Откровение (СИ)

— Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?

Вновь поднялось несколько рук, вот только теперь их было поменьше, словно ученики не горели желанием знать, что их безумный учитель покажет на этот раз.

— Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, повернувшись, уставился на Грейнджер.

— Заклятие Круциатус, — довольно тихо, но отчетливо произнесла Гермиона.

— О да, Круциатус, — повторил маг. Повернувшись к классу спиной, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

— Заклятие Круциатус, — вновь проговорил Грюм. — Омерзительное, жестокое. Человек, которому пришла в голову идея создать его, скорее всего был форменным садистом, — на этих словах Гарри неожиданно хмыкнул. Грюм, сам того не зная, почти дословно повторил слова Блэка, когда тот рассказал своему крестнику о происхождении этого проклятия. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

— Энгоргио! — и без того немалых размеров паук вырос еще больше. Грюм же тем временем снова поднял палочку и произнес. — Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей.

— Прекратите! — воскликнула Гермиона.

Поднявший голову Грюм обнаружил бледных учеников, многие из которых зажмурились от страха и не желали смотреть на пытку. Стоило ему убрать палочку, как ноги паука расслабились, но при этом он продолжал подергиваться. Уменьшив паука до первоначальных размеров и убрав его обратно в банку, учитель оглядел перепуганный класс.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Чтобы применить его мало быть сильным магом. Вы должны хотеть причинить боль. Вы должны желать чьих-то страданий. Многие темные маги, опьяненные этими чувствами, превращались в бешеных зверей — жестоких и неуправляемых. Им доставляла удовольствие чужая боль, и они хотели получать ее все больше и больше. Доходило до того, что их подчас убивали собственные соратники.

Класс медленно приходил в себя, и лишь очень немногие сохраняли спокойствие. Гарри внимательным следил за всеми действиями учителя, когда почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он ничего не обнаружил, но чувство направленного на него внимания никуда не исчезло. Тем временем Грюм продолжал урок.

— Итак. Кто знает что-нибудь еще?

Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы в этот раз не стремилась как можно быстрее подняться вверх.

— Ну? — Грюм недовольно осмотрел притихший класс, но никто не спешил отвечать. — Ладно, придется самому.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев, но в итоге Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

Маг поднял волшебную палочку, и школьники напряглись в ожидании чего-то ужасного.

— Авада Кедавра! — каркнул Грюм.

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Грюм смахнул мертвого паука на пол.

— Авада Кедавра. Заклятие Смерти. Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.

Гарри знал, что прямо сейчас на него смотрят все без исключения. Чего Грюм хотел добиться этим откровением? Шока? Удивления? Поттер видел смерть своих родителей во всех подробностях. И продолжал ее видеть всякий раз, стоило ему начать пить проклятое зелье, созданное неизвестным умельцем. Хорошо хоть, что кошмары мучить перестали. Ну а учителя и наставники в деталях объяснили ему, чему именно он стал свидетелем.

И сейчас Гарри спокойным взглядом смотрел на замершего напротив него мага. И в лице умудренного годами и боевым опытом аврора, повидавшего все мерзости последней войны, что-то дрогнуло. Смотревший на него подросток буквально излучал холодную угрозу. Проведенная демонстрация совершенно ему не понравилась.

Грюм вновь заговорил, причем Гарри показалось, что для этого ему понадобилось некоторое усилие.

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но моя цель не научить вас этому — этим будет заниматься профессор Рамбл, если ему разрешит Министерство, — а научить вас бороться с этим. Главное, что вам нужно понять — от Круциатуса и Авады Кедавры не существует защиты. Если оно в вас попало — вас уже ничто не спасет. Можно бороться с Империусом, но из сотни магов на это способны от силы человек десять. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны это знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Вы должны понимать, что может вас ждать, если вы будете проявлять глупость и невнимательность там, где это недопустимо. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и в этот раз подскочил уже практически весь класс.

— Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… Вопросы?

— Если можно, — поднял руку Гарри, дописав строки. — Сэр, вы сказали, что данные заклинания нельзя использовать по отношения к человеческому существу.

— Верно.

— А что будет, если я применю, к примеру, к гоблинам? Ведь, строго говоря, это не люди. Как и многие другие волшебные существа. Как будет действовать закон в этом случае?

— А в этом случае, мистер Поттер, — неожиданно улыбнулся Грюм, от чего его изуродованное лицо стало выглядеть еще страшнее, — вы навсегда погрязнете в судебных разбирательствах, потому что по данному вопросу споры не утихают уже десятки лет. По крайней мере, в Британии. В других странах вас сразу же арестуют, без скидок на возраст и социальное положение. А в таких странах, как Китай, Египет и Сирия, вас и вовсе приговорят к смертной казни. Еще вопросы?

— Спасибо, — холодно улыбнулся Гарри. — У меня все.

Когда, наконец-то, ученики покинули класс, Трейси не выдержала.

— Я так и не поняла, Гарри. Зачем ты это спросил?

— А разве не ясно? Я просто ткнул в самый очевидный расизм в британских законах, какой только можно найти. Убей нелюдя, и скорей всего ты сможешь выкрутиться. Магический мир Британии относится к магическим существам, как низшим тварям. Так чего удивляться, что большинство из них пошли на службу к Волдеморту?

Все присутствующие вздрогнули при упоминании Неназываемого. Гарри же только хмыкнул и в этот момент понял, что чье-то внимание к его персоне никуда не делось. Оглядевшись, он нашел все-таки источник — Драко Малфой, уже не скрываясь, внимательно смотрел на него.

Глава 22