Три темные короны (ЛП)

- Что делать… - проронила Лука. – В самом деле… Скажи мне, Сара, что ты знаешь о Королеве-Белоручке?

- Благословлённая… - нерешительно ответила она. –

Четвёртая близняшка.

- Но не только. Королевы назывались Белоручками, когда сёстры умирали иначе… Например, их топила акушерка, или они умирали от проклятия, или… Или их приносил в жертву острову.

- Я об этом никогда не слышала.

- Это старая легенда. Я думала, что легенда… Но я так стара, что пропустила знаки.

- Какие знаки?

- Слабость Катарины и Арсинои. Безграничная сила нашей

Миры. И, конечно, нежелание убивать. А ведь это её единственный недостаток.

- Я не понимаю… Вы думаете, Мира не желает убивать,

потому что её предназначение быть белоручкой? И Арсиною и

Катарину принесут в жертву?

- Они будут священными жертвами в ночь Вознесения.

Лука барабанила пальцами по камню. Сердце стучало так же глухо.

- Это старые сказки, - сказала она. – Сказки о королеве, что куда сильнее сестёр. Единственная королева… В ночь

Вознесения люди признавали это и сжигали других королев.

Лука напряжённо ждала. Сара долго молчала. Она неподвижно стояла, скрестив руки на груди.

- Было б куда легче… - наконец-то проронила она, и Лука расслабилась. Глаза Сары были полны грусти, но правда ли она считала, что сказка не имела значения? Ро права. Сара сделает так, как скажет храм.

- Не обременяй себя. То, что должно случиться, случится. Я

просто хочу, чтобы остров был готов. Ты сильный голос храма,

Сара. Было бы лучше, чтобы люди услышали об этом прежде,

чем увидят.

Сара кивнула. Она так же прекрасно распространит их рассказ, как прославила Мирабеллу. К ночи Вознесения люди будут сгорать от нетерпения. Может быть, сами подберут ножи.

Одна из начинающих жриц подошла с тёплыми чашками свежего чая. Сквозь складки мантии Лука видела проблески длинных серебряных клинков храма. Придёт Белтейн, и каждая жрица возьмёт свои.

Это не ложь, говорила Ро. Это часть правды. Ради всеобщего блага. Кто-то должен это сделать, если королева не избранная.

После церемонии Вознесения, когда толпа на Белтейне опьянеет и будет в экстазе от чар Мирабеллы, жрицы выступят,

чтобы отрубить Арсиное и Катарине головы. Они перережут им шеи, отрубят руки по плечи. И когда это закончится, у них будет новая королева

Грэйвисдрейк-Мэнор

Арроны приветствовали делегацию с

Чатвортом единственным известным им способом – небольшой сверкающей вечеринкой в северном зале. В то время, как всё сияло, они принимали младшего Чатворта как потенциального короля-консорта. Эта встреча будет в небольшой столовой на втором этаже – более интимная… И Катарина сможет похитить его сердце.

Интересно было находиться во вновь наполнившемся людьми доме. Кузен Люциан вернулся с прислугой из своего домашнего хозяйства, и он кланялся Катарине при каждой встрече. На его губах расцветала любопытная улыбка, и она не понимала, смеётся ли он с нею или над нею.

К сожалению, возвращение людей в Грэйвисдрейк подразумевало возвращение Женевьевы, что очень лично приняла свою высылку. Как младшая сестра, она ненавидела,

когда Натали прогоняла её, и после возвращения настаивала на своём максимальном участии в делах.

- Моя голова до сих пор болит от всех попыток причесать волосы, - проронила Катарина, прижавшись к спине Пьетра.

Они спрятались в библиотеке, там, где она могла быть с ним наедине после возвращения Женевьевы.

- Пальцы бедной Жизель тоже болят, - продолжила она. –

Женевьева всегда недовольна моими волосами.

- Твои волосы красивы… Идеальны.

Женевьева выложила косу с тесьмой. Она вплетала бусинки и струи жемчуга, только чтобы вновь их вырывать. И

всё это чтобы заявить, что шея Катарины слишком тонка, а волосы следует распустить, дабы это скрыть…

- Мне иногда кажется, что она желает моего провала… -

шепнула Катарина.

- Не слушай её, - Пьетр поцеловал красное пятно на её плече. – После ухода жениха Натали опять отправит её в город,

и ты не увидишь её до костров.

Она вывернулась в его руках, чтобы поцеловать.

- Вот так ты должна целовать и Чатворта. Трудно будет подобрать момент за этот короткий глупый ужин… Но у тебя будет время.

- Что делать, если я его не люблю?

- Ты можешь полюбить. Но это не имеет значения. Ты королева и должна выбрать супруга.

Он коснулся её щеки, потом поднял подбородок. Он не увидит, как делегат попадётся в ловушку Мирабеллы. Только она…

Уильям Чатворт Младший был достаточно красив. Его внешность не бросалась в глаза, как у Пьетра, но плечи были сильны, подбородок твёрд, а короткие волосы светлы. Глаза обладали ничем не примечательным оттенком карего, но казались твёрдыми даже в условиях званого обеда Арронов.

Он пришёл один, без матери или даже отца, только с двумя сопровождающими. Напряжённый взгляд не был его идеей. Его швырнули в логово волков. Но были дома и хуже… многие

Арроны тесно контактировали с последним королёмконсортом. Из всех семей на острове они лучше всего знали материк и его обычаи.

Помимо короткого приветствия и представления, они с

Катариной не говорили. Большую часть он говорил с Луцианом,

но теперь Катарина вновь подняла голову и рассматривала его.

Подали медальоны из телятины и золотой картофельный пирог.

Неядовитые,

само собой.

Арроны пытались притворяться, что едят, но только голодные смогут положить в рот хотя бы кусочек.

Женевьева взяла Катарину за руку и с силой сжала её пальцы.

- Не превращайся в свинью только потому, что оно не ядовитое.

Для того, чтобы запомниться, она с силой повернула кожу на локте Катарины. Было так больно, что Катари почти закричала. А завтра придётся прятать перчатками синяк.

Пьетр сидел на противоположной стороне, сжав зубы. Он был готов прыгнуть через тарелки и сжать руки на шее

Женевьевы. Катарина поймала его взгляд, и он, казалось,

расслабится. Он прав. Только пока тут Чатворт. А потом

Женевьеву вновь прогонят.

После окончания ужина, когда еду уже будто бы съели,

Натали провела всех в гостиную. Эдмунд протянул что-то,

очевидно, отравленное, ибо Арроны бросились туда, как птицы к куску хлеба. Горничная принесла поднос с зелёной бутылкой

– что-то особенное для королевы и жениха.

- Позвольте, - проронила Катарина. Она взяла бутылку за горлышко и всмотрелась в стекло. Казалось, все на неё смотрели.

- Вы будете пить, Уильям Младший? – спросила она.

- Конечно, королева Катарина.

Она налила им обоим, и шампанское искрилось в бокалах.

- Можете называть меня просто Катариной, если хотите…

Или Катари. Я знаю, полное имя слишком сложно.

- Я не привык к этому. Придётся попрактиковаться.

- У нас для этого будет много времени.

- Тогда зовите меня Билли. Или Уильям. Некоторые предпочитают называть меня Младшим, но мне б не хотелось распространения…

- Странно называть ребёнка как родителя. Словно родитель собирается заполучить его тело.

Они рассмеялись.

- Кажется, отец считает своё имя достаточно хорошим.

Катарина рассмеялась и оглянулась.

- Каждый смотрит на нас и делает вид, что отворачивается. Не хочу тут говорить…

- Да? А где же?

- На тропе, в прекрасный весенний день… На лошадях вы докажете свою храбрость и поймаете меня.

- Вы не думаете, что моё прибытие уже доказывает мою храбрость?

- Это правда. Именно так.

Она нервничала и быстро пила. Катарина вновь наполнила свой стакан.

- Арроны долго жили тут, - проронил он, и Катарина кивнула.

Арроны обитали в Грэйвисдрейк. И это больше, чем их яды и болезненные произведения искусства на стенах –