Драйв Астарты

– Но никто ни в чем не признался, – напомнил гонконгский оператор.

– Не было смысла признаваться, – сообщил пилот, – история по-любому дерьмовая.

В этот момент тонко и пронзительно запищал зуммер, а на прозрачном фонаре кабины практически в центре потолка вспыхнуло тонкое алое кольцо лазерной подсветки. Шоу Чаян мгновенно прицелился своей видеокамерой в очерченный этим кольцом кружок звездного неба. В прекрасную оптику стала видна быстро ползущая по черному фону мерцающая чёрточка. Несколько секунд ничего не происходило, а потом эта черточка погасла и на её месте возникли две разлетающиеся в стороны светящиеся точки. Ещё несколько секунд, и черточка снова появилась, продолжая двигаться по небу, а эти две точки отстали от нее, потускнели и погасли. Пири проворчал что-то одобрительное и ткнул пальцем значок рации на сенсорном экране борт-компа.

– Тон-тон! «Run-sunrise» вызывает «Fenua-hinda».

– Это «Fenua-hinda», слышу тебя, «Run-sunrise», – ответил голос Гвен из динамика.

– Ага! – Сказал Пири, – короче: я видел отсечку пары диков у «Taikobao» и включение второй пары. Так, визуально, все ОК.

– Гости успели это заснять? – Спросила Гвен.

– Сейчас выясню, – сказал он и, повернувшись, похлопал Шоу Чаяна по колену. Тот утвердительно кивнул и показал двумя пальцами «Victory».

– Ага! – Снова сказал Пири. – Типа, всё попало в анал к историкам.

– В анналы истории, – фыркнув, поправила суб-лейтенант.

– Короче, куда надо, туда и попало, – подвел итог пилот.

– Отлично, «Run-sunrise». Возвращайся на базу. До связи.

– ОК, возвращаюсь, отбой, – сказал он, снова ткнул значок на экране, уходя с активной линии связи, а потом немного уменьшил тягу турбины и повернул штурвал… Легкий самолет начал выполнять вираж, чтобы лечь на обратный курс к атоллу Донг-Ша.

Тандзи Хуфао шумно выдохнул воздух и вытер пот со лба.

– Вот ведь как! Всего несколько секунд. Но мы успели снять! Мы сделали это! Пири, а теперь ты не мог бы продолжить ту популярную лекцию…

– Ну какой из меня лектор? – возразил пилот. – Я так, чисто по-дилетантски…

– Мы дошли до X-prize, – напомнил оператор.

– Да, точно, – подтвердил Пири. – Так вот: в начале века государственные космические программы оказались так обвешаны коррупцией и запретами, что отстали по скорости развития от эры 1-й Холодной войны. И тогда одна частная команда янки организовала любительский космический конкурс без государства. Это была революционная идея! Считалось, что без государства такую тему невозможно поднять. Слишком трудоёмко, дорого и сложно. А вот и нет. Оказалось, что все было слишком трудоемко, дорого и сложно именно из-за участия государства… ОК, Хуфао, я увидел твой укоризненный взгляд, поэтому прекращаю политические новеллы и перехожу к технической стороне вопроса. С архивной полки взяли японский проект «Shinryu-canard» 1944-го: дешевый военный планер с ракетным движком, и в 2001-м эта штука, несколько продвинутая и сделанная не из фанеры и тряпки, а из пластика-композита, отлично полетела. Вообще, японские планеры-камикадзе это золотое дно. Модели «Tente» и «Ohka» тоже пошли в серию, но уже позже, в Меганезии, Фри-Конго и Папуа. А ракетоплан «Taikobao» это классика. Прямой потомок «Shinryu-canard» и первой генерации «X-prize».

– Надо же… – Произнес Хуфао. – А на вид он такой суперсовременный.

– Типа диалектика, – констатировал меганезиец, – а теперь: ТТХ. Пустой ракетоплан «Taikobao» весит около тонны. Загрузка – ещё тонна. А взлетная масса – сорок тонн, из которых 75 процентов – это подвесные бустеры, 20 процентов – внутреннее топливо в маневровом движке и 5 процентов – все остальное: планер, движок, груз и экипаж.

Шоу Чаян, ассистент оператора, почесал в затылке.

– Wow… Этот космический корабль устроен как пластиковая бутылка кока-колы.

– Ага, – подтвердил пилот, – у космических кораблей всегда так. Теперь смотрим на кинетику. Первая пара бустеров разогнала корабль до 4500 метров в секунду. После отсечки этих бустеров масса осталась 30 тонн. Вторая пара разгоняет корабль, уже полегчавший на четверть, и поднимает скорость на 6000 метров в секунду, а в сумме получается 10500. Третья пара бустеров разгоняет уже половинную массу. Скорость вырастает на 9000. После третьей пары скорость 19 500 метров в секунду, а до Луны 400 000 километров. Расстояние делить на скорость получается 620 500 секунд или 5 часов 40 минут. Я считал грубо и много чем пренебрегал, но итог примерно такой.

– Подожди! – воскликнул Тандзи Хуфао. – Ведь нужно ещё торможение и посадка!

– Ага. Для этого на корабле есть маневровый движок и 8 тонн внутреннего топлива.

– Стоп-стоп-стоп! А как корабль вернется с Луны, если израсходует все топливо?

– По инструкции, – ответил Пири, – ребята возьмут на лунном складе шесть подвесных бустеров и картридж с топливом для маневрового движка и установят на ракетоплан. Дальше как с Земли, но проще. На Луне нет атмосферы и гравитация в 6 раз слабее.

– На лунном складе?! – Переспросил гонконгский оператор.

– На лунном складе, – подтвердил меганезиец.

– А откуда на Луне склад?

– Это элементарно, Хуфао. Склад мы сделали ещё до того, как сделали фабрику.

– Что?! Там ещё и фабрика есть?

– Ага. – Пири улыбнулся и кивнул. – Я сейчас объясню подробно, но сначала свяжусь с радарным постом карабинеров на Туамоту. Скоро «Taikobao» пройдет над ними и мы проверим, что все бустеры сброшены и элементы движения соответствуют расчету.

– Туамоту? – Переспросил Шоу Чаян. – И там тоже ваши карабинеры с радаром?

– Да, а почему бы им там не быть?

– Э… Просто я уточнил. А почему эти войска у вас называют «карабинерами»?

– Хер знает, – пилот пожал плечами. – По ходу, для маскировки…

…

16-летний ординар-карабинер Иржи Влков почти бесшумно (приблизительно так, как учили) вышел к площадке у резервного причала и, оставаясь под прикрытием кустов, присмотрелся к трем фигурам, расположившимся на краю настила. В предрассветных сумерках опознать человека с дистанции сорок шагов – непростая задача. Но эти три персоны непрерывно болтали пусть и негромко, но достаточно разборчиво, поэтому карабинер уже через пять секунд догадался, кто это. В следующие пять секунд он двигался через площадку, намеренно не следя за бесшумностью шагов. Более того, он поправил ремень пистолет-пулемета на плече с таким шорохом, что, казалось бы, это невозможно было не услышать… Однако, не услышали. А дистанция сократилась до дюжины шагов, и пришлось «оповещать голосом».

Он почесал в затылке, громко вздохнул и, по возможности ласково, произнес.

– Девчонки! Шли бы вы досыпать. А то торчите на терминале объекта…

– Ой!

– Блин!

– …Уф…

– …Нах…

– Вчера всех предупредили, – продолжая шагать к причалу, ответил он на эту серию реплик, – с трех до пяти утра у полувзвода режим прямой готовности к спасательной спецоперации на море. Пожалуйста, не занимайте этот терминал без звонка…

– А мы не занимаем, и вообще!… – перебила 14-летняя туземка Чеди.

– Мы сидим на краешке, – добавила Тиатиа Хаамеа, ровесница Иржи.

– …На фиг ты напугал Лианеллу! – Договорила туземка, картинно взмахнув руками практически перед носом у молодого карабинера.

– Хэх… – он снова почесал в затылке. – Лианелла, извини, но обход проводится по инструкции, и я должен был, как бы, тебя окликнуть…

– Ничего такого, Иржи, – сказала француженка, ровесница Чеди, – я не испугалась.

– Ты вздрогнула, – возразила Тиатиа, – это было заметно.

– Девчонки, – произнес карабинер, – Не надо давить мне на этику! Я серьезно говорю: случись что, и терминал понадобится через секунду. Вам надо, чтобы вас пихнуло автопогрузчиком? Мне кажется, вам это на фиг не надо, особенно на ваших шести месяцах пуза. Лианелле это тоже не надо, хотя она и без пуза.