Цитадель души моей (СИ)

Я фыркнул.

- Ну я ж не дурак. А кто, по-твоему, мутит воду?

Дерек мелко помотал головой.

- А я не знаю! Кто угодно. Вариант раз - это и в самом деле молодые верги затеяли. Старики слабеют, а молодежь - что у нас, что у вергов - в тонкости политики вдаваться не любит и всё видит исключительно в чёрно-белом цвете. Это худший вариант - если старые вожаки уже не в силах сдерживать разбойничьи настроения подросших щенков, то без драки не обойтись. Но есть еще вариант два: чекалки. Cui prodest, понимаешь? Первые, кто выиграет от большой драки в Балене - это как раз чекалки. И они уже не в первый раз там интриги затевают. Но и это еще не всё, есть варианты три, четыре и пять. Новый префект Испании - чрезвычайно самонадеянный молодой человек одного из особо приближенных родов... вдобавок - завзятый бестиефоб. Не раз уже заявлял во всеуслышание, что желает видеть Империю очищенной от зверья и собирается всячески этому содействовать. К сожалению, мозгов у него хватит, чтобы стравить вергов и людей в своей провинции, но не хватит, чтобы просчитать последствия этого. К двойному сожалению. Еще есть мнение, что наша армия чересчур застоялась - легионы-де давно не получали хорошей встряски. И для повышения боеготовности оной армии неплохо бы устроить маленькую победоносную войну. А где ж её устраивать, как не в Испании? Ну не в лесах Лидии же? Если этот вариант окажется ближе остальных к истине, то можно вообще каждого легата в подозреваемые записывать, да и среди сенаторов "ястребов" - чуть не половина. А еще дошел до моих ушей слух, что это замысел таки вергов, но не молодых, а именно что старых - что они уже спелись с кланами Иллирии и, как только армия - с большей частью егерей - перейдет Пиренеи, здешние кланы устроят всей Империи ночь Последней Охоты. Есть из чего выбрать, а?

Я нахмурился.

- Понятно, что ничего не понятно. Буду разбираться по обстановке. А кто из наших сейчас в Балене?

Дерек махнул рукой разражено:

- Гракх!

- А..., - я понимающе кивнул. К надраенному до зеркального блеска образу Септия Гракха даже кличка никакая приклеиться не смогла. Так он и остался - Гракхом. Он - ромеец, и не просто ромеец, но еще и из старого патрицианского рода, умудрившегося за бурные годы Смутного Века не растерять веры в звезду Pax Romana, которая однажды вновь озарит небосклон, вселяя ужас во врагов и восхищение - во всех остальных. Их не так уж и мало - обломков прошлого, наизусть помнящих всех основателей всех римских легионов за все года правления Ромы до начала Смутного века и свято уверенных, что колесо истории можно повернуть вспять. Правда, обычно такие в армию идут, но Септия каким-то странным течением к нам прибило. Поначалу все только удивлялись, косили взглядами ему вслед и предрекали скорую погибель, но Септий выжил, дослужился до лейтенанта и добился своеобразного уважения. Теперь егеря его гранитной твердолобостью, и, граничащей порой с идиотизмом, прямотой даже слегка гордятся. "Ну, это же наш Гракх!" - и этим всё сказано. Егерей в Испании мало - очень это специфичный регион - насколько я разнарядку нашу помню, лейтенантов на всю центральную часть всего двое полагается. Вот и выходит, что некому там такое деликатное дело поручить.

- Когда выедешь?

Я затылок почесал.

- Да часа через три и выеду.

- А что не прямо сейчас?

- Дело у меня есть одно.

- Ладно, - не стал настаивать капитан, - дело, так дело.

Я уже к выходу нацелился, но Дерек меня остановил.

- Вот еще что - зайди к Свистуну, возьми у него голубей пяток. В Балене кончились - Гракх мне вчера предпоследнего отправил.

Я скривился недовольно, посмотрел на Дерека укоризненно, но возражать не стал. Да понимаю я, что голуби - вещь нужная. Вот только не люблю я с ними дела иметь - уж больно они хрупкие и привередливые создания, эти почтовые голуби. Как ни стараешься клетку с ними беречь, а всё равно пару-тройку угробишь, пока довезешь. Да "угробишь" - не то слово: у меня такое впечатление, что эти твари страдают тягой к самоубийству, круто замешанной на ненависти ко мне лично, так что им только в удовольствие сдохнуть у меня на руках. А каптенармус потом смотрит недобро и всё порывается жалованье урезать в разы - дорогие они, птички эти.

Флавия, к счастью, у себя оказалась. Не одна, правда - послышались мне из глубины дома мужские голоса, когда она наружу выскочила, в ответ на мой стук. Прикрыла спиной дверь, нахмурилась.

- Не беспокойся, я на минуту только, - сказал я, доставая кошелёк. Протянул ей.

Флавия посмотрела на кошелёк, потом - удивлённо - на меня. Я усмехнулся.

- Просьба у меня к тебе, - сказал я, - есть у нас паренёк один, в моей казарме, Гез Сельмар прозывается, клички нету - новенький. Неплохой парень, но есть у него проблема - мальчик он еще, а сам при этом егерем стать хочет, представляешь?

Засмеялась Флавия переливчато, глянула лукаво, кошелёк из моей руки забрала.

- Понимаю. Считай, что проблемы уже нет.

- Только ты это... осторожно. Парень он впечатлительный.

- Ты еще учить меня будешь? А может, - она прищурилась с намеком, - он тебе родней приходится? А?

Я замотал головой, собираясь возразить, но тут из-за спины Флавии грянул хор пьяных мужских голосов - нестройный, зато громкий и с легкостью прошедший даже через плотно затворенные двери и ставни. "Реют в твердых руках орлы, дрожит под ногами земля, разбегаются прочь враги и бла-бла-бла". Три или четыре голоса.

- Ого, - сказал я, - справишься?

Флавия фыркнула пренебрежительно.

- Было б с чем справляться, - сказала она, подмигнула многозначительно и скрылась за дверью. Я сглотнул слюну и пошёл обратно в лагерь - за голубями.

* * *

Против ожидания, голубей я довез всех. Один, правда, выглядел плохо - лежал на боку, часто дыша и не открывая глаз, но главное - он был жив, а остальное уже - не моя проблема. Обрадованный таким удачным началом миссии, я сразу направился к гарнизону. Солнце потихоньку выползало на вершину своего ежедневного маршрута и, такое впечатление, само потело от усиливающейся жары. Дрожащее марево искажало силуэты зданий, размыливая горизонт в сплошной грязно-серый кисель.

Септий моему появлению не обрадовался. Точнее - не обрадовался тому, что я приехал один, а не с сотней егерей.

- Доминдальничается он, - пообещал мне Гракх, очевидно, имея в виду капитана, - сколько можно с врагов пылинки сдувать? Когда враг поднимает голову, её следует немедленно срубить, иначе через мгновение их поднимется сотни. Пусть потом не говорит, что я не предупреждал, - и продолжил свое занятие: снаряжать стрелы наконечниками. Судя по уже подготовленным и сложенным возле стола колчанам, Септий готовился к длительной осаде. Подождав немного и поняв, что больше ничего не услышу, я принялся выяснять обстоятельства сам.

- Сколько людей убито?

- Трое.

Я нахмурился. Ехал я пять дней...

- Выходит, за последнюю неделю - ни одного.

- Только благодаря предпринятым мерам, - отрезал Гракх, - поодиночке никто не ходит, милицию увеличили, где не было - создали. Дороги патрулируем. Так ведь это ненадолго! Как только они поймут, что мы ничего в ответ делать не собираемся...

Гракх замолчал и принялся нахмуренным взглядом смотреть вдаль, очень при этом напоминая статую какого-нибудь императора - грубые римские черты лица, гордо развернутые плечи и печать величайшей ответственности на челе. Портило впечатление только то, что нос и уши были на месте - сколько я статуй императоров не видел, с целым лицом не одной не упомню.

- Мы собираемся, - мягко сказал я, - только надо сначала понять, что делать. Какой клан замешан?

- Два, скорее всего. Красной воды и Двух вершин.

- Два?!

- Первое убийство на территории клана Двух Вершин произошло. Один человек пропал. На следующий день - еще один пропал, но тут, похоже верги Красной воды виноваты - там у них какие-то брожения в этот день начались.