Выкорчеванная (ЛП)

Сокол поместил в пузырьки заклятия очищения, в каждый из трех своё. Он действовал со своеобразной острой прямолинейностью: там, где Дракон сворачивал волшебную силу бесконечными речитативами, Сокол прочерчивал прямую линию. Но его волшебство действовало тем же манером. На мой взгляд он выбрал единственную дорогу из многих, не плутая между деревьями, как я. Он передал Касе флаконы через границы кругов длинными железными щипцами. Кажется, чем дальше он продвигался, тем все осторожнее он становился. Когда Кася выпила каждое снадобье, оно засветилось, и к тому времени как она выпила третье, свечение ее тела освещало все помещение. В ней не было ни следа теней, ни самого крошечного спрятавшегося пятнышка скверны.

Принц небрежно и легко развалился в кресле с громадным кубком вина у локтя, но я заметила, что вино осталось нетронутым, и он не сводил взгляда с Касиного лица. У меня прямо-таки зачесались руки применить волшебную силу — отвесить ему оплеуху, чтобы не пялился на нее.

Сокол довольно долго смотрел на девушку, потом достал из кармана на своем дублете повязку и завязал ею себе глаза. Это была широкая, во весь лоб, плотная повязка из черного бархата, украшенная серебряными буквами. Повязывая ее, чародей что-то прошептал, и буквы загорелись, а потом прямо по середине его лба на повязке появилась глазница. В ней было единственное око — огромное и странной, округлой формы. Радужка вокруг зрачка была настолько темной, что практически сливалась в одно черное пятно, пронизанное крохотными серебряными крапинками. Волшебник приблизился к самому краю круга и уставился на Касю волшебным оком, поводя головой сверху-вниз, и обойдя девушку три раза по кругу.

Наконец, он отошел. Око закрылось, потом пропала глазница, и волшебник поднял подрагивающие руки, чтобы снять повязку. Замешкавшись с узлом, он все же снял ее. Я не могла отвести глаз от его лба: там не было и следа волшебного ока, никаких отметок совсем, хотя его собственные глаза налились кровью. Волшебник тяжело опустился в кресло.

— Ну? — резко спросил принц.

Мгновение Сокол ничего не отвечал.

— Я не сумел найти следов скверны, — наконец неохотно произнес он. — Но не могу поклясться, что ее там нет…

Но принц его уже не слышал. Он поднялся и взял со стола тяжелый ключ. Потом он пересек зал до Каси. Последнее свечение гасло в ее теле, но еще ушло не полностью. Сапоги принца по пути разбросали кольцо соли, и он отпер тяжелый ошейник и кандалы ключом. Сбросив их на пол, он, пожирая Касю глазами, любезно подал руку, словно она была знатной дамой. Она в ответ замешкалась… я знала, что она беспокоиться, как бы случайно не сломать ему руку. Что касается меня, то я очень на это надеялась… но она осторожно вложила свою ладонь в его.

Он крепко ее сжал и, повернувшись, повел ее за собой к подножию помоста Дракона.

— А теперь, Дракон, поведай нам, — тихо сказал он, — как ты этого добился, — он резко дернул руку девушки вверх. — А потом мы, я и Сокол, отправимся в Чащу, раз ты слишком труслив, чтобы пойти с нами. И приведем мою мать назад.

Глава 13

— Я дам тебе меч, чтобы ты смог на него упасть, если ты настаиваешь на самоубийстве, — ответил Дракон. — Наименее болезненно для всех будет, если ты воспользуешься своим.

Плечи принца напряглись. Было отчетливо видно, как свело мускулы вокруг шеи. Он отпустил Касину руку и шагнул на возвышение. Лицо Дракона оставалось невозмутимо ледяным и непроницаемым. Я думала, что принц охотно его стукнет, но с кресла подскочил Сокол.

— Прошу прощения, ваше высочество, но в этом нет необходимости. Если вы помните то заклинание, которое я использовал, когда мы захватили лагерь генерала Ничкова в Киве. Оно прекрасно нам сгодится и здесь. Это поможет нам увидеть, как было выполнено заклинание. — Он улыбнулся Дракону одними губами. — Думаю даже Саркан признает, что ему не скрыть от меня подобные вещи.

Дракон не стал ничего отрицать:

— Если ты позволишь втянуть себя в это идиотское предприятие, я признаю, что ты куда более экстравагантный дурак, чем я о тебе думал.

— Я бы не назвал экстравагантной любую разумную попытку спасти королеву, — парировал Сокол. — До сего момента мы все преклоняли голову перед твоим благоразумием, Саркан. Действительно, не было никакого смысла рисковать, чтобы доставить королеву и сразу же ее казнить. А теперь, — он взмахнул рукой в Касину сторону, — перед нами есть очевидное доказательство иного варианта. Почему ты так долго это скрывал?

Вот так запросто, Сокол перескочил с позиции ярого противника любой возможности избавления от скверны и обвинения Дракона в том, что он вообще сохранил Касе жизнь! Я вытаращилась на него, но волшебник ничуть не смутился такой кардинальной перемены своего мнения.

— Если существует любая возможность спасти королеву, — добавил Сокол. — Должно быть сделано все возможное.

Дракон хмыкнул:

— Тобой?

Даже я должна была признать, что это была худшая попытка заставить Сокола засомневаться. Он сощурил глаза, холодно повернулся к принцу и сказал:

— Я покидаю вас, ваше высочество. Мне нужно восстановить силы прежде, чем смогу утром использовать заклинания.

Принц Марек отпустил его движением руки. К своему беспокойству, пока я следила за словесной перепалкой, я проглядела, как принц о чем-то беседует с Касей, держа ее руки в своих. Ее лицо по-прежнему было неестественно неподвижно, но я уже научилась его читать, и видела, что она обеспокоена.

Я было собралась ее спасать, как он отпустил ее руку и быстро ушел из зала наверх, прогремев каблуками по лестнице. Кася подошла ко мне и я поймала ее руку. Дракон мрачно смотрел на лестницу, беспокойно постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Он может это сделать? — спросила я у него. — Сумеет увидеть, как было выполнено заклинание?

«Тук-тук-тук», — отбили его пальцы.

— Не сможет, пока не найдет путь в гробницу, — наконец ответил Дракон. Спустя мгновение он неохотно добавил: — В чем он вполне может преуспеть. У него есть способность к магии поиска. И все же ему еще нужно найти в нее вход. Думаю, это займет у него пару недель, чего будет достаточно, чтобы я успел отправить сообщение королю, и, надеюсь, предотвратить эту глупость.

Он взмахнул рукой, прогоняя меня, и я была рада сбежать, утащив наверх за собой Касю, осторожно проверяя наш путь. На втором этаже прежде, чем тащить через весь коридор Касю, я выглянула, чтобы убедиться, что по близости нет ни Сокола, ни принца. А когда мы добрались до моей комнаты, я попросила ее подождать снаружи, и заглянула внутрь: пусто. Я завела ее внутрь, потом закрыла и забаррикадировала дверь, и еще прислонила спинку стула к дверной ручке. Я бы с удовольствием заперла ее с помощью волшебства, но Дракон строго предупредил меня не пользоваться заклинаниями, и как бы сильно мне не хотелось избежать повторного визита принца Марека, еще меньше я хотела напоминать ему о том, что на самом деле случилось в его прошлый визит. Я не была уверена, сумеет ли Сокол обнаружить мое крохотное заклятьице замка здесь в комнате наверху, однако я чувствовала его работу из кухни, так что не хотела испытывать судьбу.

Я повернулась к Касе. Она тяжело села на кровать с прямой спиной — теперь она так держалась постоянно — сложив руки на коленях, и наклонив голову вперед.

— Что он тебе сказал? — спросила я у нее, чувствуя, как в моем животе бурлит ярость, но Кася в ответ покачала головой.

— Просил помочь, — ответила она. — Сказал, что поговорит со мной снова завтра, — она подняла голову и посмотрела на меня: — Нешка, ты ведь спасла меня… ты можешь спасти королеву Анну?

На мгновение я снова очутилась в Чаще, под плотным переплетением ветвей, на меня обрушилась тяжесть ее ненависти и с каждым вздохом в меня вползали тени. Страх сдавил мое горло. Но я вспомнила о заклинании «fulmia», тихо рокотавшем как гром в моем животе, Касино лицо и другое дерево, выросшее высоко-высоко и в его коре лицо, его расплывшиеся и стёршиеся за двадцать лет черты под наросшей корой словно у статуи под струями воды.