Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)

мигом придумали причину – всему виной злой дух, вселившийся в меня и моими руками зарезавший

товарищей. Кто-то даже рассказывал, что видел, как рядом со мной мелькает чей-то призрачный

силуэт. Разумеется, никого рядом со мной не было, но это не мешало обитателям Аэдагги

придумывать всё новые и новые сказки о проклятой сыновьями Хэлля(57) Дикой Кошке. Конечно,

эти слухи больше работали в мою пользу, нежели против: ни один пират не смел и пальцем до меня

дотронуться. Но всё же неприятно ощущать себя человеком, полностью оторванным от мира.

Иногда, закрыв глаза, я словно воочию наблюдала одну и ту же картину: в бушующем море, с

рёвом вздымающем к небу горбы волн, беспомощно болтается одинокая фигурка старика, упорно

цепляясь корявыми от вздувшихся вен руками за обломок палубы. Ураганный ветер свистит над

ним, швыряя в лицо пригоршни солёных брызг, но потерпевший кораблекрушение и не думает

сдаваться. Сверкает молния, озаряя океан молочно-белым светом. На удар сердца в разрыве туч

мелькает гигантская плоская тень, заслонив робко выглянувшую луну.

Океан опустел.

Всё, что у меня осталось от Тома – старый обшарпанный сундук, украшенный потёртым вензелем

какого-то давно забытого алдорского вельможи, да угловая комнатушка в доме на окраине

Весёлого квартала(58). Это обиталище больше похоже на большую коробку. В нем помещается

только продавленная койка, пара полок и колченогий стол. Но я готова молиться за упокой Тома

всем известным и неизвестным богам: без крыши над головой в моём незавидном положении

пришлось бы туго.

Попадавшиеся навстречу пираты иногда вскидывали ладони или что-то буркали в знак

приветствия, но большинству было не до меня. Их пальцы сжимали пузатые бутыли с лэем, а к

груди некоторых с пьяным хохотом липли размалёванные девицы в вызывающе-ярких потрёпанных

нарядах. Практически всех я знала в лицо.

До дома Микаэля оставались считанные шаги, когда, огибая покосившуюся под тяжестью этажей

лачугу, я столкнулась с Рыжей Энн – соседкой по дому в Весёлом квартале. Скорее всего, Энн была

ненамного старше меня, но разгульная жизнь портовой проститутки и неумеренное потребление

лэя сделали её похожей на усыхающее яблоко, густо обмазанное белилами и румянами. Своё

прозвище Энн получила вовсе не из-за цвета волос – они были желтовато-белыми, как выгоревшая

на солнце солома – а благодаря густой россыпи веснушек, обильно покрывающих тело.

Рыжая нетвёрдо вышагивала одна в сторону Квартала, покачиваясь и прижимая к себе

ополовиненную бутыль. Судя по её довольному виду и маслянисто блестевшим глазам, ей попался

щедрый клиент, не только оплативший услуги девицы, но и от души угостивший её выпивкой.

- З-здравствуй, Кошка, - заплетающимся языком произнесла Энн, заметив меня. - Куда это ты

собралась на ночь глядя?

Я посмотрела на светлое небо. Кажется, в пьяных глазах Рыжей уже давно стемнело.

- По делу, - кратко ответила я, заглядывая через плечо соседки: в нескольких шагах от нас маячила

дверь литанээ. Оставалось только отделаться от непрошенной собеседницы, не нарвавшись на

пьяный скандал. Энн неплохо относилась ко мне, потому что я не была её коллегой по ремеслу,

однако с неё станется затаить злобу и устроить какую-нибудь пакость. В отличие от пиратов

портовые проститутки никогда не страдали суеверными предрассудками.

Рыжая икнула. Меня обдало ароматом перегара и дешёвых цветочных духов, которыми бродячие

торговцы торгуют на разлив.

81

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

- Брось ты свои дела, - миролюбиво пробормотала она. - Пойдем в "Три меченосца". Там сегодня

играет какой-то заезжий менестрель и проставляется Саймон Чёрный. Он сегодня вернулся.

Я тяжело вздохнула: в данный момент меня не интересовал ни Саймон, ни все менестрели мира

вместе взятые. Тем не менее, от Рыжей нужно было избавляться.

- Откуда вернулся? - добавив в голос каплю заинтересованности, спросила я. Энн вытаращилась на

меня так, словно видела в первый раз.

- Кошка, ты на каком свете обитаешь? Чёрный давно хотел взять купеческий морской караван, и

ему это удалось. Вот и зовет всех в "Меченосцы", обещает по кружке лэя и ломтю вяленого мяса,

чтобы отпраздновать его удачу.

Вопреки ожиданиям её слова задели меня за живое. Я изобразила живейший восторг, с досадой

отметив, что возня с Камнем вышвырнула меня из течения событий. О клятве Саймона я ничего не

слышала, с головой погрузившись в разгадывание загадки первой вехи. Новости на Аэдагге

проходили мимо, и мне, привыкшей быть в курсе всего, это очень не понравилось. Чёрный мне и не

снился, но оказаться опять в гуще событий захотелось. Решение пришло моментально.

- Вот что, - сказала я. - Пожалуй, я загляну к вам, но позже. А сейчас мне пора.

Полностью удовлетворившись моим решением, Энн кивнула, точнее, неуклюже уронила голову на

грудь, и побрела прочь. Её подрагивающая рука время от времени подносила к губам бутыль, а

походка была неровной, будто Рыжая ступала по извивающейся змее. Я проводила соседку

взглядом, пожала плечами и поспешила к дому Микаэля.

***

- Кошка? Какими судьбами?

Литанээ выпрыгнул мне навстречу из сумрака комнаты, опираясь на два неровно сколоченных

костыля. Остаток его левой ноги беспомощно болтался в туго завязанной узлом штанине, но её

обладателя нельзя было назвать беспомощным. Несмотря на сухощавость, Микаэль обладал

сильными руками и острым умом, позволяющим не только выживать, но и неплохо зарабатывать на

Аэдагге.

- О, хайлэ(59), Мик, - кивнула я, плотно прикрывая дверь. - Я к тебе по делу.

- Сразу хватаешь Хэлля за глотку(60), - поморщился литанээ и потёр подмышку, которая, видно,

ныла от долгого общения с костылем. - Проходи, в дверях дела не обсуждаются.

Он посторонился. Я прошла в комнату, куда более просторную, чем моя, но заваленную каким-то

хламом: старыми полуистлевшими свитками, ящиками, в которых тускло поблескивали самоцветы,

чучелами и скелетами неизвестных мне животных. Микаэль походил на птицу кайгу, украшающую

гнездо всем, что приглянется.

- Травяного чаю, Кошка? – литанээ смахнул со скамьи, приставленной к грубо сколоченному

верстаку, пыль и приглашающим жестом указал на неё. - Присаживайся.

- Ты живешь на Аэдагге много лет, Мик, - усмехнулась я, выполняя его просьбу. - Неужели ты до

сих пор не понял, что здесь принято предлагать гостям кое-что покрепче?

Литанээ рассмеялся, обнажив потемневшие от некогда бурно потребляемого лэя зубы.

- Только не тебе, Кошка. Останки моего безвременно почившего воспитания не позволяют

предложить даме крепкий хмель.

Это было чистой правдой: несмотря на дикие нравы и уклад пиратской общины, обтачивающие

82

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

каждого новичка, как морская вода - гальку, Микаэль умудрился сохранить те крохи тактичности и

манер поведения, что прививаются во всех Домах литанээ. От пиратской жизни ему досталась

хитрость и изворотливость, а ещё - неистребимая любовь к наживе.

Пока литанээ возился, разжигая очаг, я задумчиво смотрела на его скособоченную влево спину,

прикидывая, как бы получше объяснить цель визита. Распространяться на тему сокровищ не

стоило. Морского разбойника в Микаэле было больше, чем литанээ. Аметист вполне мог

отправиться на поиски вех сам.

Не придумав ничего стоящего, я вздохнула и решила начать разговор с чего-нибудь отвлеченного –

авось в процессе беседы осенит: