Время выбора

— Эти слова никогда не будут лишними.

Тир вдруг умолк. Внутри разгоралось пламя, равного которому он не испытывал никогда, да и не хотел бы испытывать, не будь ее рядом.

— Роланда, — наконец решился фириец. — Я... люблю тебя. И хочу... чтобы ты взошла со мной под венец.

— Великие боги! Милый! Как же долго я ждала этого! — воскликнула Роланда, прижимаясь к нему.

— Правда?!

— Ну конечно, глупенький. Ждала всю жизнь! И даже больше жизни...

Две пары рук вновь сомкнулись в беззвучном нелепом танце. Губы прижались друг к другу... И влюбленные застыли посреди едва озаряемой парой тусклых свеч комнаты. Ночь согревала их своим невидимым теплом, легкий ветер обдувал, не давая раскалиться до предела. Как будто сам мир притих, ощущая их слепое пламенеющее единение...

Сколько они простояли — никто из них так и не понял. Ночь завершала свой обязательный обход, уступая черед своему вечному сопернику — дню...

И когда они уже собирались уходить, раздался осторожный стук.

— А-а! Вижу — помешал, — послышался веселый голос. — Сожалею, но вынужден прервать вас. Фирийцы что-то замыслили.

Из непроглядной тьмы выступил барон. Судя по его виду, его самого только что подняли с кровати, принеся очередную чрезвычайную новость — уж сколько их было за время войны!

— Отец! — воскликнула Роланда, покрываясь ярким пунцовым румянцем. — Почему ты не постучал?

— Я постучал, — усмехнулся барон. — Просто вы не слышали — вам было не до этого. Однако я вынужден забрать у тебя Тира, дочь моя. Всего на час, не больше. Когда мы обсудим сложившуюся ситуацию, я незамедлительно верну его тебе.

— Что вы, Миран? — наигранно всплеснул руками Тир — благо в темноте не видно его «превосходного» актерского таланта. — Я немедленно отправляюсь с вами! Война не терпит промедления!.. Правда, если Роланда не против...

— Она не против, — поспешил заверить своего воина Миран. — Ведь я прав, дочка?

— Ну-у... — замялась баронета. — В общем, не против. Но только если ты вернешь его хотя бы до конца ночи.

— О, можешь не сомневаться! От столь важных дел я не посмею оторвать твоего воздыхателя больше чем на несколько часов, — рассмеялся барон. — Ну что, Тир, пойдем? А то Роланда может и передумать...

Тяжелая дубовая дверь захлопнулась. В коридоре их уже ждали граф Остерил, Валлиан и Сконди, — гном просто не мог упустить случая принять участие пусть и в наскоро собранном, но, несомненно, важном совете.

— Кажется, все в сборе, — одобрительно обвел взглядом своих командиров Миран.

— А как же Рамалия, Ле Гуин?.. — осторожно поинтересовался Тир. Похоже, только он один не был посвящен в детали их предстоящего совета.

— Рамалия и озерники уже на месте, — отозвался барон. — Ладно, господа командиры, нам пора.

Ответом было лишь гробовое молчание. И Тир удивился — наверное, новость и вправду была настолько важна, что Миран не постеснялся собрать всех своих командиров, невзирая на глухую ночь и длившееся уже четыре дня так называемое перемирие.

Они миновали третий этаж, затем второй, первый. Вот слабо освещенное подворье... Потом вокруг запылали десятки факелов, в свете которых тотчас вынырнуло слегка обеспокоенное, измазанное грязью лицо — Ле Гуин.

— Прошу за мной, — отрывисто произнес озерник, указывая на прислонившуюся к оборонительной стене дозорную башню.

Барон в сопровождении своих командиров последовал за ним. Тишина вокруг буквально резала уши, однако, когда они приблизились к стене, стало слышно какое-то странное поскрипывание, глухие удары и звон металла. А доносилось все это как раз из-за стены.

— Что здесь происходит? — шепотом спросил гнома Тир. Сконди не успел ответить, как вокруг них тотчас вспыхнули десятки огней.

Теперь Тир мог лучше рассмотреть озерника. Взъерошенные волосы, лицо полностью исцарапанное, кое-где покрытое тонким слоем грязи, растерянный взгляд — в общем, полное несоответствие тому, что привык видеть фириец, глядя на своего друга — образец храбрости и хладнокровия.

— Несколько часов назад он вернулся из разведки, — не дожидаясь очередного вопроса, сказал Сконди.

— Он что же, выбирался за пределы оборонительных стен? — не поверил Тир. — В лагерь противника?

— Ага, — кивнул гном. — Гуин и еще несколько баронских гвардейцев.

— И он... — начал было Тир, однако гном лишь досадливо поморщился.

— Скоро все узнаешь, — посулил гном и, не говоря больше ни слова, нырнул в темный провал двери дозорной башни.

Что же такого он узнал? Неужто у Деамеда с Кристианом появился новый козырь в рукаве?! Тир лишь фыркнул и устремился вслед за гномом. Барон с остальными уже давно скрылись внутри дозорной башни, и Тиру ничего не оставалось, как поспешить. Еще пропустит самое главное!..

Он буквально вылетел на смотровую площадку и едва не наткнулся на все того же гнома. Вокруг все так же царила тишина, иногда прерываемая глухими металлическими ударами. Барон в обществе Рамалии и обоих озерников перевесился через зубчатую стену и напряженно вглядывался в темную даль. Остальные же, окружив барона плотным кольцом, тихонько перешептывались.

— Сейчас увидишь, — мрачно произнес гном, подходя к прорези между зубцами. Тир последовал за ним.

И то, что ему открылось, заставило его пошатнуться. Хотя чего-то такого можно было ожидать...

Фирийский воевода пригнал к стенам Лиомора осадные орудия — вернее, их составляющие. Стенобитные машины, онагры, скорпионы, требушеты, гигантские тараны, осадные башни...

Поле перед городом-крепостью было сплошь усеяно огнями — фирийцы трудились в поте лица, собирая и устанавливая осадные машины. На защитников города им, судя по всему, было наплевать. Видят? Ну и пусть. Все равно поделать ничего не могут...

— Деамед пригнал к Лиомору все, что только мог достать, — мрачно произнес Ле Гуин. — Я насчитал три требушета, пару скорпионов, столько же онагров, а также три осадные башни. Вернее, уже две, — поправился озерник, указывая на догорающую башню, от которой осталось лишь несколько весело полыхающих бревен. — К утру они будут готовы. Это не считая многочисленных таранов и стеноломов.

Командиры барона озадаченно переглянулись. С осадными машинами фирийцы смогут захватить Лиомор за один, максимум два-три дня!

— Как насчет обслуги? — осторожно поинтересовался Валлиан.

— Достаточно опытные, — ответил Ле Гуин, прижимая руку к левому боку. — Знают толк и в своих осадных игрушках. И в искусстве меча тоже. В разведку нас отправлялось девятеро; вернулось двое — я и еще один, по имени Брабан.

— Брабан? — удивился Тир. Один из его лучших бойцов ходил вместе с Ле Гуином?

— Он сам вызвался, — развел руки озерник, как бы извиняясь перед другом. — Я понимаю, что это твой боец. Но добровольцев было очень мало, и я согласился...

— Ладно, — встрял барон. — Вернулись лишь двое, но теперь у фирийцев не три осадные башни, а две! Правда, особого оптимизма это не добавляет. Что будем делать, господа командиры? Утром фирийцы начнут очередной штурм, но теперь это будет уже совсем по-другому.

Ответа не было. Каждый из присутствующих лишь оторопело всматривался в ночную тьму, усеянную сотнями огней. Осада Лиомора длилась уже несколько недель, однако никто из них даже и не предполагал, что Деамед сможет притащить под стены осадные орудия. Да и где ему было их взять? Фирийцы находились на территории своего врага, а на то, чтобы собрать тот же требушет из подручного материала, ушло бы не меньше месяца!..

— Это дело рук Кристиана. — Рамалия сказала то, что каждый из командиров барона думал, но о чем не решался сказать.

— По-моему, у нас остается только два варианта, — тихо проговорил Тир. — Первый мне не особо нравится, а второй — граничит с безумством.

Собравшиеся переглянулись. Никто не сомневался, что Тир способен найти выход из любой ситуации, особенно после прорыва в саму крепость. Но сейчас... что можно придумать сейчас? Лиомор окружен, помощи ждать неоткуда, припасы кончаются...