Троя. Грозовой щит

– Почему?

Приам встал и посмотрел на него.

– Я – царь, мальчик. Цари не обязаны ничего объяснять. Ты хочешь командовать отрядом Иллоса?

– Да.

– Хорошо. Тогда отдыхай и поправляйся. Мы поговорим подробней, когда ты покинешь Дом целителей. – Он подошел к двери, затем обернулся. – Я полагаю, ты больше не будешь плести заговоры?

Не дождавшись ответа, он вышел.

Вернувшись домой несколько недель спустя, Антифон обнаружил, что слуги приготовили для него пир, столы были уставлены его любимыми сладостям и пирогами. Он посмотрел на них без желания, и это его удивило. Маленькая Кассандра была там. Двенадцатилетняя девочка посмотрела на него серьезными глазами.

– Я говорила им, Антифон, но они не поверили мне.

– Что ты рассказала им, малышка?

– Что больше тебе не будет нравиться еда.

– А откуда ты узнала?

– Ксидорос рассказал мне. Он сказал, что ты провел много лет, заедая свою боль, и никогда не чувствовал сытости. Теперь боль ушла, и ты больше не голоден.

Антифон поцеловал ее в лоб и больше не задавал ей вопросы. Ксидорос был ее первым учителем, который умер четыре года назад.

Однако призрак был прав. Его любовь к сладостям исчезла.

Но многолетняя привычка значила больше, чем несколько прошедших месяцев. Теперь он стоял на берегу, его суставы болели, а пот струился по лицу; ему очень хотелось сесть.

В этот момент – слава богам! – показалась колесница его отца.

Теперь на корабле началось движение, несколько человек спустились на берег. Первым был тот, с черной бородкой, а вторым – мужчина среднего возраста с красным лицом, гладко выбритый. Но третий был богом!

Антифон посмотрел на молодого воина в белой, расшитой золотом по краям тунике. Его тело было слегка загорелым, гладким и прекрасно сложенным. Его лицо было самым красивым из всех, что видел Антифон, его глубоко посаженные темные глаза смотрели с лица с высокими скулами, над сильным подбородком были полные губы. Антифон не мог отвести от него глаз. У него пересохло во рту, все мысли о боли в суставах исчезли за одну секунду. Другие мужчины, военачальники Агамемнона, спустились вниз, присоединившись к своему царю. Антифон оторвал взгляд от красивого юноши и попытался сосредоточиться на встрече царей.

– Наконец ты возвращаешься в Трою, – улыбнулся Приам, подойдя и обняв сильной рукой Агамемнона за плечи. – Когда я последний раз видел тебя здесь, ты был не выше кролика и цеплялся за плащ отца. Добро пожаловать, Агамемнон. Пусть твой визит принесет тебе счастье и много друзей.

– Всегда хорошо быть среди друзей, – сказал Агамемнон. – Приятно присутствовать здесь и лично скорбеть по поводу микенских изгнанников, которые присоединились к нападению на Трою во время бунта. Тебе следует знать, что я приговорил их к смерти по возвращении. Я так понял, что ты освободил их, потому что хотел, чтобы правосудие свершилось моей собственной рукой?

– Я освободил их, потому что они не были достойны того, чтобы их убивать, – ответил Приам с широкой улыбкой. – Они сражались как дети. Самые худшие бойцы из тех, что я видел. Во имя Афины, мне было бы стыдно, если бы это были воины моей армии. Неудивительно, что это были изгнанники. Ни один царь не достоин такой судьбы – иметь под своим началом таких бойцов. Но хватит болтать на солнцепеке.

Антифон прислушался к разговору и заставил себя улыбнуться. Микенские захватчики были элитными войсками армии Агамемнона, и они сражались как львы.

– Позволь представить моих сыновей, Антифона и Полита, – сказал Приам. Царь продолжал представлять своих подданных, пока Антифон не оказался перед богоподобным Ахиллом.

– Я слышал удивительные истории о твоей храбрости, – признался Антифон. – Великая честь принимать тебя в нашем городе.

Ахилл улыбнулся ему, казалось, тепло, оценив его приветствие.

– Я тоже слышал о чудесах Трои, – ответил он. – А где же великий герой, Гектор?

– В море, охотится на пиратов. Он будет здесь через несколько дней. По крайней мере, я на это надеюсь, или он пропустит торжества в честь собственной свадьбы.

– Он будет принимать участие в Играх?

– Думаю, что нет.

– Какая жалость! – воскликнул сын царя Фессалии. – Тогда моя победа не будет такой сладкой.

– Будет интересно посмотреть, – заметил Антифон. – Я с нетерпением жду этого.

Ахилл казался смущенным и наклонился к нему ближе.

– Ты так уверен в моей победе?

– Я не могу поверить, что какой-нибудь человек сможет тебя победить, – ответил троянский царевич.

– Даже Гектор?

– Этого я не могу сказать, – честно ответил толстяк. – Гектор не человек. Он, как и ты, молодой бог. Простые смертные не могут судить о таких вещах.

Ахилл засмеялся.

– Ты мне нравишься, Антифон. Приходи как-нибудь вечером с нами поужинать.

Затем он ушел.

Приам пригласил Агамемнона в свою колесницу, а остальные направились вверх по склону холма к Великим воротам.

Антифон остался стоять там, где стоял, задумавшись над этим чудесным знакомством.

– Они ненавидят друг друга! – закричала Кассандра, показывая с высокой стены на колесницу, везущую ее отца, Приама, и царя Микен. – Посмотри на этот красный туман, который окутывает их и струится за ними, словно огромный плащ!

Андромаха улыбнулась обреченному ребенку и погладила ее по темным волосам. Девочка посмотрела на нее и улыбнулась в ответ. В этот момент девушка заметила, что пора детства Кассандры проходит. Ей шел тринадцатый год, и под ее тонкой туникой уже показалась небольшая грудь, ее бедра больше не были такими плоскими.

– Я не вижу никакого тумана, – сказала Андромаха.

– Конечно, не видишь. Глупо с моей стороны было говорить об этом.

Она еще больше свесилась со стены, пытаясь разглядеть, как золотая колесница проедет внизу через ворота.

– Будь осторожна, – предупредила ее девушка, взяв за руку.

– Я не упаду, – сказала ей Кассандра, затем перебежала на другую сторону укреплений, чтобы увидеть, как колесница помчится к Верхнему городу.

– Геликаон несчастлив, – внезапно заметила темноволосая девочка.

– Он болел. Теперь он поправляется.

– Елена говорит, что он спрашивал о тебе, но ты не пришла к нему.

– Елена слишком много болтает, – возмутилась Андромаха. Ярко светило солнце, и девушка почувствовала внезапный приступ тошноты. Это было уже в третий раз за день.

– Ой, смотри, на берегу снова дерутся, – сказала девочка. – Множество людей колотят друг друга кулаками и палками. – Она засмеялась. – А вот идут стражники, чтобы растащить их в разные стороны. Как смешно!

Андромаха ушла в тень высокой башни у ворот, медленно и глубоко дыша. Кассандра села рядом с ней.

– Ты выглядишь очень бледной, – вздохнула она.

– Я съела вчера копченую рыбу. Должно быть, она была испорчена.

Девочка подвинулась ближе, положив голову на плечо Андромахи.

– Твои охранники очень симпатичные, – прошептала Кассандра. – Мне нравится Хеон.

Приступ тошноты прошел. Девушка вздохнула и посмотрела на высокого молодого воина, который стоял в десяти шагах от них со своим товарищем, Теахосом. Как и предсказывал Антифон, Приам приказал, чтобы всех членов царской семьи во время Игр и свадебных торжеств сопровождала охрана. Хеон и Теахос были достаточно приятной компанией, хотя Андромаха предпочла бы более общительного Полидороса. С ним всегда было легко и приятно вести беседу. Однако его приставили к Елене.

– Тебе нравится Хеон, потому что он подмигивает тебе, – улыбнулась девушка. Кассандра засмеялась.

– У него красивые руки, – сказала она. – Мне нравится, как на них шевелятся мускулы.

– Ты говоришь, как влюбленная девушка, – усмехнулась Андромаха.

– О, нет, я не люблю его, – ответила совершенно серьезно девочка. – В любом случае, это не имело бы никакого смысла. Хеон умрет намного раньше меня, но и я не проживу слишком долго.

– Тебе не следует говорить такие вещи, – посоветовала ей невеста Гектора.