Тропою волка

— Что это за недомерок? — Илам ткнул пальцем в сторону человека. — Никак, он в Холодный мыс несется? Не... не добежит...

— На что спорим? — подхватил Кейси, но, увидев, как кошка сбила человечка с ног и прихватила за шиворот, тут же отказался от своих слов. — Нет, пожалуй... кажется, она сломала ему шею.

В этот момент снежная кошка снова выпустила жертву, и человек со всех ног бросился к деревне, испуганно оглядываясь.

— Не торопится его прикончить, — хладнокровно заметил Тирк. — Кейси, я бы на твоем месте все-таки поспорил!

— Ну, давай же, Кейси, ну ты споришь или нет? — немедленно загудел Илам, ерзая в седле. — Два к трем, что она разорвет его в ближайшие пять минут.

— Пять минут? Мне кажется, гораздо быстрее!

— Мы будем стоять и смотреть или все же двинемся вперед? — рассердился Тиларм, теряя терпение. — Или вы дожидаетесь, пока Азах окончательно обессилеет и свалится с седла?

Сульг, спохватившись, тронул коня, гнедой легко перешел на галоп. Кошка оглянулась на всадников, которые мчались по полю, но не испугалась, а лишь прижала уши и бросилась за своей добычей, настигая человека огромными мягкими скачками. Она неслась, стелясь по земле, бесшумная, как смерть, и движения ее были стремительными и точными. Чувствуя ее за своей спиной, несчастный присел и закрыл голову руками. Зверь с силой оттолкнулся задними лапами, взвился в длинном высоком прыжке, и в этот момент Сульг выхватил меч, который возил в ножнах у седла. Не останавливаясь, он взмахнул клинком — лезвие поймало кошку в полете, почти перерубив ее пополам, и норлок пронесся дальше не оглядываясь.

Через несколько минут они уже подъезжали к воротам усадьбы.

Холодный мыс — две деревушки и маленький причал — принадлежали старому норлоку по имени Фарах. Когда-то, очень давно, он закончил воинскую школу и принимал участие в двух войнах, которые вела Доршата. В последней из них Фарах потерял руку, но, в качестве награды, получил от Серого Замка грамоты на владение клочком земли в далекой северной провинции и много лет назад решил здесь поселиться.

Первый раз на Холодный мыс норлоки попали случайно: у одной из лошадей разболталась подкова на правой передней, и Сульг понимал, что волей-неволей придется завернуть в какую-нибудь деревню неподалеку, чтобы разыскать кузницу. Он долго колебался, прежде чем въехать в селение: было известно, что хозяин мыса — норлок. Как он отнесется к появлению в своих землях бездомных изгнанников — можно было только гадать. Вполне возможно, что выставит вооруженную охрану и велит убираться подобру-поздорову: бывало и такое. Поразмыслив, Сульг все же тронул лошадь: может быть, хотя бы подковать коня им позволят.

Хозяин, еще крепкий, широкоплечий и невысокий, со шрамом через левую щеку, к приезду чужаков отнесся довольно спокойно. Он велел кузнецу перековать лошадь и, пока тот работал, сообщил, что слышал пару раз о том, что отряд норлоков охотится за агрхами в Ашуре.

— Я все ждал, что вы завернете сюда, — проговорил он, поглядывая на Сульга. — Когда узнаете, что владелец мыса тоже норлок.

Сульг не стал говорить ему, что именно по этой причине они и обходили Холодный мыс десятой дорогой. Но Фарах ему понравился: старый воин ни о чем не спрашивал, ожидая, очевидно, что соплеменники, если захотят, сами расскажут о себе то, что сочтут нужным. Сульг, скрытный, как все норлоки, всегда особенно ценил в других это качество. Он подумал и решился поговорить с Фарахом откровенно — в конце концов, если тот велит им убираться из усадьбы, большой беды не случится. Но, услыхав о бессрочном изгнании с родной земли, хозяин поместья только повел могучими плечами.

— Куда катится наш мир? — спросил он сердито и почесал черешком трубки в копне седых кудрей. — Скольких вы там положили? Пятерых? Хех... всего-то... Скоро от выпускников нашей школы будут требовать умения вышивать, не иначе... — Он нахмурил густые брови и закусил трубку крепкими зубами. — Конечно, Наставник уже стар, поэтому он не смог отстоять вас. Очень стар... а что, замену ему так и не нашли?

Он оглядел норлоков и произнес решительно:

— Хорошо. Здесь, на моем мысе вы всегда желанные гости.

Дом Фараха и Инес находился на небольшом холме: высокий и просторный, с выцветшими светло-коричневыми стенами и зелеными ставнями, с покатой крышей, покрытой буро-красной черепицей Он стоял неподалеку от моря, в окружении небольшого сада. Весной и летом с двух просторных веранд открывался прекрасный вид на зеленую долину, небольшой лес и крошечную бухту. Сейчас же, в ожидании холодов, двери, ведущие на веранды, были закрыты на зиму и для большего тепла забиты рогожами. Ветер гонял по деревянному полу ворохи пестрых промерзших листьев, усыпая ими скамейки и лестницу, ведущую с нижней веранды в сад, где облетевшие деревья сгибались под порывами осеннего шквала.

Из окон второго этажа открывался вид на весь Холодный мыс. Деревня была небольшой: несколько улиц, тянущихся к причалу, приземистые крепкие дома с черными крышами, уже покрытыми инеем, запорошенные первым снежком огороды с грядками, укрытыми соломенными щитами. Почти в каждом дворе виднелись заготовленные на зиму кучи хвороста. Хозяин Холодного мыса, получив когда-то в свое распоряжение это небольшое селение, прежде всего озаботился его безопасностью — вокруг деревни возвышался прочный бревенчатый забор, а крепкие ворота на ночь запирались. Пока что агрхи ни разу не заглядывали на Холодный мыс, но Фарах предпочитал быть готовым к таким визитам заранее.

В этот раз, он, несмотря на сумерки, издалека заметил приближающихся к усадьбе всадников и сам вышел встречать их на крыльцо дома. В наброшенной на плечи мохнатой куртке из медвежьей шкуры — старый воин и сам похож был на медведя, старого и седого, но все еще опасного и полного сил. Покусывая зубами неизменную трубку, сдвинув седые брови, он стоял на крыльце, глядя на подъезжаюших норлоков, и холодный ветер с моря трепал его седую шевелюру.

— Наконец-то! — проговорил Фарах, с довольным видом оглядывая каждого. Серые глаза его весело блестели в предвкушении длинных вечеров с интересными разговорами и новостями. Потом он заметил, что Тиларм и Кейси поддерживают Азаха, нахмурился и коротко бросил что-то мальчишке-слуге. Тот мгновенно исчез, как сквозь землю провалился.

— А я уж думал зимовать в этот год без вас! Давненько не заглядывали! Что и говорить, вовремя появились: со дня на день закроем на зиму ворота усадьбы. Пора бы это давно сделать, да я все дожидался, может, нагрянете? И вот, не ошибся! Что с Азахом? Несите его в дом!

Илам помог товарищу осторожно слезть с лошади.

— Ранен неделю назад, — сообщил Сульг, покидая седло. — Потерял много крови.

— Понятно, — ответил Фарах. — Уже послал за лекаркой. Эй, кто там! Примите лошадей! Хорошо, что приехали, я рад!

И от избытка чувств он хлопнул Сульга по спине так, что тот едва удержался на ногах.

— Расскажешь новости, а то до нашей глуши мало что доходит! Все больше слухи, один другого чуднее! Идите в дом!

Он проследил, чтобы увели лошадей, и вслед за гостями поднялся на широкое крыльцо с белыми резными перилами. Норлоки миновали небольшой полутемный холл и оказались в теплом зале, расположенном неподалеку от кухни. В очаге горел огонь, приятно пахло домом: свежим хлебом, горящим торфом, яблоками и воском.

— Располагайтесь, — бросил Фарах, отдавая множество коротких приказаний своей немногочисленной челяди. — Сейчас велю нагреть для вас воды. Кейси, вы с Азахом устраивайтесь в комнате возле веранды: вашу прошлогоднюю пришлось перестраивать, и мы не успели управиться до холодов. Сейчас расседлают лошадей и принесут сумки...

Сульг, сидя на скамье возле очага, устало улыбнулся, слушая энергичный голос хозяина мыса, наслаждаясь теплом и непривычным чувством безопасности.

Хлопнула дверь, в холле раздались голоса, и появилась лекарка, сгорбленная старуха, низенькая и толстая, укутанная в теплую серую шаль, явно не из норлоков. Она повесила у входа зимний плащ, размотала шаль, сбросила деревянные башмаки и босиком пошлепала по чистому некрашеному полу вслед за мальчиком-слугой.