Дар миротворца (СИ)

А потому – берегитесь! Безоружная чародейка опасней вооружённой. Потому что ей нечего терять, кроме чести. А за честь она сумеет постоять.

Дверей в комнату не было. Внутренние двери ставят только в богатых домах, а этот больше походит на жилище простолюдинов. Амарта попыталась подняться, но боль в лёгких напомнила о тяжёлом ранении острым спазмом. Скривив губы, чародейка упала назад на лежанку. Откинув с себя шерстяное верблюжье одеяло, Амарта обнаружила, что её чёрный кожаный корсет и красное льняное платье исчезли, а исподняя рубашка разрезана до пояса. Там, где должны были торчать смертоносные Ведьмины Иглы, лежала зеленоватого цвета повязка, пахнущая травами. Рядом с постелью лежал её широкий пояс, на котором по-прежнему крепился кошелёк с драгоценными камнями и набор капсул с маленькими свёртками пергамента, в которых были записаны особо сложные заклинания и алхимические формулы. Кинжал, ампулы с ядом, зельями и эликсирами, ясное дело, исчезли. Ноги босы и сапожек рядом не видно.

В таком положении далеко не убежишь. Амарта навострила уши, прислушиваясь к звукам в доме. За стеной, похоже, была кухня, и кто-то там возился. Явно женщина, судя по звуку плавных, умелых движений. Позвать?..

…Амарта затаилась, услышав, как в дом вбежали две пары коротких ножек. Послышался детский смех. Амарта не успела изумиться, как на пороге её комнаты остановились двое ребятишек – мальчик и девочка, лет по пять-шесть, одетые в пёстрые тряпки. На их личиках застыл испуг – похоже, они не ожидали, что странная женщина уже проснулась.

– А ну бегом оттуда! – раздался с кухни женский голос. – И не заглядывать к ней, я вам задам!

Детишек как ветром сдуло, а Амарта горько усмехнулась. Надо же, опаснейшую чёрную колдунью, нелюдь, какую и человеком не назвать, держат в доме с маленькими детьми!

В комнату вошла светловолосая женщина, немногим старше Амарты, в скромном, но чистеньком домашнем платье. В руках её была маленькая чаша с горячим питиём.

– О, проснулась, наконец! Вот, выпьешь, когда остынет. Лекарь сказал, что пищу тебе можно принимать только через шесть часов после лекарства, так что обед сегодня пропустишь.

Болтливый и добродушный голос женщины не придал Амарте уверенности. Она насторожилась ещё больше.

– Кх-то ты? – великие силы, до чего охрип и огрубел голос!

– Меня зовут Фелия. Это мой дом. Тебя здесь не тронут.

– Кх-ак… я здесь окх-азалась? – прохрипела Амарта. Каждое слово отзывалось болью в легких.

Женщина поставила чашу у изголовья и поправила соломенную подушку под головой чародейки. Амарта наблюдала за её действиями недоверчивым взглядом дикого зверя, твёрдо усвоившего правило, что «от человека ничего хорошего не жди и держись от него подальше».

– Тебя сосед мой нашёл. Он кровельщик, хранит в подвале свои инструменты. Как тебя увидел, так и прибежал ко мне. Начал руками махать. Он глухонемой, я и не поняла поначалу.

– Почему ты не позвала стражу? – Амарта перешла на шёпот, чтобы не раздражать горло хрипами.

Фелия поглядела на неё свысока, словно чародейка принимала её за дурочку.

– То ли я не знаю, что с тобой сделают стражники! Весь город гудит о мерзкой колдунье, призвавшей ужасного некроманта. Хватают всех подряд, ведьм всяких, гадалок, вещуний, страх что творится! Градоначальник теперь каждого кивка серых слушается… А я, знаешь, как тебя увидела, думаю, ладно: что бы ты там не натворила, такого никто не заслуживает. Спаситель всегда даёт время свернуть с пути кривого.

– Аделианка? – усмехнулась Амарта.

– Стараюсь, милочка, стараюсь, – рассмеялась в ответ Фелия. – Ох и намучился лекарь, из тебя иголки эти выуживая. Говорит, всякое видывал, но чтобы после таких ран выживал кто – дело небывалое. Хранит же тебя Спаситель!

– Нет. Меня никто не хранит. Просто смерть боится меня забирать.

Амарта и сама понимала, что её спасение – это то самое необъяснимое стечение обстоятельств, которое в народе называют чудом. Ведьмины Иглы были отравлены. И не простым ядом, а Мёртвым Страхом, вызывающем в теле иступлённый ужас приближающейся погибели. Ужас, сопровождающий уходящую жизнь страшными мучениями. Ужас, который не побороть – не уйти в иной мир со спокойной душой…

– А тебя как зовут, милочка?

– Вельма.

– Вельма? Ты сельвейка? Гарпалек много рассказывал о Спящей сельве. Он когда-то служил там. Водил дружбу с тамошним… как его… Лесным Воинством. Ладно, лежи, поправляйся. Отлежишься, да и отправишься домой.

Надежда на спасение придала Амарте сил. Если женщина не врёт, то всё складывается очень неплохо.

– Кто ещё знает, что я здесь?

– Только кровельщик наш да лекарь. Они не проболтаются. Один глухонемой, а другой серых пуще нечисти ненавидит. Они его лекарское дело загубили, шарлатаном объявивши. А ребятишки мои, не бойся, не сболтнут.

– Выходит, ты спасла меня… – прошептала чародейка чуть слышно. – Подай мне мой кошелёк, я вознагражу тебя.

– Что? И думать об этом не смей, милочка! – отчитала её женщина. – Я что же, магичка какая, чтобы за деньги людей от смерти спасать! Спасибо скажешь и довольно с тебя.

Женщина шагнула к выходу, но Амарта остановила её долгим пронизывающим взглядом.

– Фелия. Ты ведь понимаешь, кто я и на что способна. Ты разве не боишься меня?

Хозяйка вздохнула, вернулась к лежанке и, низко склонившись, прошептала:

– После того как мой муж Гарпалек полёг в Амархтонском бою от молнии чародея, я уже никого не боюсь, – Фелия выпрямилась и заговорила громче. – Вечером я нагрею воду. Тебе надо вымыться. От тебя пахнет злобой и смертью. Ты пугаешь моих детей и кошек.

Выпрямившись, женщина удалилась на кухню, где уже хозяйничали ребятишки.

Амарта проводила её тяжёлым взглядом, думая, что в иной раз эта простолюдинка горько пожалела бы за такое обращение к высокородной чародейке. Но сейчас Амарта была в её власти: беспомощная, неспособная и на ноги встать.

Однако, всё не так плохо. Эта Фелия простодушна, но не дурочка. Если ничего не случится, то у Амарты есть шанс выбраться из Мелиса. А дальше – она знает, что делать. О да, теперь она точно знает, что делать!

***

(Зеленая Идиллия)

Зеленая Идиллия встречала трёх путников золотисто-оранжевым рассветом. Дороги вдоль Лунного леса не было: под ногами расстилался ковёр свежей росистой травы и вилась узенькая тропинка. Ею ходили лишь местные охотники и грибники, впрочем, редко заходя в лес дальше, чем на тысячу шагов. Дурная слава этих тёмных чащ издавна отпугивала местных крестьян.

Эфай улыбался, поглядывая на стену деревьев, покрытых молодой листвой, между которыми переплелись заросли цветущего шиповника. Здесь, у кромки леса ликующим хором свистели и щебетали птицы. Отшельник любовался красотой, открывающейся по обе стороны дороги. Умеющий видеть красоту в любом её проявлении, он не делал эстетических различий между величественной чащей Лунного леса и перерытыми полями, между плодоносными садами и убогим придорожным терновником – казалось, он во всём живом находит хрупкую первозданную красоту.

Легендарный воин, учениками которого мечтали стать самые прославленные рыцари, отправился в этот поход без всяких доспехов. Длинная рубаха, невзрачная накидка песочного цвета и посох с круглой оторочкой. Лейна шепнула Марку по секрету, что это не совсем посох, а оружие странствующего воина, именуемое «меч странника». Ножны и рукоять этого меча сделаны из одного цельного материала. Когда меч зачехлён, стык между ними малозаметен и оружие не отличить от обычного посоха.

Сама же воительница не разделяла увлечённости отшельника, которого всё чаще называла учителем. Она постоянно прислушивалась к звукам леса, чуя невидимую угрозу.

– Из леса за нами следят, – приглушённо сообщила Лейна.

– Следят? Ну и пусть себе следят, – беспечно отозвался Эфай.

Те, что следили из леса, очевидно, его услышали. Сзади на дорогу тропу высыпали четверо лучников в тёмно-зелёных плащах с вышитыми эмблемами королевы Сильвиры. Марк и за меч схватиться не успел, как ему в лицо уставились наконечники стрел.