Драйв Астарты

Телеведущий: Спасибо, лейтенант Кэн Инхэ… И теперь слово Фэй Лани, младшему лейтенанту службы аэрокосмической разведки КР Тайвань.

(пауза около трех секунд)

Фэй Лани: Очень важно, что внеземная область перестает быть для нас чем-то чужим. Сегодня мы учимся видеть в ней продолжение нашего жизненного пространства. Мы пришли на Луну не как научные туристы, а как хозяева. Мы пришли навсегда. Все это принадлежит нам и нашим детям. И я думаю, что если мы на Земле хорошо дружим и работаем с канаками, то будем вместе работать и здесь, в Восточном Лунном Китае.

Телеведущий: Большое спасибо, Фэй Лани… И слово Юн Чун, младшему лейтенанту оперативно-технической разведки КНР.

(пауза около трех секунд)

Юн Чун: Восточный Лунный Китай это суровое, но прекрасное место. Здесь пока нет настоящих городов, но они будут. Я уверена: многие, кто прилетит сюда, почувствуют, насколько здесь интересно и какие великие перспективы отсюда открываются. Здесь, в Восточном Лунном Китае, который мы готовы развивать и защищать от возможных опасностей, очень ярко чувствуешь, что такое братство и что такое дружба. Когда мы вместе с нашими братьями и нашими друзьями, мы способны решить любые задачи.

Телеведущий: Спасибо нашим астронавтам за лаконичные, но выразительные слова, которые определяют смысл происходящих событий! А сейчас я зачитаю совместную декларацию Госсовета Китайской Народной Республики и Правительства Республики Китай (Тайвань) о политическом и правовом статусе Восточного полушария Луны, (называемого также «обратной стороной Луны» или «Moon far side»)…

----------------------------------------------------------------------

…

– Aloha! – Поприветствовала всех девушка-маори. – Что тут стряслось, пока мы активно отдыхали на трассе, а?

– Ничего такого, Дейдра, – ответил бармен. – Просто китайцы заявили, что вся обратная сторона Луны это теперь их собственность. Новый Восточный Лунный Китай.

– Так-так, – произнесла американка, примерно ровесница Дейдры, – а они поделили эту половину Луны между красными и синими или сделали её совместным владением?

– Второе, – сообщил из-за столика Хникарсон.

– Джули! – Сказал персонаж, как будто сошедший с плаката-агитки «US marine corps», обращаясь к американке, – мы с тобой чисто проиграли доку Роквеллу и Дейдре ящик шампанского.

– Похоже на то, – согласилась она.

– Пари было не совсем корректное, – заметил последний участник этой группы ранних утренних горнолыжников: умеренно-спортивного вида мужчина-киви лет сорока, – мы с Дейдрой имели более полный доступ к info.

– Пари есть пари, – возразила Джули, – ящик шипучки ваш по всем правилам. Нолан, а давай купим по i-net тиморское шампанское «Dom Perignon»?

– Хорошая идея, – согласился он. – Если такое можно ввозить в Новую Зеландию.

– Уже можно, – проинформировала Десембер Крузо. – Суд недавно решил.

– На Красном Тиморе делают контрафактный «Dom Perignon»? – Удивился Уайтмид.

– Делают, и не хуже настоящего, – ответил Хникарсон. – Я пил эту штуку на атолле Фетиамити в Анти-Каабе на Хэллоуин, и я не почувствовал разницы с той адски заряженной французской шипучкой, что подают на международных фестивалях.

– Через полгода, – предположил бармен, – тиморцы выдавят французов с рынка шампанского. Кстати, Нолан, ты можешь купить ящик «Dom Perignon» прямо у меня. Конечно я накручиваю кое-какую наценку, это бизнес.

– И что получается? – Спросил Нолан Брайан.

– Восемь баксов за бутылку. Это уже со скидкой, потому что ты берешь почти оптом.

– Идет! – Лаконично согласился бывший спецназовец.

– Хм… – протянул адвокат. – Здесь продают «Dom Perignon» по 96 долларов за ящик?

Бармен Билли картинно взмахнул руками.

– Эге! Рекламная акция! Всем по рюмке тиморского «Dom Perignon» за счет паба!

– Wow! – Воскликнула Дейдра, стягивая с себя куртку. – Мы отпразднуем китайское завоевание полу-луны тиморским шампанским!

– А кстати, – спросила Крузо, – что за пари вы выиграли?

– Месяц назад, – сказал Энди Роквелл, – было уже ясно, что китайцы схватят какой-то крупный лунный объект. Пари касалось лишь деталей: поделят они этот объект или попробуют провести там эксперимент по совместной эксплуатации.

– Минутку… – Недоверчиво произнес Уайтмид. – Вы полагаете, что это реально? Что китайцы действительно рассматривают всю обратную сторону Луны как часть своей суверенной территории со всеми вытекающими отсюда последствиями?

– Да, – подтвердил Роквелл, – это и экономически целесообразно, и повышает престиж китайской коалиции. Кроме того, само место главной базы, кратер Дедал, удобно для размещения военного радара большого радиуса действия. Не случайно в популярной литературе мелькала мысль, что если бы инопланетяне посещали окрестности нашей планеты, то они, вероятно, построили бы опорный пункт именно в центре Дедала.

– А вот мне интересно, – сказал бармен, расставляя на столе семь рюмок, – эти самые инопланетяне были, или они выдумка таблоидов?

Энди Роквелл неопределенно пожал плечами и повертел свою рюмку в пальцах.

– Возможно были, но давно, 300 миллионов лет назад, в каменноугольном периоде.

– Ты серьезно? – Джули с удивлением посмотрела на новозеландского математика.

– Да. В пластах каменного угля часто находятся металлические предметы. Самые банальные, такие, как гвозди. Уронив такой предмет в болото, вы вряд ли будете напрягаться, чтобы найти его. А за миллионы лет болото зарастёт торфом, торф превратиться в каменный уголь, и затем кто-то добудет кусок угля с гвоздем.

– Док Энди, а куда делись эти инопланетяне? – спросил бармен.

– Одно из двух, – ответил тот. – Или они вымерли, что маловероятно, или, что намного более вероятно, превратились в какую-нибудь форму пост-разумной жизни. Во втором случае они никуда не исчезли, и мы часто наблюдаем результаты их астроинженерной деятельности, но принимаем это за некие загадочные астрофизические явления.

– Пост-разумная жизнь? – Переспросил Билли, – это как?

– Приставкой «пост», – пояснил математик, – обозначают новую фазу диалектического развития явления. Постиндустриальное производство. Постмодернистская философия. Пост-историческая политология. Пост-разум это, вроде бы, тоже разум, как, например, компьютер на твоей стойке, это продвинутые доисторические палочки для счета. Эти палочки сначала раскладывали на полу. Потом нанизали их на прутики, и получились древние бухгалтерские счеты. Потом палочки заменили зубчатыми колесами, и тогда получился древний арифмометр. А потом механические счетные элементы заменили электронными. Эту революцию можно назвать переходом к пост-арифмометру.

– Ты здорово объясняешь, док Энди! – С уважением произнес Нолан Брайан. – А пост-историческая политология, это когда из политики выбросили какие-то штучки, а на их место вставили… Ну, например, что-то компьютерное. Я верно мыслю или не очень?

– Смотря что называть штучками, – сказал Роквелл и повернулся к адвокату «Amnesty International», – как ты считаешь, Логрин, какие штучки сейчас исчезают из политики?

Логрин Уайтмид сделал глоточек контрафактного шампанского и тяжело вздохнул.

– Знаете, я вынужден констатировать довольно печальный факт. Из политики исчезает человечность. Я вижу: мистер Брайан уже почти принял боевую стойку, и готов резко возразить, что, мол, к террористам и их приспешникам человечность неприменима. Я понимаю, что это очень простая и удобная позиция. Руководствуясь этим, ваш суд с необычайной легкостью выдал в Папуа арабского мецената Мулиа Эн-Нахила…

– Почему-то, – перебил Нолан Брайан, – этот меценат поддерживал деньгами только мусульман с радикально-шариатским уклоном и докатился до захвата заложников.