За наших воюют не только люди (СИ)

Собственно лейтенант все это знал и сам, а позвонил начальству, чтобы еще раз проверить свои выводы. Черт знает, все в жизни может быть, и пулеметчик на танке промахнулся, и снаряд в стволе взорвался. Лейтенант, встал и отодвинул плащ-палатку, игравшую роль занавески в землянке, выглянул наружу и крикнул часовому, охранявшему окруженцев.

- Петрович, выпускай страдальцев. Сейчас документы оформлю и пусть пиздуют на передовую, я позвоню, за ними сопровождающего пришлют.

С шутками, прибаутками, красноармейцы полезли наверх из осточертевшей им землянки. Они тут же разлеглись на припеке, на только, что появившейся зеленой травке. А Трофимов скрутив сигаретку, отправился побеседовать с только, что охранявшим их, пожилым бойцом.

Он узнал, где находится Ивашов, и медленно пошел по широкой и светлой до прозрачности сосновой лесополосе, в которой, как считалось, очень хорошо замаскировалось тыловое подразделение. Где-то на юго-западе гремели орудия, шел бой. А здесь было тихо, ярко светило солнце, и под его лучами уже поднималась мягкая зеленая травка, которой не было никакого дела до войны.

Дойдя до медпункта, который можно было узнать по медицинскому кресту, Сержант зашел внутрь. Ивашов лежал один в землянке. Его шумное дыхание было слышно уже с порога.

Трофимов прошел и сел на чурбак стоявший рядом с лежаком, где лежал Игорь, накрытый шинелью.

-Что с тобой стряслось,- думал сержант. Ведь вроде все было нормально. Похоже, он потерял сознание, когда танк выстрелил второй раз. Неужели Чайкин прав и Ивашов колдун или кто там еще?

Он опустил ладонь на предплечье Игоря, и даже вздрогнул, настолько показалась горячей его рука.

Неожиданно глаза лежащего без сознания человека открылись и на Трофимова уставились без всякого выражения янтарные кошачьи зрачки.

Сержант вздрогнул и моргнул. На него смотрели вновь карие глаза его подчиненного.

- Свят, свят, оборони Господь,- невольно подумал про себя, коммунист Трофимов, -, вроде не с перепою, а привидится ужас какой-то. Нет здесь дело нечистое, точняк, парень колдун.

В это время в землянку зашла медсестра.

- Товарищ сержант, а вы, что тут делаете, вы, что не знаете, что сюда запрещено заходить? Немедленно покиньте землянку!

- Все, все сестричка, уже ухожу,- зачастил Трофимов,- вот навестил боевого товарища, сейчас ведь снова в бой пойдем, не знаю, увидимся, или нет.

Выражение лица медсестры смягчилось, и она уже более спокойно сказала.

- Доктор думает, что это может быть какая-то заразная болезнь, поэтому и запретил всех пускать. Меня вот тоже из-за него никуда не пускают. А он лежит уже третий день, вроде живой, а не просыпается. Мы его поим водой и чаем сладким, а еду, он не глотает. Не знаю, что дальше будет, ждем все приказа, чтобы в тыл его отправить, в карантин.

 -Поняятно,- протянул сержант,- ну что же спасибо вам сестричка, что смотрите за Игорем, если очнется, передайте, ему привет от нас и пожелание быстрее поправиться.

С этими словами он и ушел. Когда он подошел к своим, то там уже царила суета, все уже поднялись, заправляли форму, наконец получив обратно свои ремни. Лейтенант выдал им красноармейские книжки, и махнул в сторону, приехавшему за ними на уделанном в усмерть " Захаре" старшине с петлицами артиллериста.

Трофимов подошел к нему, у него было такое ощущение, что где-то он уже видел этого красноармейца..

Старшина тоже наморщил лоб.

- На Карельском перешейке не встречались? - спросил он.

- Точно! - обрадовался Трофимов, и они углубились на несколько минут в воспоминания. Только потом сержант спросил:

- Так, что мы теперь артиллеристы?

- А что делать, - тихо сказал старшина, - линии фронта почти нет, сегодня мы здесь, завтра там, Немец опять буром прет. Их новые танки сорокапяткой не возьмешь. Уже есть опыт. Выбивают батареи подчистую. А вообще просто я первый подсуетился, и приехал, так, что поздравляю, будете воевать в артиллерии.

Все, наконец, расселись в кузове, старшина нырнул в кабину. Со скрежетом завелся двигатель, и машина медленно двинулась по ухабистой дороге.

Оставшись в одиночестве, старлей сидел в задумчивости. Дотошный и требовательный по характеру, он понимал, что сейчас не смог довести дело до конца, и для него обстоятельства выхода этих бойцов из-за линии фронта так и остались загадкой.

Что-то здесь не срасталось. Но по любому, он был уверен, что среди проверенных им людей предателей и шпионов нет. Остался еще один человек, которого он не мог допросить, именно тот, кто неизвестным способом выкрал из охраняемого лагеря командира танкового полка, и тащил его на себе пять километров. Документы этого штурмбаннфюрера, уж были отосланы им в штаб армии для изучения. По идее на этого бойца надо было заполнять наградной лист. Вот только делать это было пока некому, да пока никто не мог сказать выживет ли он вообще. И еще лейтенанта интересовало, куда испарился наградной вальтер немца. Ведь у Ивашова так его и не нашли, не было его и в амфибии. Предположения, что боец его просто потерял, лейтенант не допускал.

В это время снаружи вновь зарычал мотор, подъехавшая машина остановилась, и послышался громкий разговор.

Старлей вышел из укрытия и увидел штабной виллис, из которого, как раз выходил хорошо знакомый ему начальник дивизионного медсанбата, в котором он провел две недели после ранения. Увидев старшего лейтенанта, тот сразу закричал:

- Где, где этот больной?

 -Какой больной?- сразу не понял его лейтенант.

- Старшой, что ты дурочку ломаешь, - взволнованно продолжил подполковник, - у тебя где-то лежит боец, Ивашов его фамилия. Ты вообще то в курсе, что у него всего неделю назад было смертельное ранение с осколком в позвоночнике?

- Нет,- растерянно ответил безопасник,- а чего же тогда ваш врач мне ничего не сказал об этом, глянул его одним глазом и уехал?

И придя в себя, добавил с ехидством

- То-то ваш смертельно раненый двое суток после этого на ногах ходил, да еще на себе немца пять километров нес.

- Вот именно, вот именно, - с серьезным видом сказал подполковник, - а наш врач был не в курсе, не знал ни хрена, его тогда с нами просто не было. А потом такое началось, пришлось отходить, такие потери были, чудом вырвались из котла. А сейчас, как услышал, что парень жив, сам сюда прикатил. Мы его у тебя изымем, осмотрим в медсанбате и срочно отправим в тыл для изучения. Мне сообщили, что у него на спине рана имеется?

- Да, действительно есть рана, этот ваш лекарь сказал, что ничего страшного.

- Хм,- вслух стал размышлять подполковник Нечипоренко,- когда мы его видели в последний раз, ни одной раны на теле не было. Гипнозом он, что ли на нас действовал.

В общем, так мы его забираем, где там у тебя надо расписаться или, что.

 -Да ничего не надо, товарищ подполковник, вот его книжка красноармейская, их команда проверку прошла, так, что берите и везите. Пусть поправляется.

- Да еще товарищ старший лейтенант, вас, конечно, не надо предупреждать, но сами понимаете, дело очень серьезное, так что попрошу не распространяться о случившемся,- закруглился подполковник.

Через десять минут трое красноармейцев, под наблюдением бегающего, как наседка подполковника, перенесли, так и не приходящего в себя Ивашова на заднее сиденье виллиса и машина уехала, оставив за собой сизый дм выхлопа.

Старший лейтенант, вновь зашел в блиндаж, взял папки с делами и начал их перебирать, он никак не мог сосредоточиться.

- Неужели вся эта петрушка из-за этого парня завертелась. Ох, что-то с ним нечисто. Ну да ладно, в Москве с ним быстро разберутся, там специалисты, не чета нашим. Может и объяснение всем странностям найдется.

Несколько успокоив себя такими рассуждениями, он продолжил свою работу.

Американская машина бойко ехала по степной дороге, вырвавшись из лесополосы, она оказалась открыта всем кому только можно. Поэтому Нечипоренко напряженно вглядывался в небо, ничего хорошего от него не ожидая. И его предчувствия оправдались. Издалека послышался гул, и над машиной пролетела пара Мессершмиттов. Нечипоренко посмотрел вверх, как раз между ним и водителем в крыше кабине было три или четыре рваных отверстия. Он обернулся назад, одно из отверстий было прямо над животом лежащего без сознания бойца. Но к его удивлению раны на его теле, не оказалось.