Волчица и пряности. Том 14

Поэтому он испытывал странные ощущения, посетив вторично за небольшой промежуток времени не только Кербе, но и Реноз.

– Хотя на этот раз ты не сердишься, – заметил Лоуренс, убирая под одежду письмо Хьюга.

На дне их повозки лежали роскошные товары, и при въезде в город это должно было бы стоить Лоуренсу весьма приличной пошлины, однако Хьюг все предусмотрел. Он дал Лоуренсу письмо, в котором упомянул своего знакомого аристократа и попросил смягчить налог.

Хьюг явно пользовался большим влиянием – должно быть, благодаря высокой ценности товаров, с которыми имел дело. Как только сборщики пошлин у ворот убедились, что письмо настоящее, они тут же стали вежливыми.

Однако стоило Лоуренсу понадеяться, что вот сейчас ему дозволят ехать своим путем, как эти люди довольно угрожающе потребовали полного досмотра всей поклажи.

После чего хвост Хоро вновь удостоился пренебрежительного «дешевая шкурка».

– Я не могу сердиться из-за каждой мелочи. Кроме того, честно говоря, от усталости мой хвост плохо ухожен, так что даже и не поспоришь.

Хоро зевнула во весь рот, потом вздохнула. Возможно, она решила, что быстро воспламеняться – ниже ее достоинства Мудрой волчицы, а возможно, она и впрямь сильно устала; так или иначе, Хоро, ссутулившись, сидела на козлах. Единственным из троих, в ком бурлила нерастраченная сила, был Коул, посетивший Реноз впервые.

Конечно, усталость Хоро относилась не столько к телу, сколько к духу. Внезапно представившаяся возможность поучаствовать в разборе рыбы после лова пробудила в ней странное возбуждение, и с тех пор она много раз выбиралась из повозки наружу, чтобы пройтись. Лоуренс отпустил было шутку, что она вполне могла бы перекинуться в свой волчий облик и в таком виде насладиться ходьбой, но серьезное, взвешивающее выражение ее лица остановило его на полуфразе.

Возможно, так она пыталась развеселить Коула, однако по меньшей мере наполовину это выражение лица было искренним.

Лоуренс знал, что, если укажет ей на это, она рассердится, поэтому предпочел делать вид, что ничего не замечает; однако иногда Хоро в безоблачной ночи выгибала спину с таким видом, будто хотела завыть.

Ничего необычного Лоуренс не видел в том, что ей действительно время от времени хочется выть во всю мощь своих легких и мчаться куда глаза глядят, пока ноги не перестанут ее держать.

– Когда доберемся до постоялого двора, я попрошу хозяина приготовить горячую воду и полотенце. Когда ты смоешь с себя грязь, тебе сразу станет лучше.

– И хорошего масла.

Хоро довольно давно уже узнала, что масло помогает ухаживать за хвостом, но лишь у Хьюга, попробовав это впервые, вошла во вкус.

Она не стала бы просить того, что Лоуренс категорически отказался бы дать. Сейчас Лоуренс выказал сопротивление, но лишь в виде кислого выражения лица и фразы «Куплю, если будет время».

Но и этого хватило, чтобы улучшить настроение Хоро; возможно, цена была не так уж и велика.

– Так, ну а сколько мы тут пробудем? – спросила Хоро, свернувшись калачиком и примостив подбородок на коленях. На Лоуренса она не смотрела, и голос ее звучал равнодушно, однако Лоуренс понимал, что этот вопрос ее очень интересует.

Подумав пару секунд, Лоуренс решил дать оптимистичный ответ.

– Я бы сказал, три-четыре дня, не больше. Нам надо только получить нужные сведения. Теплая одежда у нас уже есть, разве что еще немного еды надо будет докупить.

– Мм, – вздохнула Хоро, будто выказывая удовлетворение услышанным; однако уши под капюшоном дрожали.

Лоуренс откашлялся и продолжил:

– Однако я пока не знаю, каким путем мы поедем. Можно и по снегу – если там будет много путников и снег будет хорошо утрамбован. Иначе надо будет искать хорошую дорогу. Первый путь, думаю, приведет нас к Диве, второй – в Ньоххиру.

Слово «Ньоххира» вполне могло пробудить в Хоро беспокойство – это было одно из немногих названий мест, которые она помнила. Она упрямо продолжала смотреть в сторону, но скрыть ностальгию ей не удавалось. Если Лоуренс продолжит давить, она даже может начать всхлипывать; эта мысль заставила Лоуренса улыбнуться.

– Коул, ты знаешь этот город, Ньоххиру?

Лоуренс повернулся к Коулу, опасаясь того, что может случиться, если Хоро заметит, что он улыбается над ней.

Коул был явно застигнут врасплох, когда его так внезапно подключили к беседе, но вскоре кивнул.

– Да, но только по названию.

– Это очень старый город, там горячие источники бьют прямо из земли. Я один раз там проезжал. Любопытное место.

– Любопытное?

– Да. Хотя этот город очень далеко в чужих землях, говорят, что туда приезжают высокопоставленные церковники со всего мира. И что за сотни лет там не было ни одного сражения.

Для Коула, рожденного в деревне, которая подверглась бессмысленному преследованию со стороны Церкви – во имя Единого бога, конечно же, – это, видимо, было почти невообразимо. Воистину он был прекрасным собеседником – так очаровательно он сейчас показал свое изумление.

– Вот почему множество людей, которые страдают от наших бесконечных войн, считают, что там прячут тайну вечного мира, – и Лоуренс легонько оперся локтем о голову все еще отвернувшейся Хоро.

– Но страны же не могут просто взять и прекратить воевать?..

– Верно. Если как следует отмокнешь в горячем источнике, то исцелишь самые разные раны и болезни и сможешь забыть о тяжести на сердце. Но остановить войны во всем мире это не поможет.

Хоро под лоуренсовым локтем повернула голову и, чуть ухмыльнувшись печально улыбающемуся Коулу, утомленным тоном произнесла:

– Давным-давно я сама нежилась в той водичке, и я помню, как мой боевой дух там постепенно уступал место покою.

Лоуренс понял, что может не беспокоиться о том, не слишком ли далеко зашел. Коротко проведя рукой по голове Хоро, он натянул поводья, чтобы не наехать на собаку.

– Торговец, к которому нас направила госпожа Фран, – по ее словам, сам бывший наемник. Надеюсь, у него есть большая ванна и он будет достаточно любезен, чтобы одолжить ее нам.

– Я больше надеюсь на большую комнату на постоялом дворе, – заметила Хоро. И то верно: будет ли постой в городе приятным, во многом зависит от жилья.

Коул стоял на дне повозки на коленях; это было небезопасно, поэтому Лоуренс велел ему сесть, а потом ответил:

– Едва ли заведение старого Арольда еще работает. Так что не знаю, удастся ли нам найти приличный постоялый двор.

– То место, где меня держали в заложницах, было восхитительным, – зловредно произнесла Хоро, прищурив глаза.

Лоуренс не думал, что она злится всерьез, но указать ей на это не мог. Он не хотел когда-либо еще использовать Хоро как заложницу.

– Мы поспрашиваем в городе.

– А ты там кого-нибудь знаешь?

Глаза Хоро яснее ясного говорили, что возвращаться к людям из Делинка она не намерена. Как благожелательно ни пытайся смотреть на тех людей – все же это неприятная компания. Они извивались, точно пиявки, плели сети, точно пауки, и изображали из себя аристократов – словом, олицетворяли собой всю мерзость этого мира, принявшую человеческий облик.

Однако именно благодаря им и им подобным вертится мир; Лоуренс и сам получал через таких людей доходы. Ему хотелось бы по возможности избегать общения с ними впредь – и в то же время его охватывала легкая тоска при мысли, какая часть его жизни успеет пройти, прежде чем он вновь сможет поучаствовать в сделке такого размаха.

Улыбнувшись этой своей мысли, Лоуренс почесал нос.

– Кое-кого знаю, да. Мне надо связаться с одним человеком, который передаст мне карту, и его же я спрошу про постоялый двор.

Всего несколько недель назад дубильщиков и всех торговцев, имеющих дело с мехами, выставили из Реноза, однако в городе царило совершенно обычное оживление. Быть может, вся эта сумятица вокруг мехов в действительности была лишь бурей в чашке воды.

Лоуренс, орудуя поводьями, вел повозку по бурлящим улицам.