Конечная История (СИ)

XIII

   Еще три дня прошли как один. На предварительном голосовании, как и ожидал Франий, победил Марих Стюарт. Догадки Франия подтверждались -- людям, даже ли­шенным памяти и живущим все время одним днем, не заглядывая ни в прошлое, ни в будущее, не нравилось его правление. Возможно, причина была только в природной неприязни Кристаллов к темным духам, ибо Камень Душ, от которого они откололись, создавался Советом, преимущественно состоящему из Светлых. Франий не знал точно.

   Стюарт одержал верх, но почему-то решил не выполнять условий договора и не снял свою кандидатуру, за что и поплатился. После того как Тени проголосовали, по­терпевшего поражение Стюарта увели в резиденцию к Франию, где тот вырвал проецирующий кристалл из груди отказавшегося повиноваться противника. Осколок оказался поврежденным, и Франию пришлось его заморозить.

   Напряженность все нарастала - об этом говорил вышедший из строя Камень. Нужно было что-то сделать, но что? Вечерами Франий подходил к большущему шкафу и, открывая стеклянную дверцу, долгое время всматривался в космический вихрь звезд, круживший внутри одного единственного серебряного флакончика, таившего в себе тот единственный Кристалл, которому не дано было жить в Городе. Он как будто бы надеялся, что эти хаотически переливающиеся искры подскажут решение, расска­жут то, чего не знает даже он, второй после Творцов. Но они лишь молча подмигивали ему.

   - Почему? Почему это все происходит со мной? - говорил он сам с собой.

   - Альфо все испортил! Зачем?! О, Высшая Справедливость! Может, следует сдаться? Ответьте!

   Но вокруг не было никого.

   - Если бы я мог Его восстановить... Ничего бы не было... Альфо! Болван! Идиот! Кто тебя надоумил дать этому кретину меч?!

   Франий хватался за голову, рвал на себе волосы, он хотел убежать от проблем, от вселенной, но не мог. На Фенроте его ждали стражи Совета, а вернуться к Изначаль­ной Тьме было невозможно. Он был прикован к Междумирью. Оно стало его убе­жищем и его темницей.

XIV

   - Что произошло на Фенроте?! - продолжала требовать ответа Советница.

   Вяло пляшущий огонек все твердил, будто в бреду: "Город... Серебряный Город..."

   - Он не может, - раздался голос какого-то древнего старца.

   Советница, представлявшая собой громадное световое пятно, отдаленно смахи­вающее на человека, уставила космические червоточины, которыми были ее глаза, куда-то вверх, если, конечно, в этом месте существовали такие понятия, как низ и верх. Там, за парапетом звезд, сияло ярче всех светил еще одно человекоподобное пятно.

   - Его память уничтожалась еще при жизни последнего владельца, - говорило пят­но, и его пылающее лицо подрагивало. - Он может сказать только то, что видел перед смертью.

   - Кто?! - возопила Советница, и вокруг нее заполыхали хвосты молний.

   - Мы не знаем точно... - ответило пятно наверху и медленно поплыло вниз. - Ско­рее всего, тот, кто забрал все Кристаллы с Фенрота.

   - Что говорят Хранители? - чуть спокойнее спросила Советница.

   - Темный отказывается выходить на связь...

   - А Альфо?

   - Он исчез...

   - Высшие знают?

   - Нет. Он пропал после Исхода... Темный говорил, что он на Фенроте. Мы не на­шли.

   - Тогда доставьте сюда Темного! - снова возопила Советница.

   - Невозможно...

   - Почему?! - одна из молний прошла сквозь старца.

   - Междумирье Фенрота разрушено. Темный ушел.

   - Выставьте охрану! Выманите его! - Советница засияла ослепительно ярко. - Де­лайте что угодно! Заставьте Высших уничтожить Фенрот, но найдите и приведите его сюда!

   - Как прикажет Ваше Превосходительство... - старец вспыхнул и погас. То же самое произошло и с Советницей.

   А маленький дрожащий огонек, оставшийся в кромешной темноте, все вторил, испуская синее свечение: "Город... Серебряный Город..."

XV

   Утро следующего дня в Городе ознаменовалось беспорядочным шествием сума­сшедших.

   В 5:45 утра некто Бенджамен проснулся в холодном поту. Он подскочил к зерка­лу и, вглядевшись в свое полупрозрачное отражение, истошно завопил, схватил по­павшийся под руку стул и с размаху разбил зеркало. Искрящиеся осколки градом посыпались на пол, а Бенджамен, в чем был, бросился к двери, сорвал замок и вылетел на лестничную площадку. Пометавшись из угла в угол, он стал лихорадочно стучать в двери соседей, продавливать кнопки звонков, а, когда кто-нибудь открывал, безумно кричал: "Нас нет! Никого нет!"

   - Иди проспись, ненормальный, - отвечали ему, захлопывая дверь у него перед носом.

   Схватившись за голову и впившись в растрепанные волосы, с горящими без­умием глазами он бросился вниз и выбежал из дома.

   Он оказался на улице. Металлический ветерок скользил по его щекам. Бенджа­мен поднял голову. В сумраке над ним нависали грозные головы серебряных зданий, отдающие голубизной десятки окон прожигали его взглядом. Они окружили его, хоте­ли взять в кольцо, пленить, что бы он никогда не рассказал одному ему известную правду. Все завертелось, сверкая и светясь в полумраке лунным светом, и он с криком бросил попавшийся под руку камень в туманное окно и пустился бежать.

   Он бежал по Фиолетовой, и ему чудилось, что могучие серебряные великаны пытаются поймать его, раздавить, съесть живьем. Он втягивал голову, прикрывался ру­ками и все кричал: "Нет! Ничего нет! Вас нет! Нас нет!"

   Потом из окон начали выглядывать люди, ведь не часто увидишь настоящего умалишенного. Они с увлечением смотрели на бегущего человека, а Бенджамену каза­лось, что это преследующие его гиганты покрываются гнойными рытвинами от при­косновения первых солнечных лучей.

   Дальше он пробежался по набережной, мимо зеркальной глади Небесного моря, вернее, той серебристой пленки, под которой никогда не было воды и которая лишь хо­тела казаться морем, морем, в которое никто никогда не входил и из которого не воз­вращалось ничего.

   Он свернул на Зеленую. Здесь не было громадных сооружений, только одно­этажные магазинчики. Он отдышался и, чтобы спастись от преследователей, выбил стекло витрины и забрался внутрь обувной лавки. Трясясь от холода и страха, он спря­тался за пустым прилавком.

   Беджамен, на свою беду, при вторжении попался в поле зрения терминала. Уже через минуту устройство сигнализировало наблюдателям. Один за другим они стали образовываться из клубов черного как сама ночь дыма перед пробитым стеклом. Со­творив из воздуха пистолеты, десять наблюдателей сквозь щели просочились в лавку. Сердце Бенджамена лихорадочно билось. Он выглянул из-за своего укрытия и, заметив сияющие красным огнем глаза наблюдателя, в панике бросил в него обувную ложку. Наблюдатель рассыпался. Увидев это, Бенджамен схватил первый попавшийся под руку предмет и, крича: "Вы ненастоящие! Вас нет!" - бросился на оставшихся храни­телей порядка.

   Это закончилось единственно тем, чем могло кончиться. Взметнулись вверх пу­стые глазницы зачарованных оружий, и тридцать шесть горячих свинцовых пуль изре­шетили сумасшедшего.

   Бенджамен как подкошенный повалился на пол и, прохрипев в последний раз: "Этого нет..." - раздался синей вспышкой и исчез. На его месте остался кроваво-крас­ный пульсирующий кристалл. Наблюдатель наклонился, чтобы забрать камень, но только тот коснулся его, как фиолетовое пламя охватило наблюдателя, и тот, корчась от боли, разлетелся на куски.

   - Что здесь происходит! - взревел подоспевший Франий. Наблюдатели перегля­нулись и указали взглядами туда, где только что взорвался их товарищ. Франий обер­нулся и, поискав глазами, заметил лежащий в куче пепла алый кристалл.

   - Черт! Это немыслимо! - Франий схватил ближайшего наблюдателя за руку и, отобрав пистолет, выстрелил в камень. Кристалл со звоном пробивающих его пуль раз­летелся на тысячи фейерверком взрывающихся осколков.