Замок лорда Валентина

— Пусть теперь прозвучит Слово,— сказал Фараатаа.

Наступил Час Огня, полуденный час, и солнце стояло высоко над Пиурифэйном. Сегодня не будет дождя: дождь недопустим, поскольку сегодня должно прозвучать Слово, а это должно свершиться под безоблачным небом. Он стоял на высоком плетеном помосте, глядя вдоль широкой просеки в джунглях, проделанной его последователями. Вырублены тысячи деревьев, на теле земли появился огромный рубец. На обширном открытом пространстве везде, куда только достигал взгляд Фараатаа, располагались плечо к плечу его воины. По обеим сторонам от него возвышались крутые пирамидальные силуэты новых храмов, почти таких же высоких, как его помост, сложенных из бревен согласно древним традициям; на вершине каждого из них развевалось красное с желтым знамя искупления. То был Новый Велализиер, основанный в джунглях. В следующем году Фараатаа решил провести обряды во вновь освященном подлинном Велализиере, за морем.

Сейчас он исполнил Пять Изменений, легко и невозмутимо перетекая из формы в форму: Красная Женщина, Слепой Великан, Человек Без Кожи, Последний Король, причем каждое видоизменение сопровождалось шипящим возгласом тех, кто наблюдал за ним, а когда он произвел пятое видоизменение и предстал в виде Грядущего Принца, выкрики достигли апогея. Они выкрикивали его имя с нарастающей силой:

— Фараатаа! Фараатаа! ФАРААТАА!

— Я — Принц Грядущий и Король Сущий! — воскликнул он так же, как часто кричал во сне.

И все откликнулись:

— Хвала Принцу Грядущему и Королю Сущему!

И он произнес:

— Соедините руки и души и воззовем к водяным королям.

И они соединили руки и души, и он ощутил, как в него вливается их сила, и послал свой зов:

— Морские братья!

Он слышал их музыку. Он чувствовал, как зашевелились на глубине их гигантские тела. Откликнулись все короли: Маазмурн, Гироуз, Шейтун, Диис, Нараин и другие. И они соединились, и дали свою силу, и стали рупором для его слов.

И его слова полились во все концы света, ко всем, кто мог слышать.

— Вы, враги наши, слушайте! Знайте, что вам объявлена война и что вы уже повержены. Пришло время расплаты. Вы не сможете устоять против нас. Вам не устоять против нас. Началась ваша погибель, и нет вам теперь спасения.

И его воины вновь возгласили:

— Фараатаа! Фараатаа! Фараатаа!

Его кожа начала светиться, от глаз исходило сияние.

Он стал Принцем Грядущим, он стал Королем Сущим.

— Четырнадцать тысячелетий мир принадлежал вам, а теперь мы отвоевали его. Убирайтесь отсюда, чужаки! Садитесь в ваши корабли и убирайтесь к тем звездам, с которых вы прилетели, поскольку теперь этот мир наш. Убирайтесь!

— Фараатаа! Фараатаа!

— Убирайтесь, или наш тяжкий гнев обрушится на вас! Убирайтесь или будете сброшены в море! Убирайтесь, или мы не пощадим никого!

— Фараатаа!

Он распростер руки. Он открылся проникновению энергии стоявших перед ним соплеменников и водяных королей, которые служили ему поддержкой и опорой. Он знал, что время изгнания и печали подходит к концу. Священная война почти выиграна. Те, кто украл этот мир и расплодился в нем, подобно червям, теперь будут повержены.

— Услышьте меня, о, враги. Я — Король Сущий!

И беззвучные голоса оглушительно кричали:

— Услышьте его, о враги. Он — Король Сущий!

— Ваше время пришло! Ваши дни окончены! Вы ответите за ваши преступления, никто не останется в живых! Убирайтесь из нашего мира!

— Убирайтесь из нашего мира!

— Фараатаа! — закричали все вслух.— Фараатаа! Фараатаа!

— Я — Принц Грядущий! Я — Король Сущий!

И они ответили ему:

— Да здравствует Принц Грядущий, который есть Король Сущий!

 ЧАСТЬ 4. КНИГА ПОНТИФЕКСА 

 Глава 1

— Необычен день, мой лорд, когда короналю приходится являться просителем к Королю Снов,— сказал Слит, прикрывая лицо ладонью от знойного ветра, беспрестанно дувшего навстречу со стороны Сувраэля. Через несколько часов им предстояло сойти на берег в Толагае, крупнейшем порту южного континента.

— Не просителем, Слит,— спокойно возразил Валентин.— Собратом по оружию, которому требуется помощь в борьбе с общим врагом.

Карабелла удивленно переспросила:

— Собрат по оружию, Валентин? Я еще не слышала от тебя столь воинственных слов.

— Разве мы не на войне?

— И ты будешь сражаться? И убивать своими собственными руками?

Валентин пристально посмотрел на нее, не поняв, иронизирует она или нет; но ее лицо выражало обычную безмятежность, а в глазах светилась любовь.

— Тебе известно, что я не стану проливать кровь,— наконец ответил он.— Но есть другие способы вести войну. Однажды я уже сражался, и ты была рядом; разве я убивал?

— Но кто был тогда среди врагов? — нетерпеливо вмешался Слит.— Ваши друзья, введенные в заблуждение обманом метаморфов! Элидат, Тунигорн, Стазилейн, Миригант — все они были на противоположной стороне, вы мягко обошлись с ними! Вы не имели ни малейшего желания убивать таких людей, как Элидат или Миригант, и хотели привлечь всех на свою сторону.

— Доминин Барджазид не относился к моим близким друзьям, но и его я пощадил: думаю, сейчас мы будем тому рады.

— Да, то был чрезвычайно милосердный поступок. Но теперь-то перед нами совсем другой враг — мерзкие метаморфы, грязные подонки…

— Слит!

— Я называю их так, как они того заслуживают, мой лорд! Они поклялись уничтожить все, что мы возвели в нашем мире.

— В их мире, Слит,— поправил Валентин.— Не забывайте, что это их мир.

— Был их, мой лорд. Они проиграли его нам из-за своей малочисленности. Их всего несколько миллионов на планете, которая достаточно велика для…

— Неужели мы опять возобновим этот бесконечный спор? — взволновалась Карабелла, не пытаясь скрыть раздражение.— Зачем? Вам что, слишком легко дышится на суховее с Сувраэля, чтобы еще напрягать легкие ради бесплодной болтовни?

— Я имел в виду, миледи, лишь то, что война за реставрацию была войной, которую можно было выиграть мирными средствами, дружеским рукопожатием, братским объятием. А теперь у нас совсем другой противник. Этот самый Фараатаа насквозь пропитан ненавистью, и он не успокоится, пока мы все не погибнем. Как вы думаете, можно ли его победить любовью? А вы, мой лорд?

Валентин смотрел в сторону.

— Мы будем использовать те средства, которые окажутся наиболее подходящими,— ответил он,— чтобы восстановить целостность Маджипура.

— Если вы искренни в ваших словах,— мрачно заметил Слит,— то должны готовиться уничтожить врага. Не просто загнать в джунгли, как это сделал лорд Стиамот, а извести их, искоренить, навсегда устранить угрозу нашей цивилизации, которую они…

— Извести? Искоренить? — Валентин рассмеялся.— В ваших речах есть что-то первобытное, Слит!

— Не надо воспринимать его буквально, мой лорд,— сказала Карабелла.

— Нет, надо! Верно, Слит?

Пожав плечами. Слит ответил:

— Вы же знаете, что моя ненависть к метаморфам не выдумана мной, а навязана мне посланием — посланием из той самой страны, куда мы сейчас направляемся. Но независимо от этого я считаю, что они должны заплатить жизнями за уже причиненный вред. Я не раскаиваюсь в своих мыслях.

— И вы пожертвуете миллионами за преступления вождей? Эх, Слит, Слит, да вы представляете для нашей цивилизации большую угрозу, чем десять тысяч метаморфов!

Кровь прилила к бледным щекам Слита, но он промолчал.

— Вас обидели мои слова,— сказал Валентин.— Извините.

— Короналю не нужно просить прощения у кровожадного варвара, который ему служит, мой лорд,— сдавленным голосом произнес Слит.

— Я не собирался насмехаться над вами, а лишь выразил свое несогласие.

— Пусть тогда останется несогласие,— сказал Слит.— Будь я короналем, я бы их всех перебил.

— Но корональ — я, по крайней мере в некоторых частях этого мира. И пока я им являюсь, я буду искать способы выиграть войну по возможности без искоренения и истребления кого бы то ни было. Вы не возражаете, Слит?