Пять ночей. Вампирские рассказки (СИ)

— Ты выглядишь так, будто неделю не спал, — произнесла я вместо приветствия.

— Я и не спал.

Предвосхищая мой вопрос о цели визита, он сказал:

— Спасибо за подарок.

— За что спасибо? — не поняла я сразу.

— Демон попросил прийти к тебе и поблагодарить за подарок. Он уверен, ты поймешь.

До меня дошло, но не это резануло слух.

— Демон… что сделал? Попросил?

Майк прижал ладонь ко лбу, потом взглянул на меня сквозь пальцы.

— Он… так странно себя ведет, что я опять начинаю его бояться. Он стал какой-то… Что с ним такое, Барт? Ты же что-то знаешь. Это ловушка, да?

«Спасибо за подарок». Мой подарок — им обоим. Какое… потрясающее чувство.

— Он поинтересовался, почему остаешься? — спросила я без обиняков.

Кажется, у Майка не было сил удивляться моей осведомленности.

— Нет.

— А если я спрошу?

— Тебе я скажу. Если спросишь.

— Лучше скажи: разве тебе не нравится, что с ним происходит?

— Барт, ну как это может не нра… то есть… если бы только это была правда…

Возможно, позже я и перейду на жестокие игры, но начинать с них не стоит. Я вышла из-за стола, протянула руки, чтобы обнять его.

— После шести лет страха и лжи трудно поверить во что-то, — сказала я ему на ухо. — Не надо ничего бояться. Все правда.

Он замолк, будто пытался понять, а может, думал совсем о другом.

— Можно, я расскажу тебе что-то? — спросил он наконец, не отпуская меня.

— Конечно.

— Раньше, с самого детства, я всегда спал при свете. Но тьма нашла способ обмануть меня — она начала мне сниться. Я засыпал при включенной лампе, и мне снился сон, что вокруг темно. Так темно, как не бывает наяву, так темно, будто тонешь, и вот-вот уже прервется дыхание, и тьма заползет в тебя… Больше всего я боялся не проснуться, что сердце увязнет во тьме, как часы, и остановится. Поэтому во сне напрягал все силы, чтобы вспомнить единственную фразу, способную помочь: «Это только сон»… Вспомнить ее, когда тонешь, всегда очень трудно, но в конце концов она всплывала в памяти, во тьме, и я просыпался. Когда Демон… когда все изменилось, я поначалу почти не спал ночью, а днем сны мне не снились. Но однажды я так вымотался, что не заметил, как заснул — в комнате без окон при горящей свече. А свеча погасла… В тот раз тьма пришла как никогда густой и вязкой, мне никогда не было так страшно — но на этот раз я не мог проснуться. Я понимал, что сплю, но не мог проснуться, как ни старался. Я не мог вспомнить этих слов… Это было все равно, что в трясине — любое движение делало только хуже, оставалось только скулить от ужаса…

Майк перевел дыхание, будто ему трудно было даже говорить об этом.

— …И тут кто-то встряхнул меня, потом еще раз, и сказал…

— «Это только сон»…

— Да. Демон меня разбудил, и я, очнувшись и наполовину выбравшись из трясины, просто вцепился в него. Мне было все равно, кто рядом со мной, хоть сам дьявол, главное — я выбрался, и вытащил меня он. Одного я боялся на тот момент — что сейчас он стряхнет меня с себя и уйдет, а я останусь во тьме. Но он не ушел. Не знаю почему, но в тот момент он остался, и даже говорил что-то вроде «тише, все закончилось», а я боялся разжать руки, чтобы снова не соскользнуть.

И в какой-то момент меня поразила очевидная мысль: какой я дурак, да мне же нечего бояться! Великая тьма, повергавшая меня в ужас, теперь мой дом, а самое страшное, жестокое и опасное из чудовищ в этой тьме разрешает обнимать себя и утешает хотя бы тем, что не гонит… Чего же еще мне бояться? Я в безопасности, я дома. А вместе с этим пониманием вдруг пришел потрясающий покой, — ты не представляешь, Барт, — будто сама тьма обернулась им. Я заснул на руках у Демона в таком мире и спокойствии, которого не знал никогда в жизни, даже в детстве. Тем более в детстве. И впервые мне приснился обычный сон, просто ночное море, тихое, теплое…

Когда я проснулся, его не было. Три ночи я его не видел, на трое суток он оставил меня в покое, и за это время я понял, что кошмарный сон больше не вернется. А еще понял, что, вероятно, некоторые вещи стоят той цены, которую приходится за них платить.

«А потом… вы встретили у Эркхам твоего брата Уильяма…» — подумала я, но ничего не сказала. Зачем ему знать, насколько близок он был к свободе? Вот если перейду на жестокие игры… тогда, возможно, вспомню об этом. Но не сейчас. Сегодня я хорошая.

Вместо слов я поцеловала его, вполне по-сестрински, почти по-матерински.

— Спасибо за подарок, Майки.

— Я ведь ничего не подарил тебе, Барт…

— Да что ты говоришь.

Играя в Бога, чувствуешь себя немыслимо. Не-ве-ро-ят-но. Как же должен ощущать себя сам Бог?!..

И кто я такая, если не внучка Сони Кортес… Никто не надарит изумрудов на миллион, не пропустит на почетное место в ложу цезаря, не защитит, не примет как свою… Продлевать мою жизнь, считаться со мной, уважать меня, любить меня… меня, Байлу Морено, наследницу Кортес, — возможно. А обычную девушку, Бартолу Дювальер? Ну и черт с ним. Демон правильно сказал — жизнь не признает никаких «если».

Говорят, лучший подарок — сделанный своими руками. И если сделать его в твоих силах только потому, что ты — тот, кто ты есть, — что в этом плохого?

А за пальму первенства мы еще поборемся. Меня это чувство завело.

GAME OVER

Ночь четвертая. Большая честь

Не знаю, что и сказать. Бывает, что нужно просто некое озарение, чтобы все стало на свои места, а до этого кажется, что и так все в порядке. Я совершила преступление, и этого никто не в силах изменить. Я осталась жива, и в чьих-то глазах это тоже преступление, чуть ли не страшнее, чем предыдущее. Моя жизнь изменилась. Как это расценивать? Как преступление? Не знаю, что и сказать.

— Я не могу писать об этом! Да я в жизни не видела ни одного вампира, как вы себе это представляете?

Пришлось воткнуть наушник плеера поглубже в ухо. Голос у Кэссиди точно как у новенькой ручной дрели, и прежде чем давать ей какое угодно задание, я бы хорошо подумала. Блин, да я платила бы ей только за то, чтобы она молчала.

— Что ж, придется открыть тебе глаза на то, что ты так упорно игнорируешь, -

невозмутимо бубнил мой шеф — единственный счастливый человек в этом офисе, чей слух не воспринимал ультразвуки Кэссиди. — Ты журналист, а журналисты не обязательно пишут о том, в чем разбираются. Сначала они получают задание, потом собирают материал, изучают факты, добавляют красок и статья готова. Тебе это что-то напоминает? Или ты умудрилась листать «Космополитен» на всех лекциях до единой?