Марш Обреченных. Эстафета

Матеус спрыгнул в мох и побежал прочь, подальше от барьера. Стена купола вновь становилась невидимой, превращаясь в непроходимые чащи. Слово эльф опять сдержал — барьер придерживался всего пару минут, если даже не секунд. Но также, Матеус выполнил и свое обещание.

Перепрыгивая через ручей, мастер неожиданно заметил преследователей и далеко не эльфов!

По следу стремились, совершено другие гости. Тени!

Призрачные тени!

Призраки-браши!..

4. Мейдрин. Откосые горы. Молочные Пики. Эльфран. Королевский и Вельможный леса

Ранняя зима обрушилась на Мейдрин с неистовой силой. Снежная вьюга распутницей кружила по широким бульварам, заметала улочки и переулки. Площади занесло барханами, а тонкие паутины метели, резвились без устали, словно непутевая детвора. Столица Королевства Людей обезлюдела. Жильцы наскоро попрятались по домам, торговые площади редко набивались людом и только лавочники дожидались в такую погоду одиноких покупателей. Кутаясь в теплые плащи и куртки, сновал сердитый караул, курьеры Судейской главы верхом на скакунах, разметали бесчисленные сугробы. Одинокие приезжие путники искали пристанища в придорожных гостиницах и трактирах. И именно в такую погоду, через центральные южные ворота заехала крытая карета с многочисленным эскортом. Вооруженный караул, миновав дозор, слегка расслабился, как никак в родных стенах, владыка Мейдрина вернулся в столицу, после недельного путешествия по Вельможным и Королевским лесам. После встречи с бароном Хорвутом, герцог Альвинский с нетерпением ждал покоя и тепла домашнего камина. Зима накрыла их в дороге, густым сарафаном и каждый верховой с эскорта, продрог от лютого мороза до последних косточек. Уже в караулке городской стражи, конвой разделился, половина вернулась в гарнизон армии, остальные гвардейцы — проводили карету владыки до замка, препоручив главмейстеру резиденции, а затем, отдохнув, и они вернулись в казармы.

Главмейстер Конрад Гадж с нетерпением ожидал "его милость" герцога Альвинского. На плечах Конрада был накинут меховой полушубок, на голове — ондатровая шапка, на шее замотан шарф. Ватные штаны, заправленные в кирзовые сапоги. У герцога сначала сложилось впечатление, что управляющий замком, только-только вернулся с прогулки или инспекции.

— Конрад, что-то случилось?

— Ничего серьезного, ваша милость…

— Тогда почему…

— Постоянно мерзну, господин герцог.

— А, — вспомнил владыка. Ведь, правда, Конрад Гадж родом из южных земель. — Я постоянно забываю, Конрад, что ты у нас мерзляк.

Главмейстер растерялся, вытянулся, потупив взор.

— Ладно-ладно, Конрад, я шучу. Ты ведь знаешь, я дорожу твоей службой. Кто как не ты присмотрит за хоромами в мое отсутствие.

Гадж слегка расслабился.

— Ничего серьезного — это означает, что все-таки, что-то стряслось?

— Сударыня Илена прислала с губерний личного дальнокрыла.

— Ага. Письмо ждет меня?

— Да, ваша милость.

Герцог задумчиво обдумывал свое, Гадж переминался с ноги на ногу.

— Хорошо, Конрад. Отдай распоряжение, я хочу принять ванну и сходи на кухню, пускай подогреют вина к ужину.

— Сию минуту, господин герцог.

— Как только справишься, зайдешь в мой кабинет.

— Слушаюсь…

— Ступай.

Герцог мельком глянул в стойла, где кормились его лучшие ездовые скакуны. Да погода не располагала к верховым прогулкам, но за неделю отлучки, он успел соскучиться по своим любимцам. Как только угомонятся метели, необходимо будет отдать соответствующие команды Гаджу, пускай подготовить заранее парочку рысаков.

Уже во дворе замка Альвинский отметил, что в его отсутствие главмейстер как всегда не терял времени, рабочие и слуги подготавливали резиденцию к длительной и суровой зиме. Ожидать скорой весны и раннего тепла в Мейдрине не стоило, тем более, что за все годы правления династии Альвинских, не было ни единого случая, когда скорая оттепель разгоняла снежные бури и стужи. Улицы Мейдрина до середины весенних месяцев укрывались барханами снега и льдистыми корками измороси. Бывали даже случаи, что приходилось прибегать к помощи Ордена Северных Магов, что бы утихомирить ярость и гнев разгулявшейся непогоды. И тогда, зима с ленцой, с неохотой отступала, оставляя край людей в покое, и после недельных буйств, в свои права вступала государыня весна. Все земли Королевства Людей медленно пробуждались и люди принимались за дела, будто медведи от спячки.

Карету разгрузили, вещи, и дорожный скарб слуги внесли в покои, остальное отогнали в хозчасть, что следовало ремонту — ушло в мастерские, тут же привели в порядок и отправили в конюшню. Герцог некоторое время наблюдал за суетой, затем пришел его личный слуга Жам, известив его милость о том, что ванная готова, а ужин к тому времени, как господин ополоснется, уже будет готов. Альвинский довольно кивнул, заспешил в личные покои. Не терпелось окунуться в тепло.

Служанки добавили морской соли и ароматизированной пены, разбавили воду с холодной и ключевой, после чего оставили господина герцога в гордом одиночестве. Альвинский отослал молодых служанок, решив побыть один на один со своими тяжелыми мыслями. Предстояло много чего обдумать, в первую очередь, вести из храма Хизельмаш пришли невеселые, его дочь и Оливия Хорвут, барона, пребывали на то время в пути по дороге к храму. Где-то на южном тракте в Лисьем лугу; во-вторых, как не, кстати, он опасался нападения со стороны эльфов, так и князя Лестора, тем более эскорт, как указывалось в письме воеводы Хесама, состоял всего из двух мастеровых. Он едва не пришел в ярость, когда смысл прочитанного дошел до его сознания, неужели храм, а также Илена, могли пойти на такое? Могли отпустить самое дорогое, что было в их жизни, с такой смешной охраной? Двое мастеровых? Какими бы ни были храмовники бойцами, против спланированной атаки, им вряд ли, удалось бы ускользнуть в живых. И тем ни менее, Илена, его жена и старейшины Хизельмаша пошли на такой риск?! Приходилось уповать на милость Аллона!..

Мысли сами собой вернулись к встрече с бароном Хорвутом. Усадьба ему понравилась. Не загородный домик, а крепость. Неприступная и дерзкая. Барон печется о своем здоровье больше, чем о ком-то другом. Даже о своей родной дочери Оливии, он так не заботится, как о своем здоровье. Подлая и коварная мысль. Скользкая и наглая. Хорвут окружил себя отпетыми головорезами и мясниками. Герцог презрительно скривил губы, когда вспомнил неприятный момент. Они возвращались с охоты, загнали парочку молодых оленей, свита была многочисленной и потому, в усадьбе барон оставил горстку слуг, чем и пришлось, мгновенно поплатится. Свора бандитов забралась в дом барона и разгулялась во всю, когда вернувшиеся с охоты доверенные люди Хорвута, мейстер Конвар Гарст и сквайр Чельссер, спугнули и застукали наглецов на "горячем", тут же их хотели казнить, но в присутствии герцога, барон смилостивился. Решено было отправить "господ" в Серую Башню, штрафной отряд, на перевоспитание к начальнику Тайной службы Сермену Коршуну. Глава "коршунов", всегда нуждался в новеньких рекрутах и постоянно жаловался в нехватке личного состава. Вот и пускай обтесывает и тренирует элиту! Хорвут без всякой жалости отправил глупцов на перевоспитание.

В тепле и уюте герцога Альвинского разморило и он, откинув голову на подложенное под голову полотенце, закрыл глаза, усталость навалилась всей тяжестью на его плечи. Он не заметил, когда прикорнул. Сон налетел покрывалом видений, разных и бурных. Яростное лицо барона, гневные рожи Гарста и Чельссера, молящие, кривые физиономии бандитов. Уютные покои и утонченная красота комнат имений Хорвута. Красота и безумство. Тесно переплетаются, как у эльфов, с их коварством и подлостью. Насколько подлый Хорвут и насколько ему можно доверять?

Чуть холодное дуновение морозного ветра. Сквозняка…

Неужели Жам неплотно прикрыл окно, что выходило во внутренний двор резиденции?