Марш Обреченных. Эстафета

Шаркающая походка в коридоре.

— О, вот Сверчок вернулся, щас мы тебя сперва остудит, а потом — поджарим! Для развязки твоего лживого языка.

Капитан Хавьен Моратп сохранял нейтралитет, твердо молча и лишь исподлоба следя за разворачивающимися под носом, событиями. Может, что ему и не нравилось, а может — и наоборот, но пока продолжал терпеливо лицезреть. И вмешиваться в действия собратьев не спешил.

Себастьян снова чуть не задохнулся от нестерпимо ледяной воды, небось, с озера набирали, у самого дворца. Отхаркиваясь и отплевываясь, полуэльф сначала различил массивное туловище тролля перед своей физиономией, и потом — жадные серые угольки-глаза.

— Сверчок, проясни господину Себастьену голову!..

Хря-ямск!

Голова полуэльфа дернулась, когда гигант огрел того своей лапищей. Оплеуха отправила Себастьяна в болезненный полет ярких воспоминаний.

— Осторожнее Сверчок, он нам еще нужен живым!

— Пущай еще разок врежет! — Вставил злорадно Скальз.

— Достаточно! У нас допрос, а не пытка!

— Одно другому никогда не мешало… — попытался возразить на замечание Моратпа Сульян.

— Только после признаний и утверждения короля! — Заключил окончательно капитан дворцовой стражи.

Возразить не осмелился никто, даже Урф Сульян.

— Сверчок, организуй снова ведерко водицы! Приведи заключенного в чувство!

Тролль зашлепал за водой, без эмоций и противоречий, подчиняясь приказам.

Лицо горело, но Себастьян и без водных процедур потихоньку оклемался. Что не говори, а рука у тролля тяжелая. В голове продолжало гудеть и звенеть.

— Глядите, живучий волк, оказывается, мало врезали!..

— Без рукоприкладства! — Зашипел гневно Хавьен Моратп.

— Как скажете, уважаемый капитан.

Хавьен не ответил на заносчивый тон Скальза.

— Если Себастьен не будет причинять на то…

— Я думаю, не будет! — Капитан терял терпение.

— Хорошо-хорошо.

— Надеюсь, не стоит повторять?

— Конечно в случае приказа самого короля… — неожиданно вмешался советник Магического Круга.

— Тогда и будете действовать! Но только — тогда, и не раньше, господин Сульян!

— Ясно.

В камеру зашел Сверчок, стал посреди помещения, не зная, что делать. Дальнейших указаний со стороны господ не последовало, и тролль в глубоком недоумении, переминался на одном месте.

— Свободен, Сверчок. Отложи пока все инструменты, позовем, если понадобишься.

Себастьян в душе поблагодарил Моратпа, Сверчка следовало опасаться, пара оплеух и можно готовиться ко встрече с Дьеном. Изверги Сульян и Скальз долго б не разменивались — приказали троллю забить его насмерть. Когда великан ретировался, прочь, полуэльф постарался перевести дух, дотянуться до магии. Как стало очевидно — стены тюремной камеры блокировали любой контакт с внутренней силой. Этого и следовало ожидать. Контроль Магического Круга.

— Вернемся к разговору, Себастьян, расскажи все, как было, последовательно, с самого начала…

— Пускай начнет с того дня, когда его вызвал король и отдал соответствующие приказы. — Согласился с советником Моратп.

Себастьян начал, его никто не перебивал, слушали внимательно, пару раз, правда, уточняли день и время, затем замолкали и снова слушали.

— Значит, получается, в тот день в зале совета были — король, советник Харуш, советник Жальян и генерал Карольт?

— Да, капитан Моратп.

— Тогда почему король, оба советника и генерал армии утверждают в обратном, эльфар? Почему высшие чины и сам король доказывают одно, а ты другое? Клевета — это чудовищное преступление, полуэльф! Тем более что и твой приемный отец, Желин Харуш, открыто свидетельствует, в правоте очевидного — тебе приказывалось ликвидировать подмастерье Хизельмаша, а не брать в плен! Это в первую очередь, компрометирует наш народ, приводит к открытым конфликтам, как с храмом, так и с Северным Королевством Людей. Ведь ты работал, рука об руку с дайкинской чародейкой, неужели нельзя было прихлопнуть мелюзгу на месте?

— Из-за двух девчонок и пацана, могла начаться война с людьми? — Не выдержал натиска полукровка.

— С дайкинами, — поправил Моратп. — Разве ты не знаешь, кого тебе велели изничтожить?

Себастьян отвернул голову, чтобы не видеть обвиняющих рож сородичей.

— Нет, — тихо буркнул он.

— Тогда узнай. Ирвин Альвинскую и Оливия Хорвут.

Ирвин Альвинская и Оливия Хорвут?! О Дьен, забери мою душу! Дочери вельможных кровей! Дочь герцога и дочь барона — ключевых фигур дайкинской знати!

— Надеюсь, ты уже понял, что натворил?

Он ошарашено пялился на господ дознавателей.

— Ты понимаешь, Себастьян, последуют атаки храмовников и Королевства Людей? Твои поступки, возможно, развяжут новые беды, в наши земли придет война. Сможет ли Эльфран устоять от натиска двух армий? Скажи Себастьян, как исправить твою ошибку?

Полукровка поражено не отрывал глаз от хмурого лица Моратпа, на физиономиях Сульяна и Скальза читались приговоры.

— Но вы сами только что говорили, что я работал в связке с дайкинской чародейкой, значит, не кто из их людей, хочет смерти близким герцога и барона, а, по сути — и им самим!

Ему вторила тишина, дознаватели не хотели раскрывать тайну, кто помогал в операции Себастьяну, а он особо и не допытывался.

— Что мы с ним панькаемся, Моратп! Пора калить железо! Где Сверчок, пускай, качает меха?

— Не торопись, Сульян, король обещал ему зрелище с впечатлениями!..

— И верно. Стоит подождать…

— Как было велено королем, полуэльф, увидит казнь дайкинов, а потом… — Хавьен мотнул головой. — Встретишься со Сверчком.

Советник и тюремщик загоготали.

Изверги!

— В клетку его!

Ментальная блокада!

Он провалился опять в забытье…

Дьен, как все болит! Сучьи дети! Голова просто раскалывается…

— Смотрите, наш дружок, очухался! Живучий! Думали, сковырнулся!

Каждый раз "очухиваться" из состояния полного беспамятства вошло у Себастьяна в моду, дай богам силу, абы не в привычку!

Полукровка со стонами повернулся на правый бок, левый полностью затек. Спина хрустела и ныла. Тот факт, что он лежит, а не висит на цепях — его страшно обрадовал. Но кто это опять злорадствует? Да в придачу не на эльфийском?

Полукровка приподнялся над ложем из соломы и вгляделся во мрак тюремных коридоров. Прутья ржавые и изъеденные. Коридор, за ним череда таких же апартаментов, вот откуда и донеслись издевки. Пригляделся, три пары глаз, пялятся на него без капельки сожаления и сострадания. Да, как обычно! Вот только разница в другом, пленными оказались, две девчонки и паренек с соломенными волосами.

— Это ж как понимать, дружище, ты нас в плен взял, а сам, бац, и в камеру, к нам, для тесноты и от скуки?

И пацаненок истерично загоготал.

Девчонки зло лыбились, но молчали.

Себастьян гневно сплюнул и, развернувшись, уставился невидящим взглядом в каменную стену. Тварьё! Что люди, что эльфы — сплошное тварьё!

— Нет Оливия, как хорошо то, получается, есть же на свете справедливость, а? Эльфийский прихвостень, то же облажался, не удовлетворил остроухих как следует, вот и получай — в клетку! Думал о наградах, а оказался — на нарах!

И снова — остервенелый смех. Подключились девчонки.

Себастьян не вытерпел, резко обернулся, сел и, поджавши под себя ноги, вперил взор в пленников. Веселье сразу прекратилось.

— Кто из вас Ирвин, а кто — Оливия?

Настороженные и опасливые гляделки.

— А тебе зачем, остроухий?

— Надо.

— Еще чего! Обойдешься! — Срезала чопорная, кареглазая.

Себастьян скривился, словно от кислого лимона.

— Да, в общем, без разницы, убрать вас приказывали, а я… — он не закончил, оперся спиной о стену, закрыл глаза.

Теперь смеяться никто и не думал. Тишина. Спокойствие.

— И чего ослушался? — пареньку было интересно.

Себастьян коротко ответил:

— Не знаю.

— Пожалел?