Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)

Узкий коридор. Обои старые, затертые. Слева на полу – дырка в линолеуме. Треснувшее зеркало в деревянной оправе, тапки со стоптанными задниками. Шорох в комнате, метнувшаяся ко входу тень.

Распахнутые темные глаза, в которых хочется утонуть. И мне кажется, все, кроме Богдана готовы были утонуть, только смятение из глаз ушло, и они угрожающе сощурились, а поза девушки кричала о том, что она готова нападать.

Невысокая. Стройная, с присущими женскому телу прелестями – тонкая талия, широкие бедра, высокая грудь. Красивая, пожалуй. Смуглая чересчур, и лицо слегка треугольное – так, что скулы четко выделяются и глаза кажутся больше. Высокий лоб. И взгляд дикий, отчаянный.

– Херсир… – шепнула она и отступила к стене.

– Эрик, – поправила я и зачем-то придвинулась ближе к нему, будто желая защитить.

Лив смотрела на него так, будто готовилась съесть. Целиком, с одеждой. С кожей и волосами, которые спутались, потому что он открыл окно, когда ехал, а скорость любил приличную. И мне захотелось сделать что-то, чтобы она поняла: он мой. Чтобы все поняли…

Я не сделала. Не испугалась, нет. Просто лгать было бы глупо. Он не мой. А если и было что-то, то это в прошлом. И мы тут не затем.

Эрик тоже на нее смотрел. Испытывающе, жадно. Так охотники смотрят на добычу. Так он когда-то смотрел на меня.

Грудь опалило дикой, почти не контролируемой ревностью, на которую я не имела права.

– Не нужно было приходить, – обреченно выдохнула она, влипла в стену спиной и прикрыла глаза. вышло почти театрально. – Хаук…

– Придет в мае, – перебил Богдан и протиснулся мимо нее в комнату. – Всем это известно. Где твой протеже?

– Мой… кто? – растерянно переспросила она.

– Гарди, – хрипло уточнил Эрик и шагнул мимо меня. К ней.

…Скользнул, едва касаясь ее рукавом, в комнату. Щелкнул выключатель, обливая правый бок Лив теплым желтым светом.

– Ну привет, провидец.

Голос дрогнул. И будто всколыхнулось мутным осадком прошлое. Мягкий снег на плечах. Нависшие над головой кроны деревьев. Кровь. Красное на белом. Злость и бессилие во взгляде. Разочарование.

– Неправильные настройки. Канал сбился. Не то передают.

Голос Гарди высок и скрипуч, хочется зажать уши, чтобы не слушать. Не вспоминать… Но я одергиваю себя. Мы тут именно ради него. Из-за него. Придется потерпеть, тем более, недолго осталось.

– Ничего, сейчас настроим мы твой канал, – жестко ответил Эрик, и Лив нахмурилась.

– Ты не… ты не Херсир!

Наконец-то дошло!

Мимо меня шагали люди. Входили, не разуваясь, в святая святых, чтобы посмотреть на того, кого скрывала комната с потускневшими от времени обоями. Легенда… Жалкий, пугливый, не способный мыслить ясновидец. И он – Первый? Сильнейший из всех? И если это так, то как мы выстоим с такими союзниками?

– Поля? – Я подняла глаза. Сфокусироваться получилось не сразу, мир расплывался бесформенной кляксой, реальность теряла очертания. Но ванильный кен внезапно вспыхнул, полыхнула жила, и стало легче дышать. – В порядке?

Мы в коридоре одни. Я и Влад. Остальные там, в комнате, Лив говорит что-то скороговоркой, и голос ее срывается на крик. Она спорит с Богданом, доказывает ему… Что?

– Давай помогу, – участливо предложил Влад.

– Я… Нет, я сама. – Получилось выдавить из себя подобие улыбки. – Все нормально.

Он тоже улыбнулся и кивнул. Пропустил меня вперед, будто страхуя, и я не могла вспомнить ни одного момента в своей жизни, когда бы он меня не страховал.

Комната была просторной и почти не содержала мебели. Низкий комод, раскинутый диван-книжка, на котором ворохом были брошены подушки. Ковер, прибитый к стене. Второй – полуистертый – застилает пол. На подоконнике, который почти скрыт тяжелой, непрозрачной шторой – увядшая герань. Стул, закиданный смятой одеждой.

За ним испуганно притаился Гарди, зажимая в руках пожелтевшую от времени газету. Лив застыла у окна и разъяренно сверкала на Богдана глазами.

– Я поверила тебе! – выдохнула почти жалостливо. – Ты сказал, поможешь…

– Я и помогаю, – попытался вразумить ее Богдан.

– Врешь! – выкрикнула она, и Богдана будто бы опутало темной сетью ее силы. Я видела вихри в воздухе. Темные клочки кена, впивающиеся в охотника иголками. Он согнулся пополам и поднял руки, стараясь защититься, но кто он и кто она? Молодой охотник и Первая… Бессмертная женщина, возможно, потерявшая рассудок.

Кажется, вскрикнула Даша. Влад позади меня напрягся, готовый драться. Прищурился Эрик. Нет, спасать охотника не входило в его планы, однако кто знает, что взбредет этой женщине в следующую секунду.

Громко, истошно закричал Гарди. Выронил газету, всхлипнул и… завыл. Ей богу, он завыл так, как волки воют на луну.

– Довольно! – жестко оборвал их Эрик. Шагнул к Лив, по-хозяйски взял за плечи, будто она была не древней хищной, а истеричной скади, которую ему предстояло успокоить. Встряхнул. – Прекрати.

Он обернулся к Гарди и строго добавил:

– И ты тоже.

Странно, но ясновидец послушался. Схватил оброненную газету и принялся рвать ее на мелкие кусочки. Медленно. Педантично. Они плавно опускались на пол и образовывали у его ног уродливую кучу. И мне захотелось его стукнуть, чтобы перестал, чтобы не…

Гарди зырнул на меня, будто мысли прочитал. А Влад положил руку мне на плечо.

– Мы здесь, чтобы помочь, – доверительно сообщил Эрик Лив. – Чтобы попытаться его вылечить.

– Его нельзя вылечить! – выплюнула она остатки зарождающейся истерики. – Думаешь, я не пыталась?

– Ты бы не смогла, – сказала я и шагнула к ним. – Вот Гуди смог бы, если бы Херсир дал ему кена. И тогда все закончилось бы много тысячелетий назад.

– Откуда ты знаешь о Гуди? – испуганно спросила она, отступая, вырываясь из рук Эрика. И это принесло мне облегчение. Пусть небольшое, но все же.

Она пугала меня. Маленькая, пропитанная страхом женщина, по телу которой волнами ходила дрожь. Она должна убить Хаука? Серьезно? Да у Риты больше мужества, чем у нее! И тем не менее, я боялась. Ауры ее кена – сладкого, медового. Плавности движений. Того, как Эрик на нее смотрел.

– Гуди – первый сольвейг. И покровитель остальных сольвейгов.

– Ты… – Она вздохнула, присела на подоконник.

– Да, – кивнула я. – И я постараюсь помочь Гарди. Ради всех нас. Ради того, чтобы Хаук ушел.

– Он не уйдет, – помотала она головой. – Я видела его. Он никогда не отступит.

– Хаук пришел как расплата для Херсира, – мягко сказал Эрик и посмотрел на меня. Его взгляд был глубок, и, казалось, я на секунду увидела того, кто живет в нем. Того, кого мой Эрик боялся выпустить. Когда был еще моим Эриком… – За то, что выпил Гарди. Если Гарди выздоровеет, Херсира не нужно будет наказывать.

– Он просил найти тебя, – добавила я. – Он просил отдать…

– Вот. – Эрик вытащил из ножен и протянул ей клинок, а она взяла его трясущейся рукой, сжала изрезанную рунами рукоять. – Это твое.

Лив смотрела на него долго, пристально, с долей недоверчивости, словно увидела призрака, но в призраков не верила. В комнате сгустилось напряжение, древний кен окружал ее ореолом тьмы – тьма накрыла плащом, вилась, клубилась вокруг хрупкой фигуры, и отдельные ее клочки отрываясь, будто собирались вырваться. Однако возвращались. Вливались обратно, проникали в общий полог, и отрывались уже другие. Смотрелось жутко. И мне подумалось, что кен Лив чем-то похож на кен Герды. Такой же темный, подавляющий… Гнилой?

– Он касался его, – прошептала она с благоговением. – Херсир велел вам прийти, да?

– Херсир не станет в этом участвовать, – с уверенностью ответила я. – Но ты сама должна понимать: Хаука нужно остановить. – Помолчала немного и проникновенно добавила: – Иначе он убьет Херсира…

Слова иногда обладают волшебным действием, особенно когда достигают тех самых участков мозга, которые отвечают за наши страхи. Она вскинулась, посмотрела на меня воинственно и кивнула.

– Нет-нет-нет, – помотал головой Гарди. – Ты не можешь им позволить. Они влезут в меня, наденут мою кожу, а ты будешь смотреть. Тебе нравится меня мучить, да?! – взвизгнул он и влип в стену.