Воздушные (СИ)

Мозг, еще замороженный после ночевки в горах, никак не хотел начинать работать. А обдумать следовало многое. Хотелось бы найти выход из этой патовой ситуации, разобраться с женихами, троном и кровожадным советом пяти кланов. И остаться в живых.

Хорошо хоть, что браслет блокирует ее магию. Если этот, пока еще сомневающийся в необходимости ее смерти, душегубец узнает о магической энергии чужого мира, хранящейся в ее резерве, то навряд ли станет мучиться сомнениями в отношении дальнейшей судьбы своей пленницы. Либо он сам выкачает весь ее энергетический запас, либо положит на стол совета пяти, еще и бантиком перевяжет. Нате, мол, подарочек. Кто тут хочет стать самым сильным магом? Налетай.

Нет, все-таки, лучше было попасть к вампирам. Те умеют убивать быстро и безболезненно. И не претендуют при этом на твое тело или душу. Вряд ли они предложили бы ей выбор между чьей-то постелью и собственной смертью.

Под эти невеселые мысли Ксения снова задремала и проснулась, когда солнце стояло уже высоко, рассыпая бриллиантовые блики по склонам гор, одетых в снежные шубы. Они поднимались по узкой тропе, вдоль отвесной скалы. Внизу, под их ногами, растилась белым покрывалом долина, обрамленная невысокими горными грядами. С каждым шагом вверх она удалялась от них, уступая первенство небу в окружающем их просторе. Впереди уходили в небеса горы, нет, даже не так, Горы. Они стояли вечные в своем великолепии, безразличные к мелким букашкам, дерзающим иногда штурмовать их вершины.

— Проснулась? Скоро будет привал, — Рэсидор был сама вежливость, — ты, наверное, уже проголодалась?

Ксения не столько хотела есть, сколько избавиться от наручников. Это было не просто таскать пару килограммов камня на запястьях.

— Ты долго будешь держать меня в наручниках? — поинтересовалась она.

— А мне нравится, когда ты так беспомощна, — он отпустил поводья и провел рукой по ее щеке. Срочно следовало отвлечь его от неправильных мыслей, так как рука не думала останавливаться и поползла дальше.

— У меня запястья болят, — как можно жалобнее произнесла Ксения и облегченно вздохнула, когда чужая рука замерла, прекратив свое путешествие. Рэсидор нахмурился: «Почему раньше не сказала? Дай посмотрю». Он распутал закутанные в плащ руки девушки и тщательно осмотрел ее израненные запястья. При свете дня они выглядели ужасно. Ссадины уже затянулись, но кожа вокруг них распухла и покраснела.

На привале Рэсидор смазал запястья Ксении какой-то мазью и обмотал их мягкой тряпкой, чтобы наручники не натирали больше поврежденную кожу. Быстро перекусив холодными закусками, они отправились дальше. Ночь в горах наступает быстро, а путешественникам еще нужно было добраться до более приспособленной к ночевке пещеры, где хранился запас дров.

Костер весело плясал в маленькой пещерке, согревая ее своим теплом, и девушка с облегчением сняла капюшон и расстегнула плащ. Ночь, распахнув чернильные крылья, вступала в свои права. Ксении предстоит провести ее здесь. И это будет уже вторая ночь без Элисдэйра. Без привычных прогулок по спящим городам, долгих разговоров и нежных взглядов.

— Скучаешь по своему принцу, — нарушил повисшее над костром молчание Рэсидор.

— С чего ты взял? — огрызнулась Ксения, неприятно пораженная его проницательностью, а может?

— Нет, мысли я не читаю, — усмехнулся воздушный, легко прочитав невысказанный вслух вопрос по глазам девушки, — у тебя же все на лице написано.

Он встал, шутливо поклонился и продекламировал:

— Любовь моя подобна листве,

Шелестящей в лесу весной.

Она подобна росе,

Сверкнувшей в капле звездой.

Цветы — ее красота,

Деревья — ее высота,

Вода — ее чистота,

Да продлится она всегда.

В ответ на ошарашенный взгляд Ксении, Рэсидор пожал плечами: «Согласен. Звучит не очень. Но лесной народ и в любви признается сначала кустику, а потом уже любимой девушке».

— Они, наверное, и едят только одну зелень, как коровы, — хихикнула Ксения, и в ответ на недоуменный взгляд воздушного, пояснила, — это такие жвачные животные, которые траву очень любят. Их люди из-за молока держат.

— Слышал о таких, — кивнул Рэсидор, — а потом их на мясо зарезают. И на бойню они идут спокойно так, потому как привыкли, что их всю жизнь за веревочку водят. Прям, как тебя, глупышка.

— С чего ты это взял? — взвилась в гневе Ксения, проглотив даже оскорбительное прозвище, так ее задела картина, мигом нарисованная собственным воображением, где корова, с ее лицом, покорно идет на бойню, пережевывая с безразличным видом траву.

— Скажешь, нет? Ты сбежала из дворца, значит, была против обручения. Браслета на тебе нет, вывод — тебе устроили побег, и я даже догадываюсь кто. Я прав?

Ксения кивнула. Нет, ну как же тяжело с умными мужиками.

— А через пару месяцев ты уже сохнешь по тому, от кого бежала сломя голову. Ты ведь носишь иногда браслет, да?

— Только по ночам, — тихо ответила девушка.

— Дай угадаю, какой же из них твой?

Рэсидор выпустил одну за другой три сферы. Раскрывшись, каждая из них продемонстрировала изящный женский браслет.

— Этот, — воздушный ткнул пальцем в первый, — дарят Эллиане. На нем нет никаких особых заклинаний, только маячок и простейшая защита. Еще он помогает влюбленным лучше понимать и чувствовать друг друга, усиливая их ментальные способности. Второй — одевает Астиана клана. Одевает по своему желанию, а вот снять его она не может никогда. Только если клан решит изгнать провинившуюся избранницу. В таком случае, участь Астианы печальна. Лишение браслета, как правило, лишает ее жизни. Ты, наверное, уже слышала это слово — тауч. У нас еще так называют смертельно больных. А все потому, что этот браслет гарантирует абсолютную верность Астианы собственному клану. Никому ведь не хочется, чтобы мать их детей стала предателем. И обойти магию браслета чрезвычайно сложно. А теперь поговорим о третьем браслете. Ты ведь его узнала?

Ксения опять смогла лишь кивнуть. Ее сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Третий браслет используется кланами очень редко и только в том случае, когда воздушный очень хочет заполучить девушку в Астианы клана, но не уверен, что она согласится на его предложение. Дабы обезопасить себя от отказа, он использует браслет с заклинанием принуждения. И, ву а ля, через пару недель непрерывного ношения браслета, его избранница чувствует стойкую симпатию к своему мужу, а через месяц она не может жить без него. Очень удобно, не правда ли?

Ксения закрыла глаза. Как же она хотела побыть сейчас одна, чтобы пережить очередной удар. Нет, она не собиралась просто так верить словам похитителя, но только в глубине души уже согласилась с тем, что его слова правда. И следовало понять, как жить дальше с этой новой правдой и хочет ли она, чтобы этот хищник в человеческом обличье и дальше открывал ей глаза на ее собственную глупость. Слезы поневоле попытались выкатиться из намокших глаз.

— Вот только не надо плакать. Ненавижу женские слезы, — поморщился ее мучитель, — Ты что, правда, верила, что тебя отпустили? Нельзя быть такой наивной, коровка. Просто твоя веревка стала чуть длиннее, но тебя за нее все также ведут.

— Пусть ведут, это моя жизнь, хватит уже в ней копаться! — выкрикнула Ксения, со злости разве что, не скрипя зубами, и по довольному выражению Рэсидора поняла, что этого он и добивался. Злость осушила слезы и загнала черную тоску глубоко внутрь.

— Вообще-то я намерен покопаться в ней тщательнее, раз твоя жизнь теперь принадлежит мне, — довольно ухмыльнулся он.

— Это мы еще посмотрим, — Ксения отвернулся к стене, давая понять, что обсуждение закончено.

— Ты права, моя коровка, стоит лечь спать пораньше. Завтра утром мы должны встретиться с караваном грейфом у входа в каменный лабиринт. Кстати, я тебе обрадую, в лабиринте я сниму с тебя наручники. Там в них не будет необходимости, нас будет окружать миррериум, самый надежный охранник магически-одаренных девиц. Не хочешь лечь здесь? — он приглашающе похлопал рукой перед собой.