Длинные руки нейтралитета (СИ)

  - Стандартная операция. В чем вода? - деловито спросил универсал.

  - В здешних бочках.

  - Если ничем другим не заниматься, то берусь обработать, скажем, восемь бочек в день. Примерно. А если нужно больше, тогда дайте хорошие кристаллы.

  - Вам какие нужны?

  Рыжий не задумался ни на секунду:

  - Лучше всего специализированные. На магию смерти и на магию воды.

  - ?

  - Ну да, потоки смерти плохо проникают сквозь воду. Ее приходится перемешивать в бочках. Кстати, хороший универсальный тоже сгодится. Но на магию смерти нужно нечто поболее, чем на воду. Мне ведь придется еще гасить потоки.

  - Насчет кристаллов постараюсь договориться. Но это завтра. А обработать воду нужно прямо сейчас

  - Срочное дело, выходит?

  - Как понимаю, очень даже.

  - Вы меня только сведите с нужным человеком.

  Мариэла без долгих раздумий велела позвать к себе доктора фон Каде. Тот выслушал, покивал и осведомился:

  - Тифор Ахмедович, что вам нужно, чтобы начать работу?

  - Сами бочки с водой и что-то, чем сделать на них надпись. Желательно, чтобы потом ее можно было стереть.

  - Мелок подойдет?

  - А что это?

  Через четверть часа дело пошло. Рыжий глядел на поверхность воды, чуть двигал пальцами, отчего посторонним наблюдателям (почему-то таковые сразу же отыскались) казалось, что содержимое бочки кипит, хотя пара никто не видел. После этого магистр выжидал, рисовал мелом кружок на боковине бочки и со словами: 'из этой можно пить' переходил к следующей.

  Мариэла между делом договорилась с Пироговым, что, дескать, обеззараживание бочек с водой господин магистр может производить и впредь, но если потребуется больше восьми бочек, то придется раскошелиться на...

  - Я подпишу распоряжение на выдачу.

  - А я займусь вчерашним пациентом.

  Дракон, разумеется, попробовал ловить рыбу с хорошим кристаллом воды. Про себя Таррот отметил, что возможности сильно возросли: настолько, что после часовой охоты попалась добыча весом фунтов семьдесят пять. Такие рыбы в родных местах дракона не встречалось. Выглядело это создание, по мнению охотника, на редкость дико и уродливо. Правда, местные утверждали, что ядовитые рыбы в этом море не водятся, но эрудированный рыболов знал, что люди иной раз проявляют необыкновенную разборчивость в еде. Вполне возможно, подобное чудище полагают за несъедобное.

  Пока дракон раздумывал, в его пещеру спустился Семаков.

  - Доброй ночи, Таррот Гарринович.

  - И вам, Владимир Николаевич. Посмотрите, что я поймал. У вас таких едят?

  Крылатый уже научился неплохо ориентироваться в человеческой мимике. Ошибиться было нельзя: гость явно удивился.

  - Это осетр, Таррот Гарринович. Считается вкусной и дорогой рыбой, особенно в это время года. Поздравляю с удачей.

  - Вы хотите сказать, такую добычу можно продать?

  - Ну конечно же; рубля два, самое меньшее.

  Неожиданно хозяин пещеры сменил тему:

  - Как себя чувствует маленький Костя?

  - Спасибо. Он должен быть на попечении госпожи Мариэлы. Она его вылечит.

  - Не окажете ли вы мне услугу?

  - Какую именно?

  - Как я понял, семья Кости живет... - дракон запнулся, явно пытаясь подобрать нужное слово, - не сытно. Вы не могли бы передать эту рыбу его матери? Или продать?

  - Разумеется, могу. Последнее, пожалуй, лучше. Только как бы сделать, чтобы осетр сохранился...

  - Это как раз просто. Я могу охладить рыбу. А если нужно, даже заморозить.

  - Я пошлю моих людей, они продадут вашу добычу. Но услуга за услугу. Нам нужны сведения о кораблях наших противников вот... - на плоском камне стола разлеглась карта, - в этих местах...

  Матросы с 'Морского дракона' с трудом восстанавливали дыхание. Никто этому не удивился бы: очень уж нелегкой выглядела работа. Затащить гранатомет было не столь уж трудным (он и четырех пудов не весил), зато щит для него тащили ввосьмером, да и то с помощью слов, услышав которые, Тифор мог на мгновение заподозрить произнесение неких заклинаний, облегчающих работу. Впрочем, магистр-универсал, вероятнее всего, тут же отверг бы сию мысль, поскольку заранее знал, что в этом мире магии нет и быть не может.

  Ящики с гранатами, правда, весили по три с половиной пуда, но их и было много: двадцать семь по счету.

  Лейтенант Беккер командовал:

  - Еще повыше! Левее! Установить. Теперь закрепить щит! Обложить камнями станину, чтоб не двигалась!

  Ни разу не прозвучало слово 'хорошо'.

  Прислуга только-только успела вытереть пот, как прозвучало:

  - Гранатомет к бою товсь! - и командир побежал на позицию, которую посчитал наилучшей для себя. Она и вправду была хороша в смысле обзора, хотя на взгляд Максимушкина опасна для наблюдателя.

  Комендор даже не стал раздавать команды подносчикам. Те и так знали очередность. Тароватов и Плесов принялись грузить приемные лотки новыми гранатами.

  Воспользовавшись отсутствием офицера в непосредственной близости, Максимушкин, в свою очередь, начал командовать:

  - Смирнов, оботри ладони о штаны: неровен час, из потных рук граната выскочит. Всем, ребятушки, поглядеть под ноги, камни убрать, чтоб пальцы не зашибить и не споткнуться.

  В рассветный час звуки разносятся прекрасно. Наверное, поэтому от Беккера прозвучало визгливое:

  - Ма-а-алчать!! Не сметь командовать в присутствии офицера!

  Тишина на Волынском редуте длилась недолго. Вдалеке (версты полторы, если не больше) один за другим прозвучали взрывы. Матросы переглянулись. Все подумали одно и то же: соседский гранатомет начал обстрел. По некотором колебании лейтенант все же скомандовал:

  - Дистанция три с половиной кабельтова! По крайней левой позиции... пали!

  Все опытные артиллеристы-гранатометчики - а даже командира нельзя было назвать совсем уж неопытным - отметили про себя, что и звук, и зрелище от разрыва новых боеприпасов намного слабее, чем от старых. Отдать справедливость Беккеру: дистанция оказалась нащупанной лишь с небольшим недолетом.