Дом дураков (СИ)

- Я не знал, что здесь где-то есть деревня. Ближайшая, по-моему, Черепушка, но там я видел обереги Сайао.

- Да, ее изгнал из Теморана новый бог, и она перебралась сюда. Здесь теплый климат, а старуха страдает ревматизмом. - Лота улыбнулась каким-то своим мыслям и отпила из бокала. - Она добрая, уступила мне право являться к зовущим Смерть на целый день. Что же до моей деревни, то ее давно уже нет. Новый бог собрал обильную жатву. Осталась лишь околица, да хижина моего жреца. Несчастный много лет жил совсем один. - По ее щеке скатилась слеза. - Скажи, ты мог бы похоронить его? Мне, правда, нечем тебе заплатить, но...

Странные существа - боги. Как я чертил узоры углем, так они плели их человеческими судьбами, творя высшую, недоступную человеческому пониманию, магию. Такие как Лота плели один узор несколько недель, а то и месяцев. По-настоящему сильные боги тратили на это годы, десятилетия, столетия. И не смертным было искать причину их действий. Но иногда сами боги вдруг вспоминали о прошлой своей жизни и ударялись во все тяжкие. Такое происходило, обычно, с молодыми богами вроде Лоты, или даже чуть постарше. Триста лет, по меркам богов, совсем немного, чувства еще бурлили в ее душе, она не могла отрешенно наблюдать за гибелью последнего верившего в нее человека. Как бы она не пыжилась, передо мной была не властная всесильная богиня, а слабая, всеми брошенная женщина. И в этом была ее сила.

Посопротивляйся она еще минут пять, и я скрутил бы ее в бараний рог, но она устало вздохнула, отставила бокал в сторону, закрыла лицо руками и тихо всхлипнула. Я, хотя бы и в теории, знаю, что делать с разъяренным драконом, но вид плачущей женщины повергает меня в ступор. Нет, если она начинает рыдать в голос и рвать на себе волосы, дело решается одной хорошей оплеухой, но такие вот тихие слезы... Когда я слышу сказания о бесстрашных женщинах-воительницах, я живо представляю себе картину: навстречу войску мужчин выходит орава таких вот красавиц, они все разом садятся на землю и начинают горестно вздыхать и всхлипывать. Все. Армия деморализована.

Я опустился перед ней на одно колено и с раздражением осознал, что все это время так и стоял возле нее, будто последний юнец. Все же не стоило забывать, что она не смертная женщина. Лота могла вить из меня веревки и без всякой магии. Пора было напомнить, что в здешних краях случаются очаги жесткого патриархата.

- Не волнуйся, мы похороним его, как полагается, - я обнял ее за плечи и притянул к себе, вспоминая, где же у меня хранилась кушетка, - но задаток не помешает.

Голова Лоты лежала у меня на плече, она держала меня за руку, но я вовсе не был уверен, что ее так уж устраивало положение моей жены. То есть, заключая со мной брак, она, вероятно, полагала, что после первого ритуального акта все перейдет в возвышенно-духовную связь, не более. К почитанию быстро привыкаешь, я знаю это по себе, и моя фамильярность наверняка вызывала у нее отвращение.

- Неужели ты всерьез полагала, что, будучи твоим мужем, я не уничтожу тебя, едва узнав о твоей слабости?

- Ты не посмеешь меня убить, ведь вместе со мной умрешь и ты. - Ее пальцы мелко дрожали, но я не мог с уверенностью сказать, расшатались ли у нее нервы, или это была виртуозная игра.

- Убить? Зачем? - Я поудобнее устроился на кушетке и изобразил на лице мину, какая бывает у моряка, планирующего хорошенько развлечься в порту. - Я могу оставить тебя здесь. Или не здесь, а в каком-нибудь более живописном месте.

Вместо книжных полок появились каменные стены, увешанные пыточными инструментами, а по низко нависшему потолку пробежала стайка жирных тараканов. Лота судорожно дернулась: инстинкт заставлял ее прижиматься к единственному находящемуся рядом мужчине, а разум - отскочить от меня как можно дальше. Я вернул нас в библиотеку.

- А что до посмертия... Перерождение, оно еще будет ли, а пока я жив, ты в полной моей власти. - Я встал и прошелся по комнате. - Но дело даже не в этом. Я не просто так просил у тебя мести. В моих жилах течет не только человеческая кровь, и я планировал прожить долго, но за мной идет человек, который хочет моей смерти. Все решится в ближайшие дни, а сил, которые ты мне дала, катастрофически мало.

- Ты заберешь все? - Голос ее звучал глухо.

- Нет. Даже если я выкачаю тебя досуха, этого все равно не хватит. Я предлагаю тебе сделку. Нет, не сделку. Договор. Договор, скрепленный не кровью или словом, а расчетом. Нарушитель получит малый выигрыш, но соблюдение этого договора принесет нам взаимную пользу.

Чай давно уже остыл, бутерброды начали потихоньку зеленеть, но мы обсуждали пункты договора с таким же азартом, как и в самом начале. Лота записывала наши мысли на листах бумаги - у нее почерк был ровнее.

- "...в подобном случае". - Записала она последнюю фразу и с наслаждением разогнула спину. - Мда... - она оглядела кипу листов, высившуюся на краю стола, - прямо конституция.

- Что? - Спросил я, сомнением рассматривая заплесневевший бутерброд.

- Свод законов. Мне Сайао рассказывала про такие.

- Мне казалось, что конституция - это телосложение. Мне это слово всегда не нравилось, потому что по звучанию сильно похоже на "консистенцию". Сразу представляется человек-пудинг.

Лота рассмеялась и отобрала у меня бутерброд.

- Хватит его рассматривать, лучше новых наделай, а то эти тебя скоро папой называть будут.

- Да уж, - хмыкнул я, - сколько мы здесь уже сидим?

- Не знаю, - богиня пожала плечами, - что-то около месяца, думаю.

Я с грустью оглядел разгромленную библиотеку. За месяц мы перетаскали с полок немалое количество книг, они кипами высились по углам. У кушетки в какой-то момент подломились ножки, и ее заменила основательная, но кое-как застеленная кровать. Несколько раз в пылу спора мы смахивали со стола чашку или тарелку, и я менял ковер, пока мне не надоело. Теперь вместо пола клубилось нечто, похожее на облака, приятно пружинящее под ногами, но скрывающее пятна и осколки. От светилен быстро уставали глаза, пришлось и этот вопрос решать кардинально: сквозь витражный потолок лился мягкий рассеянный свет.

- Надо идти.

- Так скоро? - она прижалась ко мне всем телом, обвивая мою шею руками. - Не спеши. Здесь время остановилось, так какая разница, сейчас уходить или позже?

- Оно остановилось для меня, а для тебя лишь замедлилось. Ты по-прежнему слабеешь. Нужно спешить. Не грусти, - я провел пальцами по ее щеке, - как только эта беготня закончится, я буду весь в твоем распоряжении.

За этот месяц многое изменилось, а, быть может, не изменилось ничего. Ее глаза были полны любви, но в ее искренности я сильно сомневался. Можно было, конечно, предположить, что я очаровал ее своим умом, или красотой, или еще чем-то не имеющим для богов никакой ценности. Единственное, на что я мог опираться в отношениях с ней - выгода. Выгода для нас обоих. Пока я нужен ей, пока полезен, она не подставит меня. Да и в этом была изрядная доля допущений. Но раз уж она первая заговорила о чувствах, что ж, я решил поддержать игру, и мы прощались, будто настоящие влюбленные.

- Не выходи отсюда, - предостерег я, - это может быть для тебя опасно.

- Для нас, - поправила она.

- Да. Для нас, - рассеяно кивнул я.

От деревни, некогда находившейся под покровительством Лоты, действительно почти ничего не осталось. То, что она назвала околицей, представляло собой столбы от ворот и несколько отдельных бревен, произвольно торчащих вокруг. Судя по тому, как далеко друг от друга они находились, новый бог Смерти и впрямь собрал обильную жатву. Хижина, а точнее, землянка последнего жреца моей супруги заросла травой настолько, что без помощи Паука я бы ее в жизни не нашел.

- Все-то ты знаешь, - буркнул Паук, заматывая лицо платком. - Я вот и то не почувствовал, что рядом кто-то умер.

- Он умер три дня назад, - объяснил я, - а землянка сильно напоминает могилу. Ты не мог ничего почувствовать.