Хроники Обетованного. Клинки и крылья(СИ)

- О да, - сказала она. - Это я уже знаю. А ты уже видел кого-нибудь из тауриллиан?

- Конечно, - без восторга протянул Турий, по-прежнему мерно отбивая шаг копытами. - Думаю, скоро и ты увидишь. Одна из них целые дни проводит у Эанвалле - болтает с русалками и кормит чёрных лебедей... Крайне неприятная особа.

***

Они шагали рядом под соснами и кипарисами, и никто не мог первым начать связный разговор. Сказать нужно было уйму всего, а выдавить из себя хотя бы трель (то есть слово, конечно) упорно не получалось; Тааль впервые настигло такое состояние. Её неловкость росла: казалось, что за время разлуки изменилось не только и не столько её тело... Наверное, глупо было рассчитывать, что испытания атури, бдение и город мёртвых никак на неё не повлияют.

Или она просто уже не нуждается в Турии так, как прежде?.. Тааль искоса посмотрела на кентавра - на его смущённую, по-детски опущенную голову на мощной шее - и выругала себя за крамольную мысль. Разумеется, дело не в этом. Вот этими самыми руками (которые теперь уже не видятся такими огромными) он откармливал её в Пустыне, полуживую, и пытался защитить от Двуликих-оборотней... Никаких разочарований тут быть не может.

- Ты пришла с подростком-боуги, - сказал Турий, и Тааль мысленно поблагодарила его за хоть какую-то фразу. - Я урывками слышал от них о том, что есть какой-то Холм, под которым они живут здесь, в землях тауриллиан...

- Так и есть. Я побывала под тем Холмом, - сообщила Тааль, обходя шипастый кустарник.

Турий недоуменно покачал головой.

- Но почему тогда столько боуги каждый день появляются здесь? Они с охотой приносят тауриллиан свою магию и жизненную энергию, а те общаются с ними, как с младшими друзьями... Или с забавными зверушками. Это уже от тауриллиан зависит, они ведь очень разные.

- Боуги тоже. Среди них есть те, кто готов поддержать тауриллиан, и те, кто против... Как и среди кентавров. Они называют друг друга возвращенники и сиденцы.

Тааль, как могла, попыталась передать несуразные слова на языке Турия. Полезным всё же умением наделили её атури - хоть в чём-то надо отдать им должное...

Турий засмеялся - своим тихим и простым смехом, который всегда успокаивал Тааль.

- Надо же... А вообще-то нечему удивляться: все боуги выдумщики. Но те, что живут за Пустыней, сильно отличаются от тех, с кем мне довелось знаться в садалаке. Эти иногда... - помрачнев, Турий оглянулся - убедиться, что за ними никто не следует. - Агрессивны, точно оборотни. И изворотливо лгут.

- Они были добры ко мне, - сказала Тааль, чтобы закрыть неприятную тему. Обсуждать слова Вирапи и Даны с кентавром она не собиралась: Турий только испугается и начнёт уверять её, что она слишком легко соглашается на роль игрушки в чужих руках...

И будет, вполне возможно, прав.

Воздух здесь был удивительно чист и прозрачен, пах водой и солью - а ещё над треугольными верхушками кипарисов она начала различать золотое сияние. Ей до сих пор не верилось, что уже совсем рядом с нею - тэверли, тауриллиан, Неназываемые, бессмертные... Извечные враги духов, былые господа всего живого.

Что станет с ней, когда она встретится с кем-то из них?

А когда встретится с Альеном?..

Тааль отёрла лоб, вдруг покрывшийся испариной - хотя было ничуть не душно. Всё-таки к лучшему, что Ришо забрал нож. Он бы подпитывал её тревогу.

- Ты сказал, что Гаудрун и другие майтэ живут в Эанвалле. А все остальные?

- О, по всем землям тауриллиан, - Турий раздумчиво повёл рукой - как делал, пытаясь воспроизвести форму какого-нибудь созвездия или вспомнить название давней битвы. - Можно сказать, что каждый народ успел основать тут маленькую колонию... Но никакого рабства в твоём понимании здесь нет, Тааль. Тауриллиан терпимы к тем, кто не лезет в их дела, и не творят жестокостей понапрасну.

Очень необычное мнение для Турия... Но Тааль не была настроена спорить, так что просто промычала нечто невнятное.

- Знаю, что ты хочешь сказать - что смертные отдают свои силы... Но это не опасно для них, не причиняет никакого вреда напрямую. Крупицы от каждого достаточно, чтобы тауриллиан могли готовиться к своему обряду... Ну, и ещё освящённой воды из Алмазных водопадов, которую доставляли им мои сородичи. После того, как... - кентавр растерянно умолк, походя проведя костяшками пальцев по шершавой коре сосны; вблизи она была такой яркой, что казалась окровавленной.

- Я знаю. После того, как гнездовье Гаудрун было разорено, - Тааль устало прищурилась (ох уж это слабое зрение бескрылых...), приглядываясь: вслед за сиянием из-за деревьев показались ажурные, лёгкие очертания золотой крыши, а потом начали проступать стены - такие сверкающе-прекрасные, что это походило на сон или иллюзию, призрачную тень из Молчаливого Города... Как Турий может оставаться невозмутимым, приближась к этому великолепию?.. - Давай не будем пока вспоминать о плохом, Турий. Мы так давно не виделись... И сейчас я иду вовсе не сражаться с тауриллиан, - Тааль попыталась засмеяться, но смех отдавал полувсхлипом. - Да что там, я вообще не умею сражаться... Как и все майтэ. И не собираюсь. Так что не нужно рассказывать мне о том, как мало вреда они причиняют - ты этим ничего не изменишь. Мне достаточно того, что они поощряют Хаос в нашем мире. А деяния Хаоса я видела... Даже в собственном гнезде.

Тааль сама не заметила, как сбилась на укоризненный тон; заметив, что Турий никак не придумает, куда спрятать глаза, она почувствовала себя виноватой.

- Я не оправдываю их, - сдавленно возразил кентавр. - Ты же знаешь - никогда не смогу оправдывать. Тауриллиан, может быть, и приносят счастье - ибо какое счастье, знала бы ты, просто находиться рядом с кем-то из них!.. - но это ложное счастье, доставшееся даром. Счастье лишь тогда имеет цену, когда достаётся борьбой. И когда даруется свободному существу... Мыслящему. Это то, во что всегда верил мой народ.

Тааль с сочувствием посмотрела на Турия. "Я знаю", - хотелось сказать ей; хотелось признаться, что всё это время именно его слова и его учение она хранила в сердце рядом с заветами отца и Ведающего.

Но тут заросли расступились, и золотой блеск Эанвалле ослепил Тааль. Лишились смысла все слова Мироздания.

Храм стоял на пологой возвышенности - огромный, выше самых высоких сосен - и блеском превосходил солнце. Бесчисленные башенки, балконы, лестницы, переходы, выходы и входы, окна разной формы - если бы Тааль вздумалось смотреть пристальнее, у неё бы закружилась голова. Необычайно тонкая, уверенная и в то же время величественная постройка, как все руины тауриллиан... С единственной поправкой: не руины. Живое, прямо-таки бьющее жизнью здание - Тааль уже отсюда ощущала исходившее от него, будто от существа из плоти и крови, приветливое тепло. На первый взгляд в Эанвалле не было никакого порядка - просто асимметричная куча золотых деталей; формой (точнее, бесформенностью) это походило на печенья с кремом, которые Фиенни набрасывал на блюдо без какого-то плана исключительно по вдохновению. Но пары мгновений Тааль хватило, чтобы понять: это очень организованная "куча", со своими строгими законами. Неизвестно, сколько лет пришлось бы странствовать по такой громадине, чтобы эти законы постичь...

У входа в Эанвалле зеркалом лежало небольшое озеро, чуть вогнутое и напоминавшее полумесяц. Храм, кипарисы и сосны отражались в нём так чётко, что создавали неловкое чувство перевёрнутого мира. Тааль с невольным холодком вспомнила вторую из загадок Хнакки - об отразившемся в воде дереве, чьи корни тянутся вверх... Да что же за день такой, в самом деле - вокруг красота и покой, а ей снова и снова приходит на ум жуткий шёпот песчаного духа, скрежет его сыпучих зубов...

По озеру скользила пара чёрных лебедей. Неподалёку от них, у берега, виднелось несколько русалок, погрузившихся в озеро по плечи. Их волосы стелились по воде, будто блёкло-зелёные покрывала, бледные лица, как издали показалось Тааль, хранили полную неподвижность. Живые русалки, кажется, не так уж отличаются от своих почивших сестёр в Молчаливом Городе...