Драйв Астарты

– У них, это у инопланетян или у китайцев? – Ехидно уточнила Тиатиа.

– Угадай с трех раз, гло, – не менее ехидно ответил карабинер.

Наследница полинезийских морских королей громко фыркнула и подмигнула ему, в смысле, что шутка оценена. А Чеди осторожно затянулась сигаретой и сообщила:

– Про инопланетян на обратной стороне Луны уже что-то такое уже встречалось.

– Ага, – Иржи кивнул. – Есть две арки в районе кратера Кинг, есть великая треугольная пирамида в Море Москвы, есть супер-машина восточнее моря Смита, есть гигантский радиотелескоп инопланетян в центре кратера Дедал. Кстати, я думаю, что китайцы не случайно выбрали для своего проекта именно Дедал.

– Типа, – предположила Чеди, – они хотят хапнуть инопланетянский радиотелескоп?

– Про радиотелескоп это фигня, – сказал Иржи. – Но кратер Дедал находится почти в середине того полушария Луны. На 5-м градусе Южной широты и 180-м Восточной долготы. Есть мнение, что это будет китайская заявка на всё то полушарие.

– Joder! А они не лопнут при таком аппетите?

– Это просто мнение, – повторил карабинер. – А пока официальная версия выбора: удачный относительно ровный рельеф в этом кратере диаметром полста миль.

– Пока… – эхом отозвалась Лианелла. – А вдруг потом будет такая заявка? И что?

– Ничего особенного, – Иржи пожал плечами, – просто ещё один, сто первый повод устроить на Луне драку за золотые жилы и алмазоносные кимберлитовые трубки.

– Там нет ни того, ни другого, – возразила француженка.

Молодой карабинер улыбнулся ей и снова пожал плечами.

– Nadie no jodo esta basura.

– Иржи! Ты хочешь сказать, что никого не волнует, есть ли там что-то ценное?

– Ага. Главное: в больших государствах у оффи есть как бы хватательный инстинкт.

– …Патологический, – уточнила Тиатиа, – по ходу, у этих оффи было трудное детство. Чугунная кроватка без матраца, деревянные конфеты, каменный мячик…

– Это открыл Орквард, – добавила Чеди, – тот, который гренландский НФ-автор.

– Что – это? – Спросила Лианелла.

Туземка собралась что-то объяснить ей, но тут запищал зуммер рации Иржи Влкова. «Faaroo, – ответил он, поправив динамик-микрофон на ухе, – Ясно, шеф. Гражданский «Ifrit» по лучу 97 градусов… E hamani. Я уже прикинул, куда его парковать. Aita pea».

– Что? – Спросила Тиатиа, – Гоген летит?

– Он в дюжине миль с востока, скорость двести узлов, – сказал карабинер и вынул из кармана тактический бинокль, – вот посмотри, если хочешь.

«Ifrit» (продвинутый римейк знаменитого истребителя «Mustang-51» образца 1944-го) зашел на свободную хорду с востока на север лагуны, приводнился, проехал на паре поплавков до пирса резервного причала и заглушил движок.

– Зачетно, – оценил Иржи, направляясь к причальному маркеру.

– Iri! – Крикнула Тиатиа, когда фонарь кабины открылся и…

– …Гоген привез мелкого, – пояснила Чеди специально для Лианеллы.

– Мелкого? – Переспросила француженка, глядя, как Поэле Ваэохо Гоген вылезает из кабины, аккуратно держа одной рукой маленького мальчишку лет около двух.

– Да. Это Хаирао Хаамеа-Покер, сын Тиатиа.

– Покер? Странно…

– Ничего странного. Я тебе расскажу. Только давай слиняем, чтобы не мешать, а?

– Давай, – согласилась Лианелла. – А куда?

– На моту-Бамбу, чтобы не возиться с лодкой, – предложила туземка.

…Заросший гигантскими хвощами овальный островок Бамбу, размером чуть больше футбольного поля, был отделен от моту Ниаунуи проливом шириной метров двести и глубиной, в основном, по пояс рослому человеку. Девчонки за несколько минут без проблем преодолели это чисто условное препятствие и выбрались из воды на легкую бамбуковую платформу у берега. Точнее, похожую на бамбуковую, но…

– Вот он, палеозойский хвощ, – сообщила туземка и постучала кулаком по одному из толстых полых суставчатых стволов, составлявших платформу, – где-то 400 миллионов лет назад ими на Земле заросло все. Потом они вымерли, а восстановлены только в этом году. И вот уже вырос лес. Эти хвощи растут втрое быстрее бамбука, а прочность та же. Классная штука! Но я тебе обещала рассказать, почему Покер.

– Да, – француженка кивнула. – Странная фамилия для полинезийца.

– Обычная фамилия для англо-креола, – возразила Чеди. – Вот. У Тиатиа был hoakane, Фловер Покер, коротко – Флоп. Знаешь, Тиатиа говорит: это огромная любовь, и это навсегда, как океан и небо. А год назад он исчез в Лусонском проливе.

– Исчез, в смысле…? – Начала Лианелла.

– …Умер, – уточнила туземка. – Он вписался на короткий контракт бортинженером на морской грузовой транспорт с Бикини в Дананг. Это нормально: срубить по-быстрому сколько-то денег, заодно посмотреть Вьетнам. Но этот транспорт был торпедирован в Лусонском проливе. Тяжелая торпеда. Весь экипаж, пять человек, погибли.

– Кто их торпедировал?

– Ну, – Чеди пожала плечами, – формально это, как бы, неустановленная субмарина, а неформально это многоцелевая атомная подлодка «Cardiff», ВМС Британии.

– Мм… – Лианелла почесала пальцем середину лба. – Как это неформально?

– Это просто. Когда неустановленную субмарину грохнули, то сразу в том же районе пропала МАПЛ «Cardiff» со всем экипажем, при неясных обстоятельствах.

– Да, на совпадение это непохоже, – согласилась француженка. – А кто грохнул?

– Формально – неясно, а неформально это авиа-отряд Каролинских рейнджеров.

Юная француженка задумчиво поболтала ногами в прозрачной зеленоватой воде.

– Формально… Неформально… Ненавижу, когда убивают людей! Моя мама говорит: «война, это самое худшее, что придумали люди за миллион лет». Я тоже так думаю.

– Самое худшее, – возразила Чеди, – это причины войны. Война – следствие. Так по экоистории. Там получилось так: оффи Малайзии и Брунея хотели помешать нашим бизнесменам поставлять блоки АЭС во Вьетнам. Партнерами тех оффи были оффи Британии. В Британии есть военный подводный флот. Это понятно.

– Политику я тоже ненавижу, – сообщила Лианелла.

– Тогда, – сказала туземка, – я не буду про политику. Я расскажу дальше про Тиатиа. Конечно она узнала, кто из пилотов сбросил глубинную бомбу, которая грохнула ту субмарину. По ходу это даже не секрет. Парня зовут Бэнджамен Биркр, или Бэмби.

– Мм… А зачем Тиатиа это понадобилось?

– Такой древний обычай.

– Понятно, – Лианелла кивнула. – Как вендетта у корсиканцев, да? Кто убил моего кровного врага, тот мой друг. Я угадала?

– Типа, да, – Чеди тоже поболтала ногами в воде. – Вот. Потом полгода у Тиатиа было несколько разных парней. Она говорит, что это хорошие парни. Но ни с кем из них не получилось сойтись надолго, по обычаю утафоа, нативных полинезийцев.

– Надолго, это в смысле, marriage?

– Нет, marriage, это европейский обычай, чужой и для нас и для утафоа. Unusable. По обычаю утафоа сходятся, чтобы жить вместе. Общий fare, proa, faa, tama-tama… А по обычаю Элаусестере и так всё общее, это наша разница с утафоа. Вот. Я рассказываю дальше. Звено IBM где был Бэмби, вписалось в ВВС Атауро в ходе тиморской войны, потом в середине весны летало волонтерами в Африку, на войну в Мадагаскарском проливе, и Тиатиа беспокоилась: у Бэмби и у его vaahine Фрутти из того же звена нет детей. Военный бизнес, времени пока нет. И Тиатиа договорилась с Фрутти. С Бэмби, конечно, тоже договорилась. Она это сделала перед летней войной за верховья Нила.

– О чем это? – Осторожно спросила Лианелла.

– Обычай утафоа, – пояснила туземка. – Фрутти уступила своего vaakane for make-love.

Лианелла удивленно передернула плечами.

– Ты хочешь сказать, что этот пилот с согласия подружки переспал с Тиатиа, и она забеременела? Ты правда считаешь, что это была хорошая идея?

– Конечно! Прикинь, если бы с Бэмби и Фрутти на войне что-то случилось. Ну?

– А… Кажется, я начинаю понимать. Это тоже для вендетты. Я опять угадала?

– Да, как-то так. Но следы Паоро легли иначе. Бэмби и Фрутти вернулись с войны и перешли в цивильный бизнес: в OCSS, на контрольно-спасательную базу Паго-Паго, Самоа. У них, я думаю, скоро тоже будут дети. Верно? А у Тиатиа будут две девочки, близняшки. Может, это Паоро так намекает, что скоро end-of-war. Как ты думаешь?