Камбер – Еретик

Повторяя слова по древнему обычаю, они перешли на запад, а оттуда на север. Когда в северном углу замерло последнее эхо возгласов, архиепископы отвели короля обратно. Там, на аналое, лежало раскрытое Евангелие, а рядом с ним – написанный каллиграфическим почерком и красиво оформленный документ. С поклоном отпустив руку Элроя, Джеффрэй полуобернулся к толпе собравшихся и спросил:

– Милорд король Элрой, готовы ли вы произнести торжественную клятву?

– Да, – ответил мальчик так тихо, что даже Камбер, стоявший от него в нескольких шагах, с трудом расслышал ответ.

Джеффрэй положил руку мальчика на раскрытое Евангелие, взял документ и начал читать:

– Элрой Бэрэнд Брион Халдейн, перед людьми и Богом объявленный законным наследников нашего покойного короля Синила, клянешься ли ты охранять мир Гвинедда и править его народом в соответствии с древними законами и обычаями?

– Клянусь, – пробормотал Элрой.

– Клянешься ли ты милосердно вершить правосудие и чтить закон?

– Клянусь, – повторил Элрой.

– Клянешься ли ты, что Зло будет наказано, а законы Господни восторжествуют?

– Клянусь.

– Пусть лорды регенты выйдут вперед, – сказал Джеффрэй, оборачиваясь к ним и встречая их приближение легким поклоном.

Орисс, сложив руки, встал рядом с Камбером, а регенты расположились на ступенях по обе стороны от короля.

– Мердок Картанский, Таммарон Фиц-Артур, Рун Хортнесский, Эван Рэндаллский, действующий от имени и с согласия своего отца Сайхира, и Хуберт Мак-Иннис, будучи назначенными нашим покойным королем Синилом опекунами нашего юного короля до его совершеннолетия, подтверждаете ли вы клятву, данную нашим королем, и клянетесь ли вы быть верными слугами и преданными регентами короны Гвинедда?

– Клянемся, – в один голос ответили регенты. Архиепископ подал Элрою свиток и проследил, как мальчик аккуратным детским почерком выводит в конце листа «Alroi Rex», Когда регенты поставили свои подписи и печати на документе, а Джеффрэй, Орисс и Камбер засвидетельствовали его, Элрой положил свою маленькую руку на Евангелие и без всяких подсказок повернулся к собравшимся.

– Я исполню свое обещание и ни на шаг не отступлю от клятвы, и да поможет мне Бог, – произнес он громко.

Приподнялся на цыпочки, чтобы поцеловать книгу, дождался, пока регенты проделают то же самое, спустился со ступеней алтаря, встал на колени и освободился от мантии и верхней одежды. Когда юный король в простой, похожей на подрясник рубахе распростерся перед алтарем, епископы и священники опустились на колени рядом с ним, а хористы запели «Приди, Творец» – песнопение, сочиненное несколько веков назад и исполняемое на коронациях и рукоположении епископов и священников.

Veni, Creator Spiritus, mentes tuorum visita, imple superna gratia, quae tu creasti pectora…

Слова молитвы звучали до тех пор, пока Джеффрэй и его помощники окуривали ладаном алтарь и Элроя. Потом монахи запели, предваряя главный момент церемонии:

Священник Задок и пророк Натан помазали его на царствие в Гигоне…

С окончанием песни Камбер и Хуберт поставили Элроя на колени. Под сенью принесенного балдахина архиепископы Джеффрэй и Орисс начали миропомазание.

– Да останется на голове твоей след этого священного масла, которым благословляли королей, священников и епископов, – сказал Джеффрэй, оставляя на черных волосах мальчика масляный след в виде креста.

– Да останется на груди твоей след от этого священного масла, – продолжал он, рисуя знак через открытый ворот рубахи.

– Да останется на руках твоих след от этого священного масла, – он нарисовал символ на дрожащих ладонях мальчика. – Подобно Соломону, миропомазанному на царствие священником Задоком и пророком Натаном, да будешь ты миропомазан, благословен и посвящен служению своему народу, который Господь наш Бог отдал тебе, чтобы ты правил от Его имени. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Элроя подняли и обрядили в одежды короля: золотую тунику, белый пояс, украшенный драгоценностями, пурпурную мантию, отороченную мехом, расшитую золотом и самоцветными камнями.

На каблуки прицепили золотые шпоры и вручили королевский меч. На палец надели огненное кольцо, специально уменьшенное для Элроя, однако свое тайное назначение гранатовый перстень уже выполнил. Скипетр, тонкий жезл слоновой кости, инкрустированный золотом, ему дали только подержать, чтобы мальчик смог почувствовать его тяжесть, а потом Положили у трона.

Наконец Элрой торжественно опустился на колени у ног архиепископа, Джеффрэй поднял корону над головой мальчика, глядя на переплетение золотых и серебряных листьев и крестов.

– Мы взываем к Тебе, о Господи. Благослови эту корону, а с ней и Твоего слугу, Элроя, на чью голову возлагается сегодня эта корона в знак его королевского величия. Да будет он милостию Твоей добродетелен. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Под звуки фанфар и крики: «Да будет милость Господня с королем!», Элрой был наречен королем Гвинедда.

Сразу после этого епископы, духовенство и дворяне, предводительствуемые братьями Элроя, выступили вперед, чтобы оказать почести, выразить покорность и получить королевское благословение. А регенты с торжествующими улыбками наблюдали за всем этим. Была отслужена месса, во время которой король сам раздавал хлеб и вино причастия, а затем процессия во главе с очень уставшим юным королем вышла из собора.

С возвращением в замок день для короля не заканчивался – предстоял традиционный пир. Несмотря на то, что колокола уже собирали паству к вечерне, когда процессия вступила на двор замка, несмотря на то, что голова Элроя раскалывалась от тяжести короны и голода, у него почти не было времени, чтобы передохнуть.

Час перед трапезой ушел на то; чтобы, освободившись от тяжелой одежды и короны, погрузиться в сон, который с помощью Тависа стал как бы дольше. С двумя другими мальчиками Тавис поступил точно так же и разбудил только тогда, когда регенты уже не могли больше ждать. Целитель убедил регентов, что детям необходимо сначала основательно подкрепиться, но большего для питомцев не добился. Ему оставалось только наблюдать со стороны и, если потребуется, быть готовым оказать помощь. Если король уснет за столом, вечернее пиршество закончится. Были известны случаи, когда более зрелые монархи засыпали над тарелками.

Встречаемые радостными криками дворян и звуками труб, король и его братья вышли в зал в сопровождении свиты. Элрой как хозяин пиршества сел посередине стола. По сравнению с отцовским троном, возвышавшимся на помосте, мальчик казался просто гномом. Трон окружали регенты и их жены в мехах, драгоценностях и со знаками своего фамильного и придворного достоинства. Джаван и Рис Майкл сидели по разным концам высокого стола, тоже окруженные придворными, которых больше занимал собственный престиж, чем самочувствие двух детей, вынужденных слишком рано стать взрослыми. Не считая слуг и пажей, прислуживавших за столом, у братьев короля не было сверстников в огромном зале. Тот вечер стал первым, но отнюдь не последним уроком одиночества королевской судьбы.

Однако, несмотря ни на что, вечер не был лишен прелестей даже для мальчиков, хотя, если бы им удалось отдохнуть подольше, их настроение было бы значительно лучше. Еда, обильная и экзотическая, подавалась под мадригалы и музыкальный аккомпанемент, блюда, прежде чем поставить на стол, проносили через весь зал для увеселения гостей. Подавали жареную дичь и сельдей, осетров в лавандовой воде, отчего казалось, будто они все еще плавают; фазанов, фаршированных голубиным и лебединым мясом; огромные торты и мясные пироги; угрей, сваренных в вине, и прекрасно зажаренного павлина, поданного к столу в своем переливчатом, радужном оперении. Здесь был даже халдейнский лев, сделанный из золотистого марципана и жженого сахара, с вишнями вместо глаз, Элрою достался кончик хвоста и ухо этого чудесного льва.

Развлечения были интересны в равной мере и детям, и взрослым – выступления акробатов, арфистов и трубадуров. Элрой был очарован пантомимой, изображавшей победу его отца над ненавистным дерини Имром, хотя ему никогда не доведется узнать, как вывернули регенты эту историю, чтобы показать, что Имр пал от своего же меча, а не пошел на смерть по собственной воле, использовав свои способности, предпочитая смерть жизни в плену у Синила и дерини – его сторонников. Если не считать самого Имра и Ариэллы, Дерини в пантомиме вообще не появлялись.