Там, где оживают пески (СИ)

-Дэв вас здесь всех разорви с вашими порядками! - выругался сквозь зубы Гюрза. Оказывается, он теперь замешан в колдовстве... Подумать только!

-А вот этого не надо... - вмиг посуровел проводник. - На мышиной тропке, знаешь ли, всякое может случиться, и потому бестий поминать не стоит, а то еще чего доброго, накличешь.

Разговор заглох сам собой и больше не возобновлялся. Дневной путь они преодолели молча, лишь изредка обмениваясь репликами. Наконец, когда солнце порозовило вечерними лучами песок, путники встали на ночной привал. Они разбили палатку и развели костер. Пока Нибру готовил немудрящий ужин, Гюрза занялся своим жеребцом. Солнце уже повисло над самым горизонтом, кода наемник стреножил лошадь и повернулся к костру.

- А скоро ли Альзара? - спросил он у проводника.

-Назавтра около полудня будем там - пожал плечами тот. Эта тропка выведет нас прямиком к ее стенам, главное держаться в том направлении, что мы идем сейчас.

Гюрза кивнул и рассеянно скользнул глазами за спину проводника, туда, где заходящее солнце окрашивало небо в розовый цвет, и насторожился. В направлении их лагеря по барханам шагал человек. Он был уже совсем близко и в мареве остывающей пустыни его фигура казалась нереальной, будто зыбкий мираж, которыми так славились здешние пески.

-Нибру! - тихим тревожным голосом окликнул он спутника. - Оглянись-ка назад, похоже, у нас гости... - Тот оглянулся, тихо замысловато выругался и достал из-за голенища короткий кинжал в форме птичьей лапы, оканчивавшийся острым лезвием-когтем. Затем схватил мешочек с солью и рассыпал его перед лагерем, озабоченно бросив наемнику:

-Молись, уважаемый, чтобы это был человек! - Гюрза почувствовал, как вдоль спины пробежал неприятный холодок. Уж очень странно двигалась приближающаяся к ним фигура. Он схватился за меч.

-Э нет, обычное оружие здесь не поможет! - покачал головой проводник, заметив его движение. - Только соль и кинжал из небесного железа...

Незваный гость, тем временем, уже подошел к их лагерю и теперь водил головой, покрытой капюшоном. Лица его не было видно. Наконец, он обратился к путникам вполне человеческим голосом:

-Доброго вечера, уважаемые! Могу ли я погреться этой ночью у вашего костра? Я отстал от каравана, заблудился...

-И тебе доброго вечера, почтенный! - миролюбиво проговорил Нибру и сделал приглашающий жест. - Проходи, присаживайся. Мы разделим с тобой ужин и кров.

Незнакомец, казалось, обрадовался и сделал шаг вперед. Однако, наступив на рассыпанную соль, зашипел от боли, вскинул голову и тогда Гюрза заметил его неестественно бледное длинное лицо и черные глаза без зрачков. Он невольно вздрогнул: казалось, сама Бездна посмотрела на него... Гость, тем временем и вовсе стал терять человеческий облик, шипя и пузырясь, словно игристое вирийское вино. Гюрза глядел на эти превращения и понимал, что впервые в жизни ему становится по-настоящему страшно... Однако нечисть, потеряв свой облик, не потеряла прыти, и превратившись в темно-серое облако с горящими огнем глазами, резко метнулась в сторону изготовившегося Нибру. Тот с криком "Во имя Великой Матери!" попытался воткнуть в серый сгусток кинжал, но нежить оказалась проворнее и обвила его запястье. Рука закричавшего от боли проводника мгновенно обуглилась и рассыпалась прахом. Кинжал отлетел в сторону, под ноги к Гюрзе. Наемник, не растерявшись, мгновенно нагнулся и подхватил его. Однако, когда он разогнулся, было уже поздно: черное облако полностью окутало Нибру. Тот издал невнятное бульканье, перешедшее в шипение и, через каких-то пару секунд, осел на землю горсткой серой золы да кучкой обожжённых мелких косточек.

Облако же, подросло в размерах и, утробно рыкнув, двинулась к наемнику. Он осознал, что сейчас, скорее всего, ему придет конец, однако дешево свою жизнь продавать не собирался. Крикнув, на всякий случай, "Во имя Великой Матери!", он что было силы метнул кинжал нечисти прямо в огненный глаз. Гюрза не промахнулся. Серая тень вдруг заревела, сделалась прозрачной и лопнула, облив его нестерпимым зловонием. Через несколько секунд о недавнем бое напоминала лишь горстка пепла -все, что осталось от его проводника, да валявшийся на песке слегка оплавленный кинжал. За спиной раздавалось сумасшедшее ржание коня, а костер заливала выкипающая похлебка. Гюрзу стошнило. Он дрожащими руками развеял над пустыней прах Нибиру, быстро залил костер, схватил свою сумку и кинжал, отвязал коня и во всю прыть поскакал прочь. Наемник всю ночь погонял жеребца и летел так, словно все дэвы подземного мира гнались за ним. Только утром, когда тропа привела его к знакомым белоснежным стенам Альзары, он позволил себе остановиться, слез со взмыленного коня, упал на песок и принялся кататься по нему, мелко дрожа от нахлынувшего запоздалого ужаса и потом еще долго сидел на бархане, бессмысленно глядя перед собой...

Придя домой после ужина, Тия первым делом высказала Змеелову все, что она думает об их проводнике, и нем самом.

- Ох и не нравится мне тот парень! По глазам видно, что он далеко не в себе... Теперь я понимаю бабушку Нур, которая говорила, что с ума сходят в основном те, кто слишком много знает! И ладно бы просто ненормальный, но еще и уверенный в том, что он- самый умный... А ты? Где были твои глаза, когда ты соглашался? - накинулась она на наемника.

- Ну во-первых, выбора, как ты понимаешь, у нас не было. Согласился и на том спасибо. Иначе пришлось идти бы одним в неизвестность. Во вторых, с чего ты решила, что Сидус- сумасшедший? - устало поморщился Змеелов, которому вовсе не хотелось выслушивать ее недовольство.

- Это у нашего проводника на лице написано. Крупными красными буквами. И шуточки у него... "Не благодарите"! Нет, он еще ничего не сделал, а уже ведет себя так, будто мы ему должны! - сердито фыркнула маленькая воровка.

-Он тебе просто не понравился, вот ты и обвиняешь его во всех смертных грехах, разве я не прав? - зевнул наемник.

-Нет. Ты не прав. Это из-за его смертных грехов он мне не понравился! - сердито передернула плечиками Тия. - Что ты вообще о нем знаешь? Только то, что зовут его Сидус. А он когда-нибудь был чьим-то проводником? Вдруг он доведет нас только до своей родной деревни, а потом бросит на произвол судьбы?

-Ну давай посмотрим на это с другой стороны: совсем без проводника мы не дойдем даже до его родной деревеньки. Почему, кстати, ты думаешь, что он родился в деревне?

-Воспитание у него хромает на обе ноги! - проворчала она.

-Ну знаешь ли, мы тоже с тобой судя по манере держаться, -далеко не аристократы! - махнул рукой Змеелов и улыбнулся.

- Позволь тебе напомнить, что из присутствующих здесь только мы с Мушил - не аристократы, а кое-кто -сын бывшего Правителя Феруза и прямой потомок Уммы! - в запальчивости проговорила она и испугалась, глядя как улыбка мгновенно сползла с лица наемника и сменилась раздражением.

-Кто тебе такое сказал? - прошипел он.

- Сама догадалась... - вздохнула она, разом растеряв весь запал. - Когда Исин сказал, что из городов после смены династии никого не выгоняли, кроме семьи самого Саргона.

- А ты умная! -посмотрел на нее Змеелов с невольным уважением, которое, впрочем, тут же сменилось ехидством. - Правда, язык уж слишком длинный. И голосок громкий,так что не говори об этом во всеуслышание, если не хочешь, чтобы местные палачи укоротили нам все, что можно.

Глава 20

На следующий день, они,как и условились, вновь встретились с проводником в "Старой Лампе", к вящему неудовольствию Тии, которая окончательно вбила себе в голову, что он -воплощение всевозможных недостатков. Змеелов только рукой махнул: не отказываться же из-за девчачьих капризов от того, кто сможет им помочь?