Мир, где меня ждут

— Итак, — подвел незримую черту мастер Грайлин, — обиженная на нашего доблестного Магистра нежить затаила недоброе и вызвала достойного волшебника на поединок. Затем, одержав победу в честном бою, она по праву занимает Серебряный Престол, и правит долго и справедливо. Телларион процветает, все довольны и счастливы. Слышал что-нибудь глупее этого?

— Да, — поскреб затылок Коган, — действительно, чушь какая-то получается. — Но тут волшебнику стало не до нелепых пророчеств. В разговоре с учителем он не заметил, как быстро пролетело время, и сейчас гигантские зачарованные часы обстоятельно и безучастно отбивали полдень. Разговоры стихли, как по команде, даже лебезящие перед Магистром Старшие внезапно смолкли, настороженно вслушиваясь в размеренные глухие удары. Слишком многое вдруг стало зависеть от боя часов. В огромном зале нависло тяжелое ожидание, каждый из присутствующих, вне зависимости от личного отношения к ученикам мастера Когана, напряженно гадал — вернутся или всё-таки нет? Замершие в нелепых, неоконченных жестах руки; застывшие в воздухе кубки, не донесенные до рта; широко распахнутые глаза, взгляды, устремленные в сторону широких закрытых дверей. И две воли, две силы, два желания, противоположные друг другу, скрестившиеся, словно неприятельские клинки — мастер Коган и Магистр. Кто-то из них сейчас неминуемо выиграет, а кто-то потерпит поражение. Всё зависит от того, распахнутся ли тяжелые створки при последнем ударе, возвестившем всего лишь о том, что солнце прошло полуденный рубеж. Но только не в этот раз. Девятнадцатый полдень летнего месяца урожая ознаменовался очередным позорным поражением для повелителя Теллариона. Потому что бесшумно повернулись на хорошо смазанных петлях величественные двери, ведущие в великолепный зал, и на пороге, в сопровождении растерянных, но явно довольных дежурных магов, появились ученики мастера Когана. Целые и невредимые. Трей немного смущенно улыбался, неловко чувствуя себя под прицелом стольких жадных неверящих взглядов, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним, чуть ближе к волшебникам и правее, застыл Демиан, словно сросся с каменными плитами под его ногами. Спокойный тяжелый взгляд безошибочно встретился с полыхающими безграничной ненавистью глазами Магистра. Молодой волшебник стойко принял на себя этот удар. Повелитель угрожающе-медленно поднялся со своего места, в гробовой тишине громовым раскатом взорвался в висках треск бокала, сжатого в руке Магистра. Величайший волшебник вперил свой полыхающий злобой взор на непокорного мальчишку, который каким-то чудом (не иначе при помощи злых сил!) вырвался живым и здоровым из отлично расставленной ловушки. Сидящие вокруг маги невольно задрожали — Магистр пустил в ход самое страшное свое оружие, ведь еще никто не выдерживал этого взгляда, сосредоточения его магической силы, сокрушающего все барьеры воли человека, подавляющего и разрушающего его разум. «Из когтей нарлага попал в логово граллов! — думали волшебники. — Вот ведь взъелся на парня… Теперь не отступит, пока не убедится, что он уже трижды мертв!» Жалели, переживали, но поделать ничего не могли.

Мастер Коган поднял голову, готовый увидеть любое. Но, к его вящему удивлению, Демиан, похоже, не собирался биться в агонии или падать бездыханным на каменные плиты зала. Учитель воспринимал немыслимые потоки силы, проносящиеся в застывшем воздухе, улавливал выставленные в ответ мысленные барьеры, колдовским шестым чувством «видел», как эти враждебные его воспитаннику волны бессильно откатываются назад, безвредные и неспособные не то, что убить Демиана, даже прорвать его защиту! Молодой маг попросту не подпускал к себе атакующие вихри, рассеивал их прямо на лету, и всё это безмолвно, незаметно, так, что по его спокойному лицу и расслабленной позе невозможно было сказать о том, что сейчас он сдерживает натиск величайшего в мире волшебника. Или… или всё же не величайшего?! Внезапная догадка острой иглой пронзила Когана. Но нет, не может быть! Это попросту нереально, ведь сам Магистр исключил подобную возможность. Или он всё же где-то просчитался, и нашлась какая-то незамеченная им лазейка? Но Законы были составлены на века… Об этом стоит как следует поразмыслить. Как-нибудь потом, когда его ученику не будет угрожать смертельная опасность, которая всё же существует, несмотря на невозмутимость и стойкую уверенность Демиана.

Но, спустя пару секунд этой безмолвной, внешне невидимой дуэли, мастер Коган понял, что изрядно преувеличил степень риска. У него сложилось такое впечатление, что Демиан попросту не замечает яростного напора Магистра. То, что последний пребывал в бешенстве, было видно невооруженным глазом. Волшебник подумал, что предводитель в последнее время всё чаще и чаще выходит из себя, настолько пагубно на нём сказывалось присутствие Демиана. А ведь потерявший над собой контроль маг — проигравший маг. Но Магистр забыл обо всем. Напряженная поза, бессильно сжатые кулаки, в ярости раздувавшиеся ноздри, горящие бешенством глаза — всё это говорило не в его пользу. Демиан всё так же молча стоял, непринужденно скрестив руки на груди, прямо встретив ненавидящий взгляд повелителя. Красивое, располагающее лицо несмотря ни на что выражало полнейшее спокойствие, на губах змеилась едва приметная презрительная усмешка. Даже запыленный черный плащ выглядел на молодом волшебнике гораздо величественнее богато расшитых серебром бархатных одеяний Магистра — настолько прямо и гордо он стоял. «Вот это самообладание!» — в который уже раз подивился наставник. Он уже более не переживал за участь своего ученика, знал, что тот сумеет сдержать любой натиск со стороны Магистра, да и не задумывался даже, откуда у парня взялась такая сила. Главное — он неуязвим для повелителя, а откуда и почему, пусть мастер Грайлин разбирается, это по его части.

Магистр тем временем сделал для себя весьма неутешительный вывод — проклятый мальчишка (граллы его раздери!) вновь утер ему нос. Более того — он провел в Проклятом лесу целую луну и выбрался оттуда живым и невредимым, да еще и дружка своего приволок! Разве можно было в такое поверить?! Выходит, даже антариесской нечисти этот неизвестно откуда выискавшийся наглец оказался не по зубам. Ну, как, как от такого избавиться? Магистр пока не знал ответ на этот вопрос.

Как только магическая атака прекратилась, а Магистр, весь дрожа от бессильной ярости, медленно опустился в кресло, Демиан заговорил, как ни в чём не бывало, и его голос, чистый и звучный, заставил всех встрепенуться:

— Мы исполнили ваш приказ, Магистр. Ровно луну мы провели в лесу Антариес и вернулись в назначенный срок. Вы снимаете с нас обвинение.

Коган машинально отметил, что последний вопрос прозвучал с далеко не вопросительной интонацией. Демиан не выпрашивал разрешения, не уточнял, а утверждал. И он был совершенно прав. Действительно, что может Магистр сказать против? Ведь он сам, при огромной массе свидетелей вынес приговор. Нарушить его сейчас, значит нарушить свое Слово, а сказанное Слово для мага свято. Магистру ни к чему нельзя придраться, Демиан был абсолютно неуязвим для его мести. Ученик тоже отлично это понимал, поэтому, не дожидаясь ответа, он резко развернулся, даже не поклонившись, и вышел из зала. Трей также молча пошел за ним. Еще не закрылись двери за спинами учеников, как кулак Магистра изо всей силы грохнул по столу, так, что звякнули столовые приборы. Обведя молчащих магов бешеным взглядом, правитель оглушительно рявкнул:

— Пошли все вон!

Старшие рады были убраться подальше, куда-нибудь из поля зрения своего повелителя. Остальные волшебники, тихонько переговариваясь, потоком хлынули из зала. Коган бросился догонять учеников, еще не до конца осознавая, что они целы. Трей и Демиан терпеливо поджидали своего наставника. Волшебник кинулся обнимать молодых людей. За спиной неожиданно раздался скрипучий голос мастера Грайлина:

— Рано радуешься, ученик. Магистр теперь от них так просто не отступит. Трей,

правда, его шибко не интересует, а вот в Демиане он чувствует большую угрозу.