Краденая победа (СИ)

последнего императора-язычника Ствангара Корна. Но в Университете Премудрости

Божьей из засекреченных фолиантов Фанцетти узнал правду: в действительности

Плацидия отравила мужа-Императора, а потом приказала четвертовать пять тысяч

сдавшихся на ее милость, но отказавшихся от обращения язычников. А потом с

помощью наемников утопила коснеющие во язычестве северные провинции в крови, да

еще подвергла адским пыткам и колесовала пасынка - сына императора-отступника от

первой жены... Вот еще подобная "святая" Дульчинея Джустиниани - вдова первого

толстосума Темесы, она все состояние пустила на борьбу за новую веру в Темесе...

правда, в итоге капиталы рода лишь увеличились.

Фанцетти ни на грош не верил в их святую непорочность - наверняка знали, что

делать с пригожими женами и дочерьми язычников! Но умели прятать концы в воду, а

главное, служили делу истинной веры. Это важнее.

Бахадур преклонил колени перед алтарем, снял расшитый золотом тюрбан,

украшенный павлиньим пером, блеснула в свете свечей потная лысина.

- Во имя господа нашего, того, кто суть Единый и Единственный повелитель

Вселенной. Нет чести выше, чем называться Его рабом, нет счастья большего, чем

хоть немного послужить истинной вере, - начал Фанцетти. - Истину сказали святые,

когда объявили, что не может быть грехом деяние во имя Его, как и не может быть

благочестивой жизнь в мерзости язычества. Итак, сын мой, настало время исповеди.

Но прежде отпускаю тебе, раб божий Бахадур, грехи вольные и невольные,

совершенные в борьбе за корону - ибо целью твоей было утверждение истинной веры

и низвержение идолов языческих.

- Благодарю вас, отец Луиджи, - произнес Бахадур. - И еще должен я покаяться в

том, что посетил заведение Падмалати...

- Опять? - перебил Фанцетти. - Надеюсь, хоть ночью?

- Конечно, ваше преосвященство, - подобострастно отозвался Бахадур. - Не мог

же я, будущий правитель, делать это при свидетелях?

- А вдруг проститутки расскажут, что вы, на словах придерживаясь истинной

веры, на деле все время проводите в компании блудниц и язычниц?

- Падмалати - не дура, - отрезал Бахадур. - Она знает, когда стоит болтать, а

когда нет. А ее девочки такие сладкие, особенно Лачи...

- Хорошо, отпускаю тебе и этот грех, чадо, в надежде, что деяния твои его

искупят, - буркнул магистр. - Мир тебе, сын мой, - заученно договорил Фанцетти,

опуская ладонь на царственную лысину, обычно прятавшуюся под тюрбаном. Так

испокон веков у служителей Единого-и-Единственного было принято благословлять

своих чад. - Деяния, совершенные во имя Единого-и-Единственного и Церкви его, не

могут быть греховными, ибо освящены милостью Его. Если же согрешил ты в чем,

властью, данной мне небесным повелителем, тебе, повелителю земному, я их

отпускаю. Правь на благо истинной вере и народу своему.

Бахадур водрузил украшенный бриллиантами тюрбан на место. "Отлично, пора

поговорить о деле" - подумал Фанцетти.

- Нашел ли ты надежных палачей?

- Нет, сир магистр, - моргнул новоиспеченный правитель. - Если они узнают,

кого предстоит пытать... Боюсь, ей помогут сбежать, хотя бы в смерть.

- Ясно, - скрипнул зубами темесец. - Что у вас за страна, палачей приличных -

и тех не сыщешь! Опять придется моим людям работать, а то и мне самому...

Хотя... Есть идея. Я сам займусь вдовой.

- Что вы задумали?

- И это говоришь ты, не вылезающий из заведения Падмалати?! - хохотнул

темесец.

- Но... не лучше ли прикончить ее здесь? - усомнился Бахадур. - Один случайный

патруль на улице, и...

- Какой патруль? - усмехнулся Фанцетти. - Кто рискнет напасть на взвод до

зубов вооруженных темесцев, которые непонятно кого тащат в мешке? А через

несколько часов сюда прибудет полк из-под Кангры. Не понимаю, отчего он

задерживается...

- Может, разгромлен?

- Чушь! У Салумбара от силы две сотни воинов, десяток пушек и небольшая

крепостца. А в полку с учетом дополнительных частей - две с половиной тысячи

народу, и... даже я не знаю, сколько всего орудий, но штук двадцать, а то и

тридцать точно. Нет, Кангра не устоит. Соотношение сил не то.

- А если все же нет?

- Тогда ты подпишешь указ: поскольку в стране смута, в страну для наведения

порядка вводятся войска союзной Темесы. Коменданту Кангры - приказ сдать

крепость, передать орудия и вооружение подполковнику Меттуро, солдат сдать в

плен... Или нет, пусть просто убираются в родовые владения. Вы понимаете, что

без темесского полка под стенами города вам власть не удержать? Отлично. Значит,

пишите указ, приказ Салумбару и заодно... Давайте пересмотрим условия мирного

договора - к обоюдной, конечно, пользе.

Бахадур нехотя кивнул. Конечно, он знал, что Темеса никому не помогает просто

так. Условия Фанцетти были простыми и жесткими, как удар меча. Уклониться от них

мог бы законный раджа, которого поддержали бы подданные - но не узурпатор и

братоубийца. Его и самого не радовало, что, едва получив власть, он сам же

должен превратить ее в призрак, но отказаться было невозможно. Вдвое увеличить

контрибуцию - значит разорить подданных налогами и вызвать бунты. Подавлять их