Воля Императрицы

— Ты уверена? — спросил он, когда они выехали на окраину деревни. — Разве ты не захочешь их надеть, или передать по наследству?

— Деньги нужны здесь. И вообще, я не особо люблю украшения, — ответила Сэндри, когда из домов начали выходить люди.

— Ох, великолепно, — услышала она бормотание Трис. — Начинаются поклоны и расшаркивания.

Сэндри с силой выдохнула, и зыркнула на свою подругу:

— Пусти пару молний, — отрезала она. — Это должно положить всему этому конец, если тебе это так не нравится.

— Вместо этого они попадают лицом в грязь, — сухо сказал Амброс. — Почему-то мне это не кажется улучшением.

Сэндри покачала головой — «Амброс слишком много слушал моих брата и сестёр! — подумала она, слегка веселясь — и вылезла из седла своей кобылы. Один из охранников также спешился и принял поводья её кобылы. Позаботившись о лошади, Сэндри посмотрела на маленького мальчика. Он старательно кланялся, хотя получалось у него не очень.

— Как дела? — поприветствовала она его. — Ты — Староста этой деревни?

Наморнцы называли глав деревень Старостами.

Мальчик украдкой улыбнулся ей, затем покачал головой. Стоявшая у него за спиной девочка сказала:

— А ты не заносчивая. А говорили, что будешь заносчивой.

— Ма́гэн! — воскликнула её мать.

Она затолкала девочку себе за спину и сделала низкий реверанс. Выбившиеся из-под её платка локоны дрожали.

— Клэйхэйм, простите её, она всего говорит то, что думает, даже если это грозит ей поркой…

Она ещё раз дёрнула девочку за руку.

Сэндри помогла матери встать:

— Я рада, что здесь кто-то говорит со мной прямо, Рави, — тихо ответила она. — Магэн? Это ты там прячешься, или просто шебуршащие юбки?

Девочка высунула голову из-за спины своей матери.

— Это я, — прямо заявила она.

— Скажи, я выгляжу заносчивой? — поинтересовалась Сэндри. — Рави, пожалуйста. Я не в обиде. Дай ей выйти и поздороваться.

— Она умеет ладить с людьми, — услышала Сэндри тихие слова Амброса, обращённые к Трис. — Мне бы так.

— Ты показываешь, что они тебе небезразличны, путём заботы об их благополучии, — услышала она ответ Трис. — Ты веришь её словам о том, чтобы потратить любые необходимые средства на помощь вашим подданным? Потому что она не шутит. Позже она не будет тебя спрашивать, что ты сделал с её изумрудами. Когда она даёт тебе слово, можешь ему верить.

«Каждый раз, когда она меня выводит из себя, нужно вспоминать, что она говорит вот такие вещи», — подумала Сэндри, кивая в ответ на сделанный Магэн реверанс. «Хотела бы я, чтобы она от меня не закрывалась, но всё же я рада её обществу!»

Глава 10

Вскоре прибыл Староста, ведя впереди себя несколько сбитых с толку коз. Трис отступила назад, чтобы не попасть под церемонию манер, которая требовалась при встрече наморнских простолюдинов с дворянином, за землях которого они работали. Как только приветствия закончились, Сэндри попросила показать ей дома и колодцы, повреждённые паводками в предыдущие годы. Трис наблюдала за всем этим с Чайм на плече, надёжно укрыв свою книгу в перемётной суме. Поскольку драконица была прозрачной, если только не съедала что-то недавно, большинство жителей деревни не могли её видеть, пока не оказывались рядом с Трис. Одна храбрая девочка вытянула руку, чтобы потрогать маленькое существо, и огляделась лишь после того, как Чайм начала мурлыкать. Когда её взгляд встретился со взглядом Трис, девочка в страхе отдёрнула руку.

Трис выдавила из себя приветливую, как она надеялась, улыбку. Видя появившуюся на дрожащих губах девочки улыбку, она сказала себе: «По-моему, сработало».

После этого первого эксперимента с деревенской девочкой ей пришлось и дальше использовать свою дружескую улыбку. Дети — те, которым не нужно было немедленно бежать обратно, чтобы заниматься насущными делами — приходили увидеть Чайм. Держа драконицу так, чтобы её поклонникам было удобнее её касаться, Трис поворачивалась, пока её нос не оказался направлен против дождливого дневного бриза.

«В наветренной стороне кто-то варит мыло», — подумала она, улавливая запахи. «А это — масло в маслобойке. Ох! Туалеты и навоз», — мрачно подумала она. «Да уж, этим людям следует научиться жить чище, если не хотят, чтобы у них портилась вода. Надо дать Сэндри знать, что им нужно собрать навоз, пока он не начал протекать в их колодезную воду».

На её лице появилась счастливая улыбка. «А вот влажная весенняя почва. Обожаю запах сырой земли. А вот и протекающая под всем этим река».

Она нахмурилась. Река была молодой и свирепой, она вгрызалась в свои берега. Трис не очень разбиралась в мостах, но реки она понимала. Предоставленная сама себе, река вероятно размывала берега, где стояли опоры моста.

Отдав Чайм первой коснувшейся её девочке, Трис отделилась от их группы и направила свою лошадь к крутым берегам рядом с мостом. Закрыв глаза, она позволила своей силе стечь по землистым склонам. Их неуклюжим образом удерживала в мешанина валунов, кирпичей, небольших камней и даже досок. Она ощущала бурное течение реки, дёргавшее созданные человеком стены, пытаясь их прорвать. Их нужно было укрепить, не потревожив при этом мост, иначе они обрушились бы в реку, перегородив её.

Трис сделала вдох и послала нити магии в землю, как Сэндри могла бы натягивать основную нить на ткацкий станок, углубляя их в глинистую почву. Земля под ней и под противоположным берегом была испещрена камнями всех размеров, их более чем хватит для прочных каменных стен. Проблема, конечно, была в том, что они были разбросаны в толще земли, отделены друг от друга плотной почвой.

Трис осклабилась, сверкая светлыми глазами. «Чудесно заковыристая задача», — подумала она. «Трюк в том, чтобы нагреть землю ровно настолько, чтобы она стала пластичной, а потом начать её трясти ровно настолько, чтобы двигать камни как мне хочется — и при этом не заставить жителей паниковать и бежать прочь от землетрясения». Её пальцы начали танцевать по слоями косичек в поисках тех, где она удерживала дрожь земли, и тех, куда она вплела жар лавы. Эти косички были толстыми и были завязаны чёрными шёлковыми нитями с особыми узлами, чтобы удерживать эти силы внутри.

Она шлёпнулась на грязную землю, усевшись как можно удобнее, скрестив ноги. Она начала осторожно развязывать узлы на косичках, перебирая заклинания, которые высвободят их силу для её пользования. «Главное — контроль, и терпение», — повторяла она себе раз за разом, концентрируясь. «Они даже не заметят, что я сделала».

— Ох, хорошо, это одно из её платьев для пасмурных дней. Трис! Трис!

Кто-то — Сэндри — тряс Трис за плечо. Трис зашевелилась.

— Трис, ты здесь уже пол дня. Ты пугаешь этих милых людей! Ты напугала меня, и Чайм, и Амброс тоже неважно выглядит!

Трис моргнула. Сложнее всего было успокоить землю после того, как она закончила. Она уже успела забыть, как утомительно было заставлять остатки силы землетрясений и вулканов вернуться обратно в отведённые для них косички. Она вяло зашевелила пальцами, завязывая косички обратно.

— Что? — раздражённо потребовала она, щурясь на свою сестру. — Я никому не мешала. Я просто сидела тут.

Дождь наконец перестал.

— Она заставила землю идти волнами, — донёсся чей-то очень юный голос. — Почва вся тряслась, гудела и дёргалась, и никто не осмеливался ступать на мост.

Трис повернула голову, борясь с очень затёкшей шеей. Говорила девочка Магэн. Из всех людей, стоявших и глазевших ан неё, включая Амброса и стражников, только Сэндри и Магэн отважились подойти к Трис.

— Я чинила стены на берегах реки, — объяснила она ребёнку. — А то они уже собирались упасть в реку.

Она посмотрела на Сэндри, сверкнув серыми глазами:

— Или ты предпочла бы, чтобы я оставила их в покое, пока они не обрушатся, оставив тебя вообще без реки?