Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

– У тебя хорошо получилось, – признал жрец. – Наверное, нашим женщинам понравится такой фасон.

Старик усмехнулся. Тем временем юноша както поособенному завязал суровую нитку и перегрыз ее зубами, осмотрел куртку и стал одевать.

Жрец перегнулся через перила и окликнул его.

– Алекс, поднимись ко мне.

– Ты звал меня, маг? – поинтересовался он.

– Я старше тебя и поэтому хочу дать тебе один совет, – понизив голос, проговорил келлуанин. – Ты зря подарил серебро Проклу. Теперь они заставят тебя поить их на каждой стоянке.

– Нет, господин Тусет, – покачал головой юноша – Я не дам им больше ничего.

– Заставят, – усмехнулся жрец.

– Не смогут, – спокойно возразил Алекс и пояснил. – На моей родине есть обычай, каждый новый человек в команде после первого жалованья обязательно угощает остальных.

– Я слышал о таком и у нас, – кивнул Тусет.

– Люди везде похожи, – проговорил юноша и спросил. – Я тебе еще нужен?

– Да, скажи, что ты собираешься делать, после того как выполнишь все свои клятвы?

Кажется, ему впервые удалось озадачить этого странного молодого человека.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Надо еще Айри замуж выдать.

– Ну, с этим я тебе помогу, – усмехнулся жрец. – Если конечно ты сам не хочешь взять ее в жены?

– Нет, – засмеялся Алекс. – Я еще слишком молод для семейной жизни, господин Тусет.

– А сколько тебе лет? – живо заинтересовался старик.

– Шестнадцать.

– Ты прав, моряки в таком возрасте семью не заводят, – согласился собеседник. – Так что же ты будешь делать? Вернешься на родину к семье?

– У меня никого нет, – ответил молодой человек. – Но зачем ты это спрашиваешь, господин Тусет?

– Интересно, – улыбнулся жрец. – Старики всегда любопытны.

– Я не знаю, что буду делать после того, как выполню волю Энохсета, – сказал Алекс. – Жизнь сама подскажет мне путь.

С этими словами он поклонился и сошел вниз.

У порта всегда толпились возчики, готовые за небольшую плату отвезти или привезти мелкие партии грузов. Нарон нанял большую повозку, запряженную парой ослов, и отправился на рынок покупать продовольствие для команды. Мешок муки, корзина фасоли, бобы, лук, чеснок. Матросы грузили припасы на тележку и приглядывали за базарными мальчишками. Целая стайка чумазых босоногих пацанят от пяти до десяти лет вилась вокруг, ожидая только удобного момента, чтобы спереть чтонибудь. Капитан пребывал в прескверном настроении и ожидал любого повода, чтобы сорвать зло хоть на комнибудь.

– Ты что мне подсовываешь?! – со смешанным чувством радости и облегчения набросился он на торговца маслом. – Оно же прогоркло! Отравить меня хочешь?

– Масло хорошее, господин, – попытался возразить продавец, маленький, похожий на бородатого мальчишку, человечек с платком на голове. – Ты только попробуй!

Но Нарон уже закусил удила.

– Да от него несет за десять арсаногов как от скотомогильника!

– Только чутьчуть попахивет, – пошел на попятную лавочник. – Так ты сам, уважаемый, просил подешевле!

– Но не такого дерьма, что ты мне предлагаешь! – самозабвенно орал капитан "Бороздящего стихию". – Оно же на полдороге до Нидоса совсем протухнет!

Привлеченные визгливыми криками Нарона вокруг стали собираться люди, радуясь бесплатному развлечению. Торговец всплеснул руками.

– Не хочешь брать масло, не бери! Зачем же кричать?!

– Чтооо!! – зарычал капитан, приподнимаясь на цыпочках от возмущения. – Ты мне еще указывать будешь?! Травишь тут своим маслом добрых людей, а я молчать должен.

Он издевался над бедным торговцем до тех пор, пока не появилась городская стража, а лавочник не поставил перед ним новый кувшин масла.

– Вот, совсем другое дело! – удовлетворенно проговорил Нарон. – Значит, есть хороший товар! Тогда почему ты прячешь его от добрых покупателей.

– Это тыто добрый?! – не выдержал лавочник. – Да такого злого скандалиста я в жизни не видел! Давай серебро, забирай свое масло и проваливай!

Вполне довольный собой капитан махнул матросам, которые, не скрывая облегчения, погрузили кувшин на телегу.

Нарон отправил их с повозкой в порт, а сам направился на невольничий рынок. Здесь даросца ожидало большое разочарование. Встретившие его, как родного, работорговцы с горечью посетовали, что совсем недавно отправили большую часть живого товара за море. Оставшийся ассортимент ни как не мог удовлетворить капитана "Бороздящего стихию".

– Только вчера брат привез с гор, – с гордостью говорил толстый ольвийский купец, обвешанный золотыми и серебряными побрякушками. – Двенадцать девушек, стройных как кипарисы и красивых как первая улыбка зари. Десять мальчиков молодых и нежных.

– Мне нужны гребцы, уважаемый, – только что восстановленное душевное спокойствие Нарона вновь дало трещину. – Четверо сильных и выносливых мужчин.

Торговец развел в стороны короткие ручки, блеснули перстни.

– Извини, господин, ты не туда пришел. Здесь торгуют молодым товаром.

– Красавицами? – усмехнулся капитан.

– Самыми лучшими юношами и девушками на всем айханском побережье! – гордо проговорил ольвиец, выпятив пузо. – Отцы и братья меняют лишние рты на оружие.

– А не боитесь, что горцы этим же оружием вас и перебьют? – криво усмехнулся Нарон.

– Они режут только друг друга, – пренебрежительно махнул рукой работорговец. – Да и не будь нас, кто еще привезет им мечи и наконечники для стрел?

– Каждый торгует тем, что у него покупают, – философски изрек Нарон.

– Хорошо сказал, уважаемый, – масляно улыбнулся ольвиец.

– За такую хорошую мысль не подскажешь, где мне можно купить четырех сильных мужчин?

Работорговец на миг задумался.

– Как купец купцу я тебе советую обратиться к судье.

– Зачем? – удивился мореход. – Я ни с кем не хочу судиться.

– В городской тюрьме всегда есть люди, осужденные за неуплату долга…

– Спасибо, уважаемый, – поблагодарил толстяка Нарон и, узнав, где можно найти судью, покинул невольничий рынок.

Но судьба в очередной раз повернулась к нему своим несимпатичным задом. Вооруженный служитель у ворот тюрьмы разъяснил чужестранцу, что следующая сессия суда будет только через пять дней, а до этого никто не может решать судьбу узников.

От огорчения Нарон решил завернуть в таверну и как следует выпить. Но обычай велел ему ночевать сегодня на борту корабля, а после попойки его, наверняка, потянет в публичный дом.

Поэтому, горько вздохнув, он прошел мимо гостеприимно распахнутых дверей, где полуголый раб оттирал с каменных ступеней засохшую блевотину.

Нарон купил в лавке кувшинчик дорогого вина и пошел в порт. На узкой улочке, уступами спускавшейся к морю, его окликнули:

– Господин! Господин!

Капитан в раздражении повернулся.

Придерживая одной рукой сумку, а другой держась за стены, чтобы не упасть, за ним бежал какойто молодой человек.

Нарон оглядел пустынную улицу и, нахмурившись, нашарил на поясе рукоятку кинжала.

– Постой, господин! – юноша тряхнул золотистыми кудрявыми волосами, падавшими на широкие плечи, и поклонился. – Не ты ли капитан судна, которое идет в Нидос?

– Я.

– Меня зовут Треплос, а как твое славное имя?

Молодой человек обладал сильным и звучным голосом.

– Я Нарон из Смора и хозяин корабля "Бороздящий стихию". Мы действительно спешим в Нидос.

– Я слышал, тебе нужны гребцы? – продолжил расспросы молодой человек.

– Да, я бы хотел купить четырех сильных рабов, – подтвердил капитан.

– А не возьмешь ли ты меня вольным гребцом? – неожиданно предложил Треплос. – За еду до Нидоса?

Нарон окинул собеседника изучающим взглядом.

Высокий, стройный, с широкими плечами и узкими бедрами юноша производил впечатление сильного человека. Накинутый на одно плечо хитон из грубой шерстяной ткани обнажал мускулистую шею и грудь. Большие светлокарие глаза под кустистыми бровями смотрели насмешливо и дерзко. Ни клейма раба, ни ошейника с именем хозяина.