Тень смерти (СИ)

— Стрелять по той штуковине!

Рыцари на правом и левом фланге повторили команду, и она пронеслась по всему строю. Клин паладинов взорвался залпами Лучей Света. Эффективной дистанцией поражения для этого заклинания считалось расстояние в сто футов, и большая часть заклинаний ушла в молоко, но несколько десятков лучей достигли цели… без малейшего эффекта.

— Это работает, - сообщила Зения, наблюдавшая за всем через Око Теней. - Он остановил заклинания на подлете.

Мелипсихона кивнула и, повинуясь ее телепатическому приказу, фланги мертвой армии начали смыкаться вокруг все еще несущегося в атаку войска паладинов.

— Нужно остановится, - посоветовал Аврелий Гроссмейстеру. - Эта штука гасит магию Света. Без мечей нам не прорваться.

— Разъезжаемся! - скомандовал Эллеан. Клин рыцарей разделился надвое, разъехался в стороны и развернулся, возвращаясь к полку Золотых Щитов. К счастью, эльфийские лучники остались в тылу армии Союза и еще не участвовали в бою, так что неудачная атака обернулась для паладинов минимальными потерями.

— Золотые щиты пойдут по центру, а мы разделимся на две группы и ударим между вражескими полками. Необходимо отделить центральный полк от остальных и взять его в кольцо. Придется постараться, чтобы разбить их без магии, но если уничтожим штаб, битва будет выиграна, - сформулировал Гроссмейстер новый план. Курьеры немедленно помчались оповестить другие отряды о новой тактике.

— Лучше отступить, пока еще можно, - посоветовал Аврелий. - У этого заклинания ограниченная область покрытия. Выманим фланговые полки и уничтожим их за ее пределами. Кроме того, так мы меньше пострадаем, если оно рухнет на землю.

— Не успеем, - отозвался Эллеан. - Не успеем мы отъехать на безопасное расстояние.

— Почему? Судя по темпам его роста, не похоже, что в ближайший час его падение грозит какими-то глобальными последствиями.

— Зато выстрел Ока Селлы — грозит, - ответил Гроссмейстер. - Как, ты думаешь, поведет себя верховный легат, когда ей сообщат о появлении над Линтаниром второго солнца? Прикажет стрелять на максимальной мощности и будет абсолютно права. Чтобы у нас появился шанс выжить, нужно уничтожить эту штуковину раньше, чем ее аура станет заметной из Сорадока. Где-то там, под ней, должен быть тот или те, кто ее создал. Прорвемся к штабу некромантов и убьем их — это наш единственный шанс.

***

Мал Хакар вознесся над полем боя — и не только в физическом смысле. С каждым футом высоты он все глубже проникал в суть мира, людей и магии. Как лич, он обладал абсолютной памятью и теперь знания в его голове перестраивались, объединяясь и обрастая выводами и следствиями. То, что он понимал ранее лишь эмпирически или вовсе интуитивно, теперь выстроилось в четкую структуру. Он мог видеть, как его лучи преломляются в каплях росы на листьях Линтанира, понимать, по какой схеме движутся молекулы его тела, чувствовать силу, заставляющие пылинки падать, а луну — висеть в небесах. Его мысли постепенно воссоздавали все тела, связи и законы во вселенной.

В начале была Тьма. Путь Тьмы — путь Мира, и, подобно тьме, мир медленно развращает тех, кто стремится к нему. Отчасти это развращение вызвано теми злодействами, что люди совершают во имя мира, но в основном тем, что мир и тьма шепчут своим последователям о том, что тьма — естественное состояние вселенной, а мир — естественный порядок вещей, гарантированный всем людям от рождения. Мирное время преподносит людям бесчисленные дары, процветание и изобилие, отягощая их ложными благами в ущерб самосохранению. Развращенные этими ценностями и убаюканные иллюзией естественности происходящего, они просто неспособны противостоять прямому, жестокому и неодолимому натиску света, когда он наконец воссияет — а он в конце концов обязательно воссияет. Так пали Мал Раванал и Джевьян, и пал бы Мал Ксан, не измени Зазингел ход истории. Порок пути Мира — похоть — несовместимые с доблестью и самопожертвованием нега и развращение, которые делают бремя войны непосильной ношей для стражей мира.

Война подобна свету и, как луч света беспрепятственно рассекает тьму, она всегда побеждает мир. Последователи этого пути обычно верят в свою правоту и, весьма часто, они действительно правы. Но независимо от причин и побуждений, природа войны неизменна — это природа луча света. Свету необходим источник, который будет питать его топливом, чтобы он мог гореть и дальше. Топливо войны — людские жизни. Подобно свету, война вытаскивает из тьмы и являет миру все уродливые черты человеческой души. Не злодеи начинают войны, но война делает злодеями тех, кто ее ведет. Однако самая ужасное свойство светового луча, взятое от него войной, это его бесконечность. Порок пути Войны — жадность, нежелание останавливаться на полпути, стремление к окончательной победе, подпитываемое горечью потерь по обе стороны баррикад. Световой луч не может закончится — лишь погаснуть, когда не останется топлива. Война идет до тех пор, пока есть люди, чтобы погибать на ней, а если войну ведут бессмертные или организации с бесконечными ресурсами, она становится бесконечной.

Путь Жизни — путь Бесконечности. В отличие от тьмы и света, у нее нет последователей — ей и вовсе не нужны люди. Жизнь в бесконечной борьбе и жизнь в вечном мире — она питает оба этих пути и сама питается их плодами. Однако в этой вездесущности кроется ее единственная слабость — обжорство. Принимая в себя все и неизбежно становясь частью каждого вещества и процесса во вселенной, жизнь уже не может отделить себя от этого мира и вынуждена изменятся вместе с ним.

Путь Времени — путь Изменения. В отличие от безначальной тьмы, бесконечного света и вездесущей жизни, этот путь конечен и довольно короток — однако при этом ему удается влиять на все прочие пути, меняя их пусть и незначительно, но необратимо. Время меняет цвет солнца и длину дня, расстояние между звездами и теплоту пустоты. Однако при всем своем могуществе этот путь остается самым слабым и медленным. Порок этого пути — зависть. Стремление к более радикальным и быстрым изменениям заставляет искать более простого и неприхотливого пути — разрушения.

Разрушение — путь Природы. Именно на нем построено все могущество Созидания и именно он снабжает строительными материалами и энергией все остальные пути. Кто-то скажет, что природа создает жизнь — однако на деле она может сделать это лишь при помощи других путей, а вот с уничтожением жизни отлично справляется самостоятельно. Ни война, ни время не сравнятся в разрушительности с буйством стихии. Однако это буйство должно быть обуздано дабы служить на благо. Погибель этого пути в гневе — разрушении ради разрушения. Когда разрушение перестает быть слугой других путей и продолжается сверх всякой меры, оно уничтожает все — и тогда наступает конец.

Смерть — это конец. Конец свету, конец времени, конец природе — конец самой бесконечности. Лишь у тьмы нет конца и они идут рука об руку — тьма в начале, смерть в конце и тьма после смерти. Порок этого пути не умаляет его величия и является великим благом для всего живого — не будь смерть столь ленива, в мире не осталось бы уже ничего, кроме тьмы.

Мал Хакар и раньше знал, как шесть путей порождают друг друга, сливаясь в бесконечный Ке’мик’ад’жи, но теперь он увидел нечто другое — то, почему обычные люди не могут овладеть магией шести путей, — и понял, в чем именно состоял дар Старейшего, полученный им при рождении. Пути Созидания не только порождали, но и уничтожали друг друга, и если в цепочке не хватало хоть одного из них, собрать остальные не удавалось. Лишь существо, от природы владеющее всеми шестью, могло стать магом шести путей — и сейчас во вселенной было лишь три таких существа — он, Ли’ана и Отец.

— Ар’ак’ша, ты видишь это? - произнес лич. - Вселенная… собирается. Вот-вот она вся будет перед нами.

— Господин, прошло шесть минут, - напомнила призрачная девушка. Лич находился сейчас в центре пылающего шара радиусом в двадцать четыре фута, но этот огонь состоял из его собственной магии и не мог причинить ему вреда, а Илк’ха’йа’лет была в полной безопасности внутри него. - Пора обращать ускорение.