Последний из Истинных

тебя в свои миры, где только ты способен стать моим миссией. Ты должен

стать очень сильным. Тот дар, что ты открыл в себе, здесь останется при

тебе. Однако помни, что использовать трансформацию в своем мире ты

сможешь, только после обращения ко мне, а этого не следует делать, как можно

дольше. В противном случае ты потеряешь свою жалкую душу и жизнь, а мне

придется ещё очень долго ждать, нового Проводника. Кроме того, я хочу, что-бы

ты, как можно ближе подобрался не только к мирской верхушке, но и обрел

контакты среди всех носителей магии Телькуньярома, став моими глазами и

ушами. Как ты понимаешь, в мире, где ещё жива истинная магия и топчутся

старые боги, возможностей у меня мало. Я хочу, знать о них все, – колокол

перескочил на две октавы ниже. Внезапно, пространство вокруг Лиу изменилось,

став прозрачным, и он вдруг увидел где-то далеко внизу зеленую лужайку, на

которой стоял странный, сделанный из стекла, дом. Откуда-то из глубины дома

донесся заливистый смех, и на траву высыпала стайка детей, самому старшему

из которых на вид было лет восемь. А вслед за ними, легкой походкой вышла

женщина. Она счастливо улыбнулась, до боли знакомый взгляд устремился ввысь

и видение, словно подернувшись туманом, исчезло. Лиу перевел дыхание и

огляделся. Тела матери не было. Ноги мальчика стали ватными, и он бессильно

опустился на колени, потупив взгляд и склонив голову.

–Что ж, в этот раз твоя молитва была вкуснее. И я пожалуй оставлю за

тобой право на имя, которым ты меня назвал, – голос обрел мурлыкающие ноты.

Значит, Эони или Нечто новое, другой. Гм, звучит интригующе, но красиво. А

теперь, – вновь заговорил колокол, слушай, что ты должен будешь делать… »

–… Мама была охвачена безумием, но когда она погибла, обратившись к

Темному, Отец наш Светоносный простил её и вознес к себе, а меня отправил к вам

искупать вину её и своих предков, жизнью или смертью своей. И я готов исполнить

долг.

–Так ты видел Отца? – в певучем голосе интуита слегка послышался резонанс.

–Нет, только голос и свет, – Лиу восторженно подскочил прижав руки к сердцу.

–Ослепительный, ласкающий, божественный, свет.

– Мы выслушали тебя, мальчик и завтра ты узнаешь наше решение, – одна из

фигур отделилась от круга и приблизилась к Лиу. Он почувствовал два быстрых

тычка и тело его, одеревенев рухнуло на землю. – А, ты пока побудь здесь. Не

расстраивайся, с восходом солнца силы вернуться к тебе. Силы, на то что-бы жить

или отдать свою жизнь во имя веры…

Тело Авея, завернутое в белоснежный саван, лежало на скамье в центре

огромного зала базилики. Жители города, прощаясь с одним из своих старцев, в

полном молчании подходили к стоявшему у тела, Первосвященнику, целовали руку,

и, поклонившись Авею, уходили по длинному, холодному коридору. Совет Старцев, в

полном составе встречал скорбный поток на выходе, тихо благословляя, каждого из

пришедших и одаривая маленькими иконками с изображением лика почившего

Святого. Когда последний из благословленных растворился в наступившей тьме,

Абей задвинул засов на тяжелых дверях, и шестерка старцев приблизилась к

Ниолаю. -Алий? -вопросительно поднял бровь Первосвященник.

– Тела нигде нет, но, скорее всего проклятый Приближенный убил и его, – голос

Абея звучал глухо, как из подземелья.

– Отец наш небесный, послал тяжкие испытания нам в эти дни. Но я чувствую,

что это только начало. Император слаб, а действия его первого советника, наводят

на серьезные опасения, за сохранность его души.

– Пусть душа его катится хоть к самому Темному, – по-прежнему говорил

только Абей, но было видно, что он выражает общее мнение. -Время мягких

воздействий прошло, – он бросил раздраженный взгляд на Ниолая. –И если Тумак в

ответе за происходящее, – Абей на миг замолчал, но все же чеканя, закончил – то он

должен умереть.

– И кто же займет его место? – Первосвященник как-бы рассеянно оглядел

напряженный Совет.

– Ну-у, – слегка оторопевшим тоном протянул Абей. Было видно, что он не

ожидал, столь быстрого согласия.

– В руках Первого Советника, собрана огромная власть, – все так же

опустошенно продолжил Ниолай. Его рука простирается до Самой Границы и в

Оссии, и в Иутае. Паутина, созданная им, до сих пор позволяет Арике избегать

прямого участия в боевых действиях и смерть такого деятеля сейчас, разрушит

много соглашений. Унесет в могилу множество различного рода сведений, Тайной

канцелярии, которые вкупе с военной мощью сдерживают амбиции многих, не

последних людей всего Ковчега, – Ниолай помолчал, и заговорил вновь с

неожиданной мягкостью, – Святой Церкви не к лицу поспешность. У нас нет твердой

уверенности в том, что Тумак предал веру и Светоносного. И, наконец, у нас нет

достойного кандидата на столь низменный пост, пожирающий тщеславием и

растлевающем грязной властью, душу. К тому же, боюсь, что у нас, братья, просто

не будет времени на организацию подобного мероприятия, это связано с

пустын…,долгий, наполненный рвущимся стоном, протяжный крик прервал

Первосвященника, заставив устремиться к выходу из Святилища. Разбуженный

город, тревожно гудел. Люди высыпали из домов и в растерянности смотрели на

темное небо, откуда вновь раздался леденящий душу крик. Ниолай впился взглядом

в огромную тучу, нависшую над городом, и с силой сжал в кулаки ладони. Туча была

живой. Всевозможные птицы от самых маленьких –поющих Риков, до огромных

Схоров, сбившись в единое целое, все ускоряясь, кружили над Оборотным Храмом.

Внезапно из темноты вынырнул молодой послушник и молча коснулся руки Абея,

стоявшего позади Первосвященника. Тот коротко кивнул, дозволяя говорить. –

Третий колодец, портала, – от волнения у юноши перехватило горло. Он!!! Из него…

Кровь! Фонтан крови! И словно услышав его слова, с небес раздался ещё более

душераздирающий рев, туча вздрогнула, а затем под ноги Старцам, упал, словно

враз разучившись летать, могучий охотник – Крылан. За ним рухнул, проломив

крышу ближайшего дома, Схор, и устремляющийся к смерти, живой дождь,

кровавыми брызгами забил по всему городу. Люди в панике бросились в укрытия.

–« Прикрыв свой лик тенетой

Мир потеряет грань,

Когда в руке воздетой

Вновь засияет Длань», – пророчество, вырвавшееся из уст Первосвященника,

мрачной песнью накрыло Старцев. Вы все знаете, – Ниолай быстро повернулся

лицом к Абею,-, что это могло произойти только по его вине. Меч Пустыни. Он или

уже получил свободу, или только пробужден к жизни. Чего ждать нам теперь, не

знает никто, но в любом случае нам – верховным адептам Светоносного, надо всеми

силами сохранять веру в его пастве, иначе весь Ковчег, накроет Тень.

– Оглянись, – Абей коротким движением ткнул кослявой рукой за спину

Первосвященника. Улица, напоминала собой обмелевшую реку, слабые воды

которой с трудом несли сломанные туши птиц. Только вот цвет этой реки был

багровым. Внезапно, дверь одного из ближайших домов открылась и выпустила

наружу, посмеивающегося странным смехом, мужчину лет сорока пяти. Он был

абсолютно наг, лишь в правой руке его поблескивал мертвой сталью короткий меч.

Ловко уворачиваясь от страшного дождя, он, все так же хихикая, двигался к

стоявшим под прикрытием аркад, Старцам, и остановился в двадцати шагах от них.

Взгляд его безумно заскользил по Святым, затем он вдруг перестал смеяться и