Пронзая ветер (СИ)

Ланетта провела ладонью по теплому можжевельнику. Действительно, в отличие от облаченного в металл и благородное дерево собрата, он выглядел неказисто, зато был по-прежнему крепок и упруг. Девушка согнула лук, а руки сами ловко закрепили тетиву на концах незнакомым узлом. Она не переставала удивляться себе в это утро.

Шут некоторое время скептично наблюдал за ней, а затем занялся содержимым коробочки-косметички, вытаскивая из нее пузырьки.

— Думаешь, если рану замаскируешь, она болеть не будет? — язвительно поинтересовалась она, мстя за неожиданно полюбившийся лук.

— Э-эх, деревня! Чтоб ты знала, в этих бутылочках находится семь ключевых элементов алхимической линейки. Из них можно многое что получить, если знаешь как: хочешь закрепитель для краски, хочешь противовоспалительное средство, хочешь искусственную кожу. Главное — не ошибиться с составом и пропорциями…

Их отвлекли звуки флейты. Папаша Мот заиграл незамысловатую мелодию, а Ужик взялся бубен. Лошадь изящно изогнула лебединую шею и закружилась в вальсе. Ртуть горделиво восседала на ней. Смотрелось все это потрясающе красиво. Не удивительно, что Коросс глаз не сводил с грациозной циркачки.

Не ее принц на секунду обернулся, словно почувствовав взгляд Ланетты, а потом вновь сосредоточился на лошади и всаднице.

— Куда идти? — мрачно спросила Ланетта.

Настроение снова безнадежно испортилось.

— Он никогда не будет твоим, Лани. Забудь, — тихо посоветовал Шут.

— Я попытаюсь, — вздохнула девушка.

Линнок объяснил дорогу и занялся своей ногой. А девушка двинулась в указанном направлении, предварительно захватив жестяную миску с горкой застывшей каши для девчонки. Самой есть не хотелось, а беглая рабыня наверняка оголодала.

День растопил всю предрассветную сумрачность леса. Все звенело от птичьих голосов, глаза слепили солнечные зайчики, грудь наполняли запахи смолы и хвои. Лесные глубины манили, обещая раскрыть свои тайны. Скоро меж сосен стали встречаться лиственные деревья, а мох сменили папоротники. Как и обещал Линнок, через них шла звериная тропа. И девушка направилась по ней, пока не заметила искомое: раскидистое и высокое дерево. На конце одной из ветвей уныло раскачивался огромный ярко желтый колокольчик. Две худосочных ноги, туго стянутые петлей, были босые и задраны вверх. Один ботинок валялся внизу — на него Ланетта чуть не наступила, другой удобно устроился парой этажей выше над колокольчиком.

Девушка сложила свою поклажу под деревом и крикнула.

— Эй, ты жива?

Колокольчик, выдержав паузу, недовольно буркнул:

— Тебе-то что?

— Спасать пришла, — вздохнула Ланетта.

В юбке по дереву лесть не хотелось. Она одна у нее осталась. Украдкой оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, девушка стянула ее с себя, затем поплевала на руки и подпрыгнула. После того как она забралась на нижний сук, дело пошло легче: ветки росли довольно близко друг от друга. Забравшись на нужную, она подобралась к веревке, на которой висела пленница. И восхитилась: просто и эффективно. Она была намотана на деревянный кол, что лежал поперек развилки ветвей, и зафиксирован с помощью кинжала Шута. Девушка вытащила клинок и провернула кол-катушку. Колокольчик качнулся.

— Я буду тебя опускать, а ты постарайся забраться на ближайшую ветку, — предупредила Ланетта пленницу. — Веревки может не хватить.

Колокольчик не ответил, и Ланетта встревожилась. Может долгое висение вниз головой подействовало на нее?

— Эй, ты жива? Чего не отвечаешь?

— А чего болтать? Давай, опускай уже, — донеслось сердито в ответ.

Моль оказалась более живой, чем хотелось бы. Как только появилась опора, она в миг распутала узлы и ловко спрыгнула с дерева на землю. И первое, что она сделала, схватила брошенную Ланеттой юбку.

В душе все похолодело.

— А ну, стоять!!! — не на шутку перепугалась девушка.

Никогда она так быстро еще не спускалась: прыгая с одной ветки на другую и обдирая в кровь ладони. Но все равно, девчонка удрала бы, если бы онемевшие от долгого висения ноги не подвели мелкую пакостницу. Она споткнулась и упала ниц.

— Не бей, я пошутила, — буркнуло это несносное создание, когда тяжело дышащая Ланетта оседлала ее. — Куда мне две юбки? Я их вообще терпеть не могу.

Ланетта отодвинулась, во все глаза разглядывая это чудо природы. Желтая юбка Ртути выглядела на ней крайне неуместно. Моль была больше похожа белобрысого мальчишку-сорванца, чем девочку: короткие волосы, ободрано-чумазое лицо, плоская грудь, костлявое тело, невысокий рост. И ни капли благодарности в непроглядно черных глазищах.

— А я тебе поесть принесла, — с сожалением проговорила Ланетта.

На лице дикарки отразился неподдельный интерес. Она громко сглотнула, а в животе забурчало.

«В конце концов, это ребенком. Ей, наверно, лет тринадцать, не больше», — подумала Ланетта.

Она достала скрытую травой плошку и протянула девчонке.

— А ложка где? — строго воззрилась пигалица.

— Забыла. Так поешь.

Жар, с которым уплетала девчонка кашу, вызывал и запоздалый аппетит, и умиление.

— Ты за что так на Линя и нас ополчилась? Приревновала? Зря. Линь — вольная птица. Хотела бы я посмотреть на ту, кто умудриться его окольцевать. Кстати, он переживает о тебе (палочка, которую девчонка приспособила под ложку, на мгновение замерла у рта). Только злиться очень. По твоей милости он теперь долго не сможет на ногу наступить.

— Так и надо ему, — непримиримо пробурчало в ответ.

— Да за что? — изумилась Ланетта. — Ведь, я так понимаю, он тебе помог бежать. И всю дорогу факелом махал, чтобы ты его нашла.

— А я не просила, — насупилась маленькая вредина.

Девушка почувствовала невольную симпатию к этому зверенышу.

— Что, так и будешь здесь прятаться? Пойдем со мной. С труппой познакомлю.

— Не-а, не могу, — помотала головой Моль. — Линь побьет.

— Но не убьет же. Да и бить вряд ли будет. Позлиться немного и простит. Он парень отходчивый.

— Он, может и да, а я нет. Шеридан О'Лэйра измен не прощает, — гордо изрекла белобрысая соплюха и задрала голову, с интересом рассматривая дерево.

— Ну и что Шэридан О'Лэйра намеревается делать дальше?

— Для начала ботинок достану.

Ботинок висел высоко, почти у верхушки. Как он там оказался, Ланетта не представляла. И Моль-Шэридан, подобрев после завтрака, снизошла до объяснений:

— Я сплоховала. Но, этот гад меня здорово разозлил. Приманил меня как дуру малолетнюю на бутерброд с сыром. А утро было. Я потопала в ваш лагерь. Думала, пока спят все, стащу пожрать что-нибудь. Иду, значит, по тропке звериной, гляжу — а мой завтрак уже ждет меня на плоском камушке. Аппетитно так смотрится! И ведь ясно, что ловушка, но кушать жуть как охота. Остановилась, смотрю, прикидываю: вокруг него роса-то посбита, а в одном месте нетронута. Вот я с того места и принялась подкрадываться. А потом — раз — и я уже в воздухе, юбка на морде, а этот гад внизу стоит и бутерброд мой трескает. Не выдержала я тут, извернулась, ботинки сняла, да в эту сволочь швырнула. Один удачненько так попал — бутерброд ему по лицу размазал…

Мечтательная улыбка осветила лицо вредины, сделав его очень даже симпатичным.

— Ну, а что Линь? — с трудом сдержала смех Ланетта.

Девчонка помрачнела:

— Ботинки подобрал и в меня запустил. С первым перелет получился — почти на вершину залетел. А второй, так по лбу звезданул, что я малость отключилась. А когда очухалась, на поляне больше никого не было… Эх, ветки там уже тонкие. Как добраться-то?

— Стрелой собьем, — решила Ланетта, обрадовавшись возможности испытать старенький лук.

И он не подвел. Даже пристреливаться не понадобилось. Ветка треснула, переламываясь, и ботинок полетел вниз.

— Нормально стреляешь, — оценила Моль, обуваясь.

— Ну и куда ты пойдешь?

— Гора здесь есть такая. Горой называется.

— Гора Горой, — оценила Ланетта. — И что в ней замечательного?