство.

Терон задумался, теребя бороду.

— Ты напоминаешь мне Амарида, — холодно сказал он. — И не только из-за ястреба и голубого церилла.

— Однако... — Джарид осмелел еще больше.

— О чем это ты?

— Да о том, что ты неравнодушен к Ордену, а ему нужна твоя помощь.

— Я же только что сказал, что утратил чувство преданности и не собираюсь никого выручать. Да, я когда-то хотел, чтоб меня боялись! Но я никогда не думал, что меня забудут, вычеркнут из истории Ордена! — Он помолчал, собираясь с духом, и потом заговорил более спокойно. — Я впервые связал себя с совой, вы же знаете. Может, я вообще впервые проделал такое с живым существом. В прошлом мы так и не определились с этим вопросом.

"Мы, — подумал Джарид. — Терон и Амарид". Иногда было трудно представить, что они когда-то дружили. Это была слишком запутанная история.

— Мы вместе нашли Созывающий Камень, — тихо сказал Терон. — Мы вместе создали Орден, а потом вдруг оказалось, что я ему больше не нужен. Призрак умолк, словно вспомнив, что он не один. — Короче говоря, продолжил он холодно, — Орден скоро погибнет, и вы вместе с ним.

— А ведь ты можешь помочь нам, — предложила Элайна, — и восстановить свое доброе имя.

Дух не ответил, но Джарид заметил сомнение в его глазах.

— Так что это за кризис? — осторожно спросила Элайна. — Почему ты так уверен, что Орден погибнет?

— В Ордене много таких же, как вы? — спросил Терон, не замечая ее вопроса. — Молодых, смелых и умных?

— Да, — ответил Джарид. — Такие есть. Их много, особенно среди простых магов, которым надоело бездействие стариков. Не все слабы и ленивы.

— И не все забыли твои заслуги, — вставила Элайна. — Может быть, мы недостаточно способствовали просвещению народа Тобин-Сера, но мы не забыли.

— Слишком поздно.

Джарид покачал головой:

— Вовсе не обязательно.

— Ты не понял, — ответил Терон. — Дело не в том, могу я еще что-то сделать или нет. Нападения на Тобин-Сер повредили репутации Ордена и заставили народ бояться его. Со стороны магов будет неразумно сейчас вспоминать мои заслуги. Народ увидит в этом лишь очередное предательство. Терон говорил предельно спокойно, но его взгляд выдавал такую глубокую и давнюю боль, что Джарид не мог найти чем возразить Магистру. Он вынес гнев духа и его презрение, но не знал, как утолить горе Терона.