Дар миротворца (СИ)

Юный маг молча разглядывал кающегося Сурка, и Эльмика, убеждённая, что знает Мелфая до глубины души, хоть убей не понимала, что сейчас скрывается за этим ровным слегка нахмуренным взглядом.

– Ладно тебе, дружище! – по-дружески усмехнулся Мелфай, но в уголках его губ Эльмике почудился оттенок гордой снисходительности. – Всё это в прошлом. Садись, вы оба устали с дороги. Сейчас поищу чем поживиться.

Прежде чем упасть от усталости на стул, Эльмика не удержалась от вопроса:

– Как ты узнал, что пришла я? Ты же не мог увидеть меня за дверью?

Мелфай улыбнулся многозначительной улыбкой, как настоящий серый маг, предпочитающий затянуть интригу.

– Ты забываешь, в какой именно магии я преуспел.

– Магия поиска!

– Верно. Я ощутил вас обоих ещё тогда, когда вы прятались в зарослях. Но вы правильно сделали, что дождались темноты. Людишки здесь чрезмерно любопытны и суесловны. К утру слухи облетели бы весь Саламор, а нам это ни к чему.

Пока Мелфай разогревал в печи чугунный котелок с похлёбкой, Эльмика осмотрелась. В доме было три комнаты, и та, в которой они сидели, оказалась самой просторной. Стол, три стула, скамья, вешалка с полотенцами и сменной одеждой – обстановка небогатая, но и не бедная, как для провинциального городишки Туманных болот. Обратив внимание на чистоту и цветы на окошке, Эльмика ревниво почувствовала здесь женскую руку.

– Ты живешь один?

– Один. По утрам приходит кухарка и садовник, но они долго не задерживаются.

Девушка тихонько вздохнула с облегчением.

– Чем же ты зарабатываешь, если держишь прислугу?

– Охочусь на чудовищ, – ответил Мелфай и рассмеялся.

Нашлись и ложки, и глиняные тарелки. Похлёбка была добротной, на мясе, с обилием трав, похожих на щавель и петрушку. За время поисков Эльмика смирилась с традиционной пищей Туманных болот и рада была даже ячменным лепёшкам, считавшимися в зажиточном Мелисе хлебом бедняков.

– И дом этот тебе за удачную охоту подарили? – прихлёбывая, спросил Сурок.

– Нет. Дом подарили, чтобы у них удачная охота была, – Мелфай усмехнулся и покачал головой, как бы дивясь наивности и суеверию местных жителей. – Видишь ли, здесь почитают учителей Пути Истины, а кроме того – бесцветных магов. Ну, бесцветные, как по мне, немногим от серых, отличаются…

– Скажешь тоже! – не без обиды за свою гильдию воскликнула Эльмика.

– Ну, не в том дело. Вышло так, что я и маг, и аделианин. Таких здесь называют чудотворцами. И древняя традиция гласит: какой дар чудотворцу принесёшь, такой удачей тебе твоё добро и возвратится.

– Кстати, там у дверей тебе дары оставили, – буркнул Сурок с набитым ртом.

– А, небось опять ячмень и кроличьи шкурки принесли, – отмахнулся Мелфай. – Тупы, конечно, эти саламорцы, но раз верят, что их дары им добром возвратятся, то чего их радости лишать, пусть себе верят. Дом мой на отшибе, на рынок я не хожу, а здесь они мне не слишком докучают.

Эльмика поначалу слушала Мелфая с упоением, окрылённая радостью встречи. Но чем больше вслушивалась она в его слова, тем сильнее её тревожило чувство, что он что-то темнит. Вроде, всё верно. Всем известно невежество и суеверие жителей Туманных болот, но что-то здесь не так. Мелфай уже не тот. Не тот, каким она полюбила его в Школе Гильдии. Не тот, с каким она рассталась на окраине Мелиса, откуда он отправился страшной дорогой через Белое Забвение. И даже не тот, каким она запомнила его у Храма Призвания, когда он, озлобленный и загнанный, ударил храмовых стражников заклятием из арсенала запретной некромантии…

– Вот здесь будет твоя комната, Эльмика, – неожиданно прервал её мысли Мелфай. – Я держу её для гостей. Тебе, Сурок, думаю, будет удобно и здесь на лавке?

– Да хоть в погребе, лишь бы крыша над головой да мошкары поменьше, – пожал плечами неприхотливый сарпедонец.

Эльмика долго и пристально смотрела на юного мага, вспоминая ту последнюю встречу. «Будь ты проклят, Маркос! – прозвучал в её мыслях его яростный крик. – Ты это сделал, ты меня вынудил! Ты хотел отнять у меня мечту – получай!»

Мелфай, кажется, почувствовал её беспокойство и понял, о чём она думает.

– Ты хочешь что-то спросить, Эльмика? – произнёс он, прищурившись.

– Да, Мелфай. Почему ты порвал нити?

Ей не было дела до нитей Мелфаевых наставника и отца, но ведь там была и её нить – её сердце, связанное с его сердцем навек.

– Что ты, милая! – Мелфай развёл руками, словно говорил о сущем вздоре. – Это же всего лишь кусок нитки. Хочешь, я вплету новую?

– Если бы это была просто нитка… Она бы не породила то чудови… ту магическую деву.

В глазах Мелфая мелькнуло что-то нехорошее, и Эльмике вдруг стало жутковато.

– Ты видела, что происходило там, – проговорил он глухим голосом. – Меня окружили и затравили как зверя. Я защищался. А ты, – он указал пальцем ей в лицо, неожиданно вспылив, – была среди моих врагов! Я и тебя ненавидел в тот момент! А эти нити… они давали мне шанс вырваться. Я не знал, как подействует это заклятие… – короткая вспышка негодования Мелфая утихла. Он ласково взял Эльмику за руки и поцеловал её пальцы. – Ты права. Твоя нитка была не просто ниткой. Потому она и спасла меня. Спасибо тебе, Эльмика.

Девушка неожиданно для самой себя прослезилась. Страх прошёл, но чувство беспокойства её не покидало.

– Давай уедем, Мелфай, – тихо попросила она, забыв все те тщательно подготовленные слова, которыми собиралась уговаривать его вернуться в Мелис.

– Мы уедем, милая, – ответил Мелфай, мягко улыбаясь. В глазах его появилась старая добродушная простота. – Я знал это с самого начала, когда только пришёл в это захолустье. Как только я закончу то, для чего пришёл в Туманные болота, я отправлюсь с тобой, – Мелфай обернулся к Сурку. – Сначала в Мелис, а затем в Морфелон.

Сарпедонец с трудом скрыл промелькнувшее в его хитроватых глазах недоверие.

– Ты изменил своё решение?

– Если Совет Епископов хочет меня видеть, отчего бы не явиться? И с архимагом Кассиафатом надо потолковать.

– Так в чём же дело?! – глаза Эльмики запылали. – Какие дела тебя держат в этих гиблых землях?

– У меня есть учитель…

– Учитель?! Кто он? Как его имя?

– Не знаю, не могу объяснить, Эльмика, – Мелфай впервые за эту встречу замялся, уклоняясь от ответа.

– Не знаешь своего учителя? Он хоть вообще существует?

– Да. Но он остаётся скрытым от меня. Я чувствую, когда он хочет меня видеть. Просто чувствую. Прихожу в условленное место… и учусь… – Мелфай замялся, не желая продолжать, и поднял левую руку с синим камнем на запястье. – Твой камень, Эльмика. Он становится сильнее.

– Это не Камень Поиска, – вырвалось у девушки. С каждым словом ей становилось всё страшнее. Она не хотела и не могла больше скрывать от Мелфая свои тайны. – Я не знаю, что это. Архимаг Кассифат… приказал…

– …Подарить этот камень мне. Я знаю, – Мелфай расплылся в улыбке. – Я всё знаю, Эльмика. Знаю о намерениях Маркоса, о хитросплетениях Кассиафата, о планах королевы Сильвиры и о замыслах Сарпедона. Общение с моим учителем позволяет мне узнавать очень многое.

– Кто он, твой учитель? – почти шёпотом спросила Эльмика.

– Ты узнаешь. Возможно, очень скоро, милая.

***

(Мелис)

Дышалось легко. Пахло специями и горячей снедью с пряностями. Солнечный свет проникал в маленькую комнатку через открытые ставни. Со двора слышалось чириканье воробьёв. На окне грелась под утренними лучами солнца кошка. Обыкновенная серая кошка, каких в Мелисе полно. Посмотрев в зелёные глаза чародейки, кошка опасливо подняла уши, спрыгнула на пол и убежала.

Амарта почувствовала запах и дыхание жизни. Кошмарные дни, проведённые в бреду, закончились. Настал конец бесконечному страху перед вечным падением в Чёрный Провал, испарилось отчаяние, остыла испепеляющая злоба на весь мир. Даже ненависть и жажда мести, вечно тлеющие в душе, показались ей сейчас давно потухшими вулканами.

Жива! И, похоже, не в плену у серых или у Радагара. На руках нет цепей, а на голове Обруча Ведьм. Или пленившие её понадеялись, что тяжелораненая колдунья не окажет сопротивления? Что ж, если так, то глупцы жестоко поплатятся за свою беспечность! Под рукой нет магического жезла и алхимического набора зелий, а над головой нет тёмного покровителя, к которому можно воззвать о помощи. Но есть личная магия – внутренний дар, который нельзя отнять. Этой магии не нужен ни жезл, ни зелье, ни покровитель. Ибо сила эта не заёмная, а своя – взращённая самой жизнью: болью, обидой, ненавистью и неутомимой жаждой возмездия.