Glaswen (СИ)

– Я говорил тебе, что мне очень нравится эта твоя привычка носить парадные мантии на голое тело? – вкрадчиво поинтересовался Имс.

– Заткнись, – просипел Артур, чуть дергая задом навстречу пальцам Имса.

Имс улыбнулся в складки артуровой мантии, которые тот стряхнул ему прямо на лицо, поправляя тяжелый, расшитый драгоценными камнями подол.

– Можно войти? – спросили снаружи из-за опущенного полога.

Имс поднялся с колен, Артур, бросив на него проверяющий взгляд, отозвался:

– Да, бабушка, входи.

Появилась Итайн. От излюбленной личины пухлой морщинистой старушки с добрым лицом сказочной бабушки она, видимо, отказалась: статус мероприятия никак не соответствовал домашним бабулькам, так что выглядела она точно так же, как тогда, когда Имс увидел ее впервые – высокой черноволосой красавицей без возраста, со сложной прической, в темно-зеленом платье в пол, с унизанными кольцами длинными пальцами. В волосах сверкала замысловатая диадема.

Итайн придирчиво оглядела обоих, Имс невольно одернул камзол. Его тоже нарядили в пух и прах. До мантии дело почему-то не дошло, однако на нем был черный бархатный костюм, украшенный витыми шнурами, мягкие сапожки, а на голову надели корону – этому Имс особенно удивился. Вроде как считалось, и во всех монархиях поступали именно так, что корону возлагают на голову королю именно в процессе коронации. Но Артур тут же пояснил ему, скривив рот, что у фэйри смысл коронации совсем в другом, о чем он уже неоднократно Имсу рассказывал, так что Имс заткнулся. Смысл коронации Артур донес до него со всеми подробностями, Имс согласился, и теперь оставалось только одно – пережить ее со всем возможным достоинством.

Ну, по крайней мере, хоть корона была простая и безыскусственная: обычный золотой обруч вокруг головы с короткими острыми пиками. Корона Артура была гораздо сложнее, с узорами, листьями и веточками, инкрустированная изумрудами и малахитом.

– Вы готовы? – осведомилась Итайн и протянула Артуру наполненный до краев кубок.

Артур как раз открыл рот, и Имс не сомневался, что Артур намеревается сказать какую-то грубость или гадость, или и то, и другое одновременно. Он удачно вмешался, выступив вперед между Итайн и Артуром, и сказал доброжелательно:

– Мы готовы и сейчас выйдем.

Итайн медленно кивнула, еще раз окинула их взглядом, точно подозревала, что стоит ей отвернуться, как они смоются при помощи всей доступной им магии, убедилась, что Артур выпил все содержимое кубка и только тогда шагнула к выходу.

– Все будет хорошо, – успокаивающе произнес Имс, и для нее, и для Артура.

Итайн еще раз кивнула и удалилась, плотно одернув за собой полог шатра. На секунду внутрь проникли резкие ароматы цветов и шум толпы. Имс повернулся к Артуру. Зрачки у Артура расширились, оставив только тонкую полоску радужки, но зато она блестела ослепительным золотом.

Имс моргнул, не зная, что его собственные глаза все больше желтеют, словно вытягивая золотое сияние из глаз короля.

– Детка, послушай, что я тебе скажу: давай-ка дадим им всем прикурить! Давай покажем один-единственный раз, как мы можем, а? Чтоб уже все заткнулись и перестали совать свои длинные носы в нашу жизнь, чтоб у них уши сгорели и глаза полопались от зависти?

Артур смотрел на Имса так серьезно и внимательно, что Имс даже засомневался, понял ли Артур хоть одно слово из того, что он сейчас сказал? И вдруг Артур улыбнулся ему ослепительной мальчишеской улыбкой, чуть-чуть отчаянной и ужасно отважной, прижал на мгновение к себе и крепко и коротко поцеловал в губы.

– Ну давай! – сказал он и решительно откинул полог, выходя из шатра. Имс услышал, как взвыли приглашенные и, стараясь держать подбородок как можно выше, вышел вслед за королем.

***

По внутреннему кругу были часто расставлены пылающие факелы, кольцом окружавшие укрытый пурпурным бархатом камень. В их свете ткань переливалась как живая кровь, вспыхивала на изломах золотом, пугала зловещей жидкой тьмой в складках.

Имс вышел к камню и сел, прямо держа спину, не глядя по сторонам, но остро чувствуя собравшуюся на поляне толпу. За стеной огня не было видно ничего кроме черного мрака, казалось, что в темноте спряталось огромное животное, затаилось в засаде. Оно издавало звуки: это не была тишина, это было эхо шума, производимое миллионами звуков, которые так никогда и не затихали – следы ветра, шорох листьев, шепот трав, трепетание крыльев, дыхание далекого моря…

Что-то это Имсу напоминало, в этом жадном ожидании, в напряженной готовности он чувствовал что-то ужасно знакомое, и когда где-то в дальше в ночи запели голоса такой чистоты и сладкозвучия, что стало тесно в груди, когда возник нежный и тревожный зов флейты, когда в сложном ритме порывистого горного ручья зарокотали невидимые барабаны, когда из сияния факелов к нему вышел Артур и царственно повел плечами, сбрасывая свою коронационную мантию так, как будто упал театральный занавес – тогда Имс понял, почему ощущал такое бешеное волнение и странный подъем: они были с Артуром словно на сцене, а внизу, в густой тьме, за стеной огней ждал огромный зрительный зал. И в этот момент Имс поймал тот отчаянный кураж, что сопровождал любой его выход на сцену. Он ощутил свою полную и безусловную власть над всеми вокруг, он ощущал силу, которой они безропотно ему отдавали, и он был в полном праве брать ее и распоряжаться ею по своему усмотрению. Они все собрались здесь не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, наблюдая как Имс трахает Артура, но для того, чтобы их принц мог выполнить свое главное предназначение – любить их короля так, как это извечно было ему назначено.

Так, как в том нуждался первый за много лет и единственный король Волшебной страны.

И мгновенным кипящим приливом Имс ощутил вдруг непереносимое возбуждение, когда Артур повернулся к нему спиной, обнаженный и прекрасный, словно отлитая из золота и меди живая статуя. Самообладания едва хватило на то, чтобы распустить шнуровку, приспустить бархат вниз до бедер, и откинуться назад на локти, ожидая Артура.

Музыка звенела в ушах, отсекая их двоих от всего вокруг. Пространство словно замкнулось, превратилось в независимую вселенную, только для них. А они остались внутри, как в капкане, без всякой возможности вырваться.

Артур длинным элегантным движением опустился к Имсу на колени, лицом к факелам и темноте, развел колени широко в стороны, зацепившись ступнями за лодыжки Имса. Вспышкой мелькнуло в голове воспоминание, как Артур объяснял ему тонкости ритуала: Имс обязательно должен был помочь удержать Артуру колени разведенными, все должно было быть видно, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что семя короля оросило принадлежащую ему землю.

Имс чуть двинул бедрами, помогая Артуру, тот плавно подался назад, натягивась до упора, и насадившись, вздохнул и откинул голову Имсу на плечо, доверчиво и беспомощно.

Имс протянул руки и положил их Артуру на колени, ощущая, как мелко подрагивают мышцы бедер. Они все еще практически не шевелились, сохраняя статичную ритуальную позу, Имс только чувствовал, как Артур весь трепещет внутри, и держаться становилось все труднее и труднее.