Я ви ги (ЛП)

— У нас на это нет времени, — ответил мой муж. — Пожалуйста, называйте меня Ангел.

Он пожал руку Ван Хельсингу, а потом легонько похлопал её второй рукой, будто скрыто умоляя мужчину спасти меня.

— Никогда не посмею обратиться к Его Величеству по имени, — склонил голову Ван Хельсинг, так и не сняв шляпу.

— Хватит формальностей, — жёстко произнёс Ангел, заставив сердце ванн Хельсинга сжаться от страха. — Рад, что вы приехали. Сколько дней и ночей заняла у вас поездка?

Это была неотъемлемая часть характера моего мужа: в одно мгновение он пугает человека, а во второе — уже заботлив, как никогда.

— Двадцать один день и ночь, мой Король, — Ван Хельсинг не смог себя заставить назвать правителя по имени. — Мы шли на «Деметре»³, самом храбром корабле всех морей. Прежде чем взойти на корабль в Испании и пересечь океан, а посоветовался с докторами Европы. Мне потребовалась неделя на материке, а потом я отправился в Королевство Скорби.

— Вы встречались с моим отцом? — обеспокоенно спросил король.

— Не беспокойтесь, мой Король. Он не знает, что я здесь. А если бы узнал, то сейчас я был бы уже мёртв.

Ван Хельсинг повернулся ко мне и снял шляпу.

Даже в такие мрачные моменты упоминание отца Ангела заставило вздрогнуть моих служанок.

Ван Хельсинг нарушил стоявшее в комнате напряжение, обратившись ко мне и сняв шляпу:

— Это огромная честь, моя Королева.

— Пожалуйста, помогите мне ослабить боль! — прокричала я.

— Слушаюсь, — произнёс он.

Фредерик Ван Хельсинг начал меня осматривать, и я немного успокоилась после того, как он дал мне сок золотого яблока. Доктор утверждал, что это было его изобретение. А за пару мгновений до того, как он напоил меня ещё одной жидкостью, я чуть не потеряла сознание. Жидкость была синей, привезена им из Европы, и Ван Хельсинг называл её Русалиада. Он сказал, что это была кровь русалки — а синяя, предположительно, под цвет океана. Я не стала расспрашивать его — за свою короткую двадцатилетнюю жизнь я видела достаточно бредовых вещей. А в то мгновение я желала лишь одного — чтобы он облегчил мою боль.

— Ну, что? — спросил Ангел Ван Хельсинга. — Вы можете ослабить боль моей жены?

— Простите, — рассеянно произнёс Фредерик, думая о чём-то другом. — Это, скорей всего, находится за пределами моих возможностей.

— Что вы имеете в виду? — проревел Ангел. Фредерик отступил назад. Даже испытывая такую сильную боль, я боялась моего мужа в приступе ярости. — Я искал вас во всех уголках мира, потому что вы — специалист!

— Потерпите, мой Король, — произнёс Фредерик. — Единственный способ для вашей жены выжить — это отказаться от ребёнка, хотя это практически невозможно, потому что она может родить с минуты на минуту.

— И что вы предлагаете? — озадаченно спросил Ангел.

Ван Хельсинг медленно сделал шаг к Ангелу и попросил поговорить наедине. Я видела, как они отошли в угол комнаты. Ангел рассердился, услышав предложение Ван Хельсинга, но я его расслышать не могла.

Единственное, что я разобрала, были слова «Королева Батори». Я не была уверена, но мне показалось, что ванн Хельсинг связывает рождение моей дочери с восхождением Королевы Батори.

— Кто такая Королева Батори? — крикнула я Ангелу. — И что этот доктор тебе говорит?

— Да о чём ты? — Ангел подошёл ко мне, опустился рядом с кроватью на колени и сжал мою ладонь. Я знала, что на счёт Королевы Батори он лжёт, но хотела послушать, что ему придётся сказать. — Ван Хельсинг сказал, что может тебя спасти, — Ангел передёрнул плечами. — Если ты отпустишь нашу дочь.

— Что? — я взвизгнула от смеси боли и удивления. — Ангел, как ты можешь такое говорить?

— Знаю, — поцеловал он мою руку. — Я хочу этого ребёнка даже больше, чем ты, но, в конце концов, я могу потерять вас обеих.

— Я не откажусь от нашей дочери, — произнесла я. — Мне плевать, если я умру.

— Проблема в том, что вы можете умереть обе, — объяснил Ангел. — Помнишь, в самом начале ты думала, что беременна двойней?

Так и было. Когда я только забеременела, королевские доктора считали, что я жду двоих детей.

— Ван Хельсинг сказал, что это была правда. Доктора не ошиблись. Наша дочь… — Ангел снова передёрнул плечами. Для такого жестокого воина, каким был мой муж, он слишком часто передёргивает плечами.

— Что «наша дочь»? Говори, — взмолилась я.

— Она съела своего близнеца, — Ангел не мог посмотреть мне в глаза.

— Я в это не верю! — снова закричала я. — Это тебе Ван Хельсинг сейчас сказал? И кто такая Батори?

— Никакой Батори, — сказал Ангел, сжимая мою руку. — Ты неправильно расслышала. Всё, что сейчас важно, это ты. Я не могу жить без тебя. И ты знаешь, кем является наша дочь.

— Даже если она может быть одной из тех Вампиров, мне плевать, — сказала я. — Я покажу моей дочери этот мир. Она моя дочь. Меня не волнуют пророчества. Моя дочь заслуживает шанс на…

— Она не совсем вампир, моя Королева, — Ван Хельсинг почувствовал, что стоит вмешаться. — Она… — Ван Хельсинг передумал, словно напомнил себе остановиться и не произносить это имя.

— Что она? — потребовала я ответа.

— Она убьёт вас всех, — медленно ответил Фредерик и добавил: — Моя Королева, — он опустил голову, отказываясь рассказывать мне, что говорится в пророчестве о моей дочери. — Моя Королева, я могу вас спасти, но вы должны от неё отказаться.

— Я не откажусь от неё! — я повернулась к Ангелу и посмотрела на него молящим взором.

Нас прервал внезапный стук в дверь. Это был один из моих охотников.

— Они здесь, мой Король, — обеспокоенно произнёс охотник.

— Кто здесь? — спросила я.

— Наверно, они следовали за мной, — сказал Ван Хельсинг.

— Кто здесь? — снова закричала я. — Захватчики?

— Не совсем, моя Королева, — ответил охотник. — Они послали своих пантер.

— О Боже! — две служанки вскрикнули и отпустили мои руки.

— Чёрные пантеры, моя Королева, — произнёс Ван Хельсинг. — Они здесь для того, чтобы убить Вас и Короля. Я полагаю, когда захватчиком не удалось пересечь зачарованные границы королевства, они послали своих пантер, которые могут пройти везде.

Ангел заглянул мне в глаза.

— Ты уверена, что хочешь её сохранить? — спросил он, крепче стискивая мою ладонь.

— Я не откажусь от моей дочери! — ещё раз взвизгнула я. Сколько мне ещё это прокричать? Я — Королева! Почему никто в этой комнате мне не подчиняется?! — Меня не волнуют чёрные пантеры, и я буду бороться до последнего вздоха.

— Как скажешь, моя Королева, — ответил Ангел, уважая моё решение. — И я буду бороться вместе с тобой. Ради нашей дочери. Есть только один способ дать ей жизнь.

— Но, мой Король, она монстр… — попытался вразумить Ван Хельсинг.

— Да мне плевать, даже если она — сам дьявол во плоти! — проревел король. — Она моя дочь. Мы отвезём её в Тёмный Лес. Я знаю безопасное место у Древа Авалон. Помона нас защитит, — Ангел поднялся и приказал служанкам помочь добраться мне до кареты со специальными решётками на окнах, которая использовалась во времена войн.

Когда они начали поднимать меня с кровати, боль стала невыносимой. Я схватила Ван Хельсинга за рукав, идя к выходу.

— Если хотите принести пользу, расскажите мне, что надо сделать, чтобы мой ребёнок родился.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно уточнил он.

— Что самое основное я должна делать, что бы ни случилось? Если меня ударят клинком или отрубят голову, существует ли что-либо, чем я могу помочь моей дочери родиться, пока умираю? Пока я жива, я не хочу терять ни секунды, чтобы быть уверенной, что сделала всё, что могла, чтобы девочка родилась.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, моя Королева, — сказал Ван Хельсинг. — Вы ожидаете, что если вас убьют, ваше тело по-прежнему сможет изгнать ребёнка из чрева?

— Если это возможно, то да. А если нет, и предполагается чудо, то я постараюсь.

Всё тело ныло от боли, когда слуги пытались вытащить меня из спальни.